Временникъ, еже есть нарицается лѣтописание князеи и земля Руския, и како избра Богъ страну нашу на послѣднѣе время, и грады почаша бывати по мѣстом, преже Новгородчкая волость и потом Кыевская, и о поставлении Киева, како во имя назвася Кыевъ. Якоже древле царь Римъ, назвася и во имя его город Римъ; и паки Антиохъ, и бысть Антиохиа великаа; и паки Селевки, и бысть Селевкиа; и паки Александри, и бысть въ имя его Александриа; и по многая мѣста тако прозвани быша грады в имена царев тѣхъ и князеи тѣхъ: тако жъ и в нашеи странѣ званъ бысть градъ великимъ княземъ во имя Кия, его же нарицаютъ тако перевозника бывша; инѣи же: ловы дѣяше около города. И тако бо есть промыслъ Божии, еже явѣ в послѣдня: куда же древле погании жряху бѣсомъ на горах, нынѣ же паки туды святыя церкви златъверхия каменозданныя стоят, и монастыреве велцы поставлени быша, и черноризец в нихъ исполнено бысть, безпрестани славяще бога в молитвахъ, въ бдѣнии, в постѣ и в слезахъ, ихъ же ради молитвъ миръ стоитъ. Аще бо къ святымъ сыи прибѣгнемъ, церквамъ, тѣм велику ползу прииметъ души и тѣлу. Мы же паки на послѣдование возвратимъся, глаголюще сице о началѣ Русьския земля и о князѣхъ, како откуду быша. Васъ молю, стадо Христово, с любовию приклоните уши ваши разумно: како быша древнии князи и мужие ихъ, и како отбараху Руския землѣ, и ины страны придаху под ся; тѣи бо князи не збираху многа имѣния, ни творимыхъ виръ, ни продаж въскладаху люди; но оже будяше правая вира, а ту возмя, дааше дружинѣ на оружье. А дружина его кормяхуся, воююще ины страны и бьющеся и ркуще: «Братие, потягнемъ по своемъ князѣ и по Рускои землѣ»; глаголюще: «мало есть намъ, княже, двусотъ гривенъ». Они бо не складаху на своя жены златыхъ обручеи, но хожаху жены ихъ в сребряныхъ; и росплодили были землю Руськую. За наше несытоство навелъ Богь на ны поганыя, а и скоты наши и села наша и имѣния за тѣми суть, а мы своих злыхъ дѣлъ не останемъ. Пишетъ бо ся: "Богатество неправдою сбираемо извѣется. И паки: сбираетъ, и не вѣсть, кому сбираетъ я. И паки: "Луче малое праведнику, паче богатьства грѣшныхъ многа". Да отселѣ, братия моя возлюбленая, останемся от несытьства своего, нь доволни будете урокы вашими, яко и Павелъ пишеть: "Емуже дань, то дань; емуже урокъ, то урокъ; никому же насилья творяще, милостинею оцвѣтуще, страннолюбиемъ, въ страсѣ божии и правовѣрии свое спасение сдѣвающи, да и здѣ добрѣ [поживем] и тамо вѣчнѣи жизни причастьници будемъ". Си же таковая. Мы же от начала Рускы земля до сего лѣта и все по ряду извѣстьно да скажемъ, от Михаила цесаря до Александра и Исакья.

Пoвѣсти временных лѣт, oткуду пoшла Рускаа земля и ктo в неи пoчя первое княжити и откуду Рускаа земля стала есть. И се начнем повѣсть сию. По потопѣ трие сынове Ноевы раздѣлишя землю, Симь, Хамь и Афетъ. И яся въсток Симови: Персида, Ватрь, даже и до Индикиа в долготу, и в ширину, и до Нирокириа, и якоже рещи от встока даже и до полуденья, и Сирия, и Мидия, и Ефратъ рѣку, Вавилон, Кородуна, асиряне, Месопотамиа, Аравия Старѣишаа, Елимлисъ, Инди, Равия Силная, Колии, Комагыни, Финикия вся. Хамови же яся полуденьнаа чясть: Египет, Ефиопиа, прилежащиа къ Индом, и другаа же Ефиопиа, из неяже исходит река ефиопскаа Чермна, текущи на всток, Фива, Ливия, прилежащия даже и до Кириния, Мармариа, Сирити, Лива, и другая Нумидия, Масириа, Мавритания, противу сущи Галадирѣ. Сущии же къ встокомъ имуть Киликию, Памфилию, Писидию, Месию, Ликаонию, Фригию, Камалию, Ликию, Карию, Лидию, Амасию другую Троаду, Солиду, Вифинию, Старую Фругию, и островы пакы имать: Сардании, Критъ, Кипръ, и рѣку Гионъ, зовомыи Нилъ. Афету же яшяся полунощныа страны и западныа: Мидия, Алваниа, Армениа Малая и Великая, Каподокиа, Феврагони, Галатия, Колехисъ, Въспирии и Меоти, Деверии, Сармаги, Тавриани, Скифия, Фрацы, Македония, Далматия, Малоси, Фесалия, Локрия, Пеления, яже и Пелопонисъ наречеся: Аркадия, Ипирониа, Илуриикъ, Словени, Лихития, Андриакия и Андриатинскаа пучина. Имать же островы: Вретанию, Сикелиу, Евиюсъ, Родона, Хиона, Лѣзовомаа, Кофирона, Закинфа, Кефалиния, Афакину, Керкуру, и чясть всяческыа страны, нарицаемую от них, рѣку Тигръ, текущу межу Миды и Вавилоном. До Понтьскаго моря на полунощныя страны, Дунаи, Днѣстръ, и Вкакасиискиа горы, рекше Угорскиа, и оттуду до Днепра, и прочая рѣкы, Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, яже идет на встокъ в чясть Симову. Въ Афетовѣ же чясти сѣдят: русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь, мордва, заволоцкаа чюдь, пермь, печера, ямь, югра, литва, зимгола, корсь, сѣтлога, либь, ляхове же и прусь и чюдь присѣдять к морю Варяжскому. По сему морю сѣдят варязи сѣмо къ встоку до предѣла Симова; по тому же морю сѣдят к западу до земля Аглянски и до Воложскы. Афетово бо колѣно и то варязи, свеи, урмани, гъти, русь, агляне, галичяне, ляхове, волоси, римляне, нѣмци, корлязи, вонедици, фрязи, и прочии; ти же присѣдят от запада к полунощию и съсѣдять с племенемь Хамовым. Симь же, и Хамь, и Афет, раздѣливше землю и жребиа метавше не преступати никомуже в жребии братень, и живяху кождо въ своеи части. И бѣ языкь единь; и умножившемся человекомъ на земли и помыслишя стлъпъ създати до небеси въ дни же Нектана и Фалека, и събрашяся на мѣстѣ Сенарь поли създати стлъпъ до небесѣ и град около его Вавулонъ; и създашя стлъпъ тъ за 40 лѣт, и несъвръшен бысть. И призрѣ Господь видѣти град и стлъп, и рече Господь: Се род единь и языкь единь. И смѣси Богъ языкы, и раздѣли на 70 и на два языка, разсѣя и по всеи земли. И по размѣшении языкь Богъ вѣтром велиемь и раздруши стлъпъ; и есть останокь его и до ныня промежи Асира и Вавилона, и есть въ высоту сажении 5000 и 400 и 33, толико же и в ширину, в лѣта многа бысть храним останок тъи. По раздрушении же стлъпа и по раздѣлении языкъ приашя сынове Симови въсточныя страны, а Хамови же сынове полудньныа страны, Афетови же приашя запад и полунощныя страны. И от сих же 70 и двою языку бысть языкь словенескъ от племене Афетова, нарицаемии норицы, еже суть словене.

Поляномь, жившим по горам, и бѣ путь из Варягъ в Греки, и из Грекъ по Днепру и вверхъ Днепра волок до Ловоти, по Ловоти внити въ Илмерь въ езеро великое, из негоже потечет Влъхов и втечет въ езеро великое в Нево, и того езера устье течет в море Варяжское; и по тому морю внити до Рима, и от Рима по тому же морю ити к Царюграду, а от Царяграда приити в Понтъ море, в неже течет Днепръ рѣка. Днепръ бо течет из Оковскаго лѣса и потечет на полдень; а Двина ис того же лѣса потечет и идет на полунощие, и внидет в море Варяжское; ис того же лѣса потечет Волга на встокъ и втечет седмиюдесят жерелы в море Хвалитское. Тѣм же может из Руси ити по Волзѣ в Болгары и в Хвалисы и на всток доити в жребии Симов; а по Двинѣ въ Варяги, а из Варяг до Рима, а от Рима до племени Хамова; а Днепръ втечет в Понтьское море жерелом. Се же море словет Руское, по немуже училъ святыи Андреи апостолъ, брат Петров. Якоже рѣшя: Андрею учащу в Синопии, и пришедшу ему в Корсунь, и увѣдѣ, яко близ есть устье Днѣпръское, и въсхотѣ поити в Рим, и прииде въ устье Днѣпрьское, и поиде по Днепру горѣ, и по приключаю же прииде и ста под горами на брезѣ. И заутра вставь и рече к сущиим ту ученикомь: Видите ли горы сиа? Яко на сих горах въсиает благодать Божиа, и будет град великь и церкви многы Богъ въздвигнет. И вшед на горы сиа, и благослови я, и постави крестъ, и помолися к Богу, и сниде с горы, идеже есть нынѣ Киевъ. И поиде по Днепру горѣ. И прииде в словени, идѣже нынѣ Новгород. И видѣ ту люди сущая, какъ есть обычаи имуть, и како ся мыют и хвощутся; и удивися имъ. И иде въ Варяги, и прииде в Рим, и исповѣда, елико научи и елико видѣ, и рече им: Дивно видѣх землю Словенску; идущу ми сѣмо, видѣх бани древяны, и пережгуть и рамяно, и идут в ню, и извлекутся, и будут нази, и облѣются квасом кисломъ, и възмут на ся прутье младое и бьются сами, и того ся добиют, едва излѣзут елѣ живи; и обольются водою студеною, и тако оживут; и то творят по вся дни не мучими никимже, но сами ся мучять, и то творять мовение собѣ, а не мучениеѣ. И то слышавше, дивляхуся римляне. Андрееви же бывшу в Римѣ прииде в Синопию.

По сих же лѣтех и по смерти братьи сея, бышя обидимы древляны и иными околними; и наидоша я козари, сѣдящаа на горах сих в лѣсех. И рѣшя имъ козари: Даите намь дань. И сдумавше поляне и вдашя имъ от дыма меч; и несошя козари князю своему и к старѣишинамъ своим, рѣшя имь: Налѣзохом дань нову. Они же рѣшя имъ: Откуду? Си же рѣшя: В лѣсѣ на горах над рѣкою Днѣпрьскою. Они же рѣшя: Что суть дали? Сии же показашя мечь. И рѣшя старци козарстии: Недобро, княже, дань сиа; мы ся доискахомъ оружиемь одиною страною остриемь, рекше саблею, а сих оружие обоюдуостръ есть, рекше мечь; сии бо имуть на нас имати дань и на иных странах. И се же сбысться все; не от своея бо воля рекошя, но от Божиа повелѣния сбысться се. И бысть якоже древле при фараонѣ, царѣ Египетстѣмь, егда приведошя Моисеа пред фараона, и рѣша фараону старци египетьстии: О царю, сеи хощеть смирити область Египетску. Яко и бысть; и погибошя бо египтяне от Моисея. Такоже и сии козари владѣшя. А послѣ же самѣми почашя владѣти; якоже и бысть, владѣют бо козары Русь и до днешняго дне.

Софеискыи Временникъ, еже нарицается лѣтописание рускых князеи и земля Рускыа, и како избра Богъ страну нашю в послѣднее время, и гради почашя бывати по мѣстом, преже Новгороцкаа волость и потом Киевская, и о статьи Киева, како въименовася Киевь. Яко древле царь Рим, прозвася въ имя его град Римь; и пакы Антиох, и бысть Антиохиа; и пакы Селевкъ, и бысть Селевкиа; и пакы Александръ, и бысть въ имя его Александриа. И по многа мѣста тако прозвани бышя гради ти въ имена царевь тѣх и князеи тѣхъ. Яко в нашеи странѣ прозванъ бысть град великыи Киев въ имя Кыа, егоже нарицают древле перевозника бывша; инии же, яко и ловы дѣаше около града своего. Великь бо есть промыслъ Божии, еже яви в послѣдняа времена! Куда же древле жряху погании на горах, туда же нынѣ святыа церкви златоверхыа каменозданыя и монастыреве исплънены, и чернорисци, беспрестани славяще Бога въ молитвах, въ бдѣнии, и в постѣ, и в слезах, ихже ради молитвъ мирь стоит. Аще бо къ святымь сыи прибѣгнет церквамь, тѣмь велику ползу прииметь души и тѣлу. Мы же на послѣднее възвратимься. О началѣ Рускыя земля, и о князех, како и откуду бышя. Васъ молю, стадо Христово, с любовию приклоните ушеса вашя разумно: како бышя древнии князи и мужи их, и како обараху Рускыа земли, и ины страны приимаху под ся. Тии бо князи не сбираху многа имѣниа, ни творимых виръ, ни продажь вскладаху на люди; но оже будяше правая вира, а ту въземше, даяше дружинѣ на оружьи. А дружина его кормляхуся, воююще иныа страны, бьющеся: Братье, потягнем по своемь князи и по Рускои земли. И ждаху: Мало ми есть, княже, 200 гривенъ. Не кладяху на свои жены златых обручеи, но хожаху жены ихъ в сребрѣ; и расплодили были землю Рускую. За наше несытство навелъ Богъ на ны поганыя, а и скоти наши, и села нашя, и имѣниа за тѣми суть; а мы злѣи своих не останем. Пишет бо ся: Богатство неправдою сбираемо извѣется. И пакы: Събирает, невѣсть кому сбираеть я. И пакы: Луче малое праведнику, паче богатства грѣшных многа. Да отсѣле, братье моа възлюбленаа, останемся от несытьства своего, но доволни будете урокы вашими. Яко и Павелъ пишет: Емуже дань, то дань, емуже урок, то урок. Никомуже насилиа творяще, милостынею оцветуще, страннолюбиемь въ страсѣ Божии и правовѣрии свое спасение сдѣвающи, да и зде добрѣ, и тамо вѣчнѣи жизни причастници будемь. Си же таковаа. Мы же от начала Рускыа земля до сего лѣта все по ряду извѣстно да скажемь, от Михаила царя до Александра и Исакиа.

Лѣтописец Рускыя земли. Еулогисон отче. Повѣсти времянных лѣт: откуда пошла Руськая земля и кто в неи перво почя княжити и откуду Руская земля стала есть. Се начнѣмъ повѣсть сию. По потопѣ трие сынове Ноевѣ раздѣлиша себѣ землю: Симъ, Хамъ и Афетъ. И яся въстокъ Симови: Персида, Ватрь, даже и до Индикия въ долготу и в ширину и до Ниръкурия; и, яко же рещи, от въстока даже и до полуденья и Сирия и Мидия и Ефрат рѣку, Вавилонъ, Куродуна, Асиряне, Месопотамия, Аравия старѣишяя, Елимаис, Индия, Аравия силная, Колии, Комагини, Финикия вся. Хамови же яся полудньная чясть: Егупетъ, Ефиопия, прилежащия ко Индом, и другая же Ефиопия, из нея же исходить рѣка ефиопьская Чермна, текущи на въстокъ, Фива, Лувия, прилежащия даже и до Кириния, Мармария, Сирити, Люва и другая Нумидия, Масирия, Мавритания, противу сущи Гадирѣ. Сущии же къ встокомъ имуть Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Локаонию, Фругию, Камаилию, Ликию, Карию, Лудию, Амасию другую, Троаду, Еолиду, Вифунию, старую Фругию и островы паки имать: Сардании, Критъ, Купръ и рѣку Гионъ, зовомыи Нилъ. Афету же яшаяся полунощныя страны и западныя: Мидия, Алвания, Малая и Великая, Каподокия, Феврагони, Галатия, Колехысъ, Въспирии и Меоти, Деверии, Сармати, Тавриани, Скуфия, Фраци, Макидония, Далматия, Малоси, Фасолия, Локрия, Пеления, яже и Пелопонисъ наречеся, Аркадия, Ипирония, Илуриикъ, Словѣне, Лухития, Андриакия и Андрѣаньская пучина. Имать же островы: Вретания, Сикилию, Евиюсъ, Родона, Хиона, Лѣзовомая, Кофирона, Закунфа, Кефалиния, Афакину, Керкуру и чясть Асииския страны, нарицаемую Онию, рѣку Тигръ, текущу межу Миды и Вавилоном до Поньтьскаго моря на полунощныя страны, Дунаи, Днѣстръ и Въкакасиискыя горы, рекше Угорскыя, и оттуду до Днѣпра и прочяя рѣкы: Десна, Припеть, Двина, Волъховъ, Волга, яже идеть на въстокъ в чясть Симову. Въ Афетовѣ чясти сѣдять Русь, Чюдь и вси языци: Меря, Мурома, Весь, Моръдва, Заволочьская Чюдь, Пермь, Печера, Емь, Угра, Литва, Зимгола, Корсь, Сѣтгола, Любь, Ляхове и Прусь и Чюдь, присидять к морю Варяжьскому. По сему морю сѣдять Варязи сѣмо ко въстоку до предѣла Симова. По тому же морю къ западу сѣдять до земля Агляньскыи и до Волжьскы. Афетово бо колѣно и то: Варязи, Свеи, Нурмани, Гти, Русь, Агляне, Галичяне, Ляхове, Волоси, Римляне, Нѣмци, Корлязи, Венедици, Фрязи и прочии. Ти же присѣдять от запада къ полунощию и съсѣдять съ племенемъ съ Хамовымъ. Симъ же и Хамъ и Афетъ, раздѣливше землю и жребия метавше не преступати ни кому же въ жребеи братень, и живяху кождо въ своеи чясти. И бѣ языкъ единъ. И умножившимся человѣкомъ на земли, и помыслиша столпъ создати до небеси во дни Нектана и Фалека. И събрашасяа на мѣстѣ Сенаръ поли създати столпъ до небеси и град около его Вавилонъ, и создаша столпъ за 40 лѣтъ, и не свершенъ бысть. И призрѣ господь видѣти градъ и столпъ, и рече господь: «Се род единъ и языкъ единъ». И размѣси богъ языкы и раздѣли на 70 и на два языка, рассѣя и по всеи земли.

ХРОНОГРАФЬ, ГЛАГОЛЕМЫИ ЛѢТОПИСЕЦЬ РУСКЫИ. Отъ Адама до потопа лѣтъ 2242. А исьшествие Ноево изъ ковчега мѣсяца априля 24. А отъ потопа до размѣшения языкъ 530 лѣтъ. А отъ размѣшения языкъ до начала Авраамля лѣтъ 552. А отъ Авраама до приятиа Жидовского, прошедше сквозѣ Чрьмное море, лѣтъ 505. А отъ исхода сыновь Иизраилевъ до умертвыя Давыда царя лѣтъ 630. А отъ начала царства Соломоня до взятия Иерусалимского лѣтъ 100, 443. А отъ плѣнения Иерусалимского до умертвия Александра царя Макидонского лѣтъ 261. А отъ умертвыа Александрова до царства Августа Римского царя и до убиениа Клеопатрина лѣтъ 290. А отъ начала царства Августа царя до рождества Великого Царя небеси и земли, Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, иже царствию Его нѣсть конца, лѣтъ 42. Въкупѣ же отъ Адама до потопа родовъ 10. А отъ потопа до Авраама родовъ 10. А отъ Авраама до Давыда родовъ 14. А отъ Давыда до преселения Вавилоньскаго родовъ 14. А отъ преселениа Вавилоиьскаго до Христа родовъ 14. Въсѣхъ же родовь отъ Адама до Христа 62, а лѣтъ полшесты тисячи. О ПРОРОЦѢХЬ. Иовь предвари рождество Христово за 1900 лѣть и 25; Моисеи за 1070 лѣть; Самоилъ за 1035 ; Соломонь за 1002 лѣть; Илия за 816 лѣть; Иеремиа за 620 лѣть; Иезекиа за 477 лѣть ; Аггеи же и Захариа за 70 лѣть; Даниль же за 360 лѣть. Въ лѣто 5504, мѣсяца марта 25, благовѣсти архаггель Гаврииль радость святѣи Богородици и спасения всему миру въ недѣлю, въ 2 часа дни. Пришедши еи на кладязь почрьпьсти воды. и яко почрьпе водоносъ свои, и възглагола еи аггелъ: радуися, обрадованнаа, Господь съ тобою! Она же, озрѣвшися сѣмо и овамо, и никого же видѣ, токмо слыша, и въземъ водоносъ свои, идяше и дивящися въ умѣ своемъ, глаголющи: что се будетъ гласъ сии, еже слышахъ, а никого же видѣхъ? И пришедъ въ Назаретъ, прииде въ домъ, и сѣдши нача скати шелкь червенатои, а по жидовскы кокинъ, и ту явися еи аггель, но яко человѣкь, и тогда благовѣсти еи рождество Христово, яко хощетъ нзъ неа Богъ Слово родитися. Отъ Назарета же до кладязя того яко мощно каменемь връгнути. Роди же ся Господь нашь Исусъ Христосъ въ лѣто 5505, мѣсяца декамвриа 25, въ пятокъ, въ 7 часъ дни, въ 42 лѣто Августа кесара, и крестися въ лѣто 5532, мѣсяца генуариа 6, въ 7 часъ нощи, въ 15 лѣто владычества Тивериа кесара, кругъ солнцу 16, а луны 3. Отъ рождества же Христова до Спасныа страсти лѣтъ 33 и полъ; крестися тридесѣтолѣтень по рождествѣ отъ Иоанна въ Иорданнѣ. Иорданъ рѣка пала во море Содомское, еже зовется море Мертвое: нѣсть бо въ немъ ничтоже живое, ни рибы, ни жука, ни чрьва; а которую рыбу Иорданская вода вонесетъ, въ тои часъ море изврьже тую мертву. То же море отъ Христа збѣжало съ мѣста своего четыри версты, и на томъ мѣстѣ трава не ростетъ и донынѣ. По крещении же Христосъ ходиль три лѣта и польтора мѣсяца, проповѣдаа царствие Божие и чюдеса велиа творя. И въскреси Лазора изъ мертвыхъ въ соботу, 24 марта, а въ недѣлю вънииде въ Иерусалимь приати страсть волную. Ять же бысть Господь нашь въ четвертокъ, въ 22 марта, въ 5 часъ нощи, ядше фаску; поругашася ему, приведше отъ Пилата. Тогда бо бяше Евреомъ фаска въ 30 марта, въ пятокъ; глаголеть бо писание: поставиша знамение по сердцю праздннка своего, и не разумѣша знамение, еже есть кресть. И въ кии часъ Исусу бывшу у Пилата во въпрошениахь, а они тогда яко пси мрьтвечину рваху, тако они, фаску жруще, на убииство Христово спѣшаху. Егда испросивше его у Пилата на смерть, тогда немилостивно мучиша его воини, суще пиани. И распяша его въ лѣто 5535, мѣсяца марта 30, во 6 часъ дни. А въскресе Господь нашь Исусъ Христосъ, Сынь Божии, мѣсяца априлиа въ 1 день, въ 7 часъ нощи; свитающи дни недѣльному, явися женамь. И възнесеся Господь на небеса кь Отцу, идеже бѣ и прежде, мѣсяца маа 20, въ четвертокъ, въ 2 часъ дни. Присла же Духь Святыи на святыа своа ученики и апостоли въ день 50, въ недѣлю, въ 3 часъ дни. А мѣсяца июня 15 раздѣлишася апостоли въ страны вселенныа учити вѣры Христовы: иже вѣру иметъ, спасень будетъ, а иже не иметъ вѣру, осужденъ будетъ. И по успении же святыа Богородица, апостоли Христови меташа жребиа, которому во которую страну поити учити вѣрѣ Христови. Петру же паде жребии западния страны освятити; Андрею, брату его, въсточныя; и училъ святыи апостолъ Андреи около Понтыскаго моря, градъ Византию, Синопию, градъ великии Херсонь, Трапезонть, и Кафу, и Азовъ, и оттолѣ пошоль и нашелъ устие Днѣпрьское, и пошелъ по Днѣпру въ врьхь, и нашелъ горы высоки, и ночева тутъ; и наутриа рече ученикомъ своимъ: «видите ли горы сия? яко на сихъ горахь будетъ градъ великъ, и Христосъ славимъ хоще быти въ немъ, и црькви многыа въ немъ будутъ и Божиа благодать будетъ на мѣстѣ семъ.» И благослови мѣсто то, и постави кресть, идеже нынѣ градъ Киевъ. И оттолѣ пошелъ по Днѣпру въ врьхь до Ловоты, и по Ловоти, и пакы вънииде въ Ильмерь езеро великое; и пришедъ благослови мѣсто, идеже нынѣ Новогородъ, а людие сидяще подлѣ озеро, и такоже къ ученикомъ рече: «яко будетъ здѣ градъ великь и церкви божественыа многы.» И оттолѣ пошолъ въ море Варѣаское, и въ Пелопонижѣ островѣ распятъ бысть. А отъ воскресения же Христова до 1-го лѣта царства Костантина великого царя лѣть 272.

А отъ начала царства Костантинова до прьваго сьбора Никиискаго лѣть 12. При семъ же велицѣмъ цари Костантинѣ бысть прьвыи сьборъ въ градѣ Никеистѣмъ, святыхъ отецъ 318, а патриархь былъ Александрь Царяграда, на Ариа злочестиваго, създание и тварь Сына Божиа глаголюще, мѣсяца мая въ 22. Умре же великии царъ Костантинь 65 лѣть. Се же о немъ явимъ въкратцѣ, кто бѣ съи Костантинъ. Бѣаху владѣюще западною страною, рекше Римскою, трие мужи, и аще которыи умретъ, и они иного поставятъ въ того мѣсто, и того владѣли 460 и 18 лѣтъ. Бѣаше же у единого отъ тѣхъ трии мужии и жена непраздна, и въ немощь въпаде въ смертную; жена же умре, а младенецъ трепетааше въ утробѣ еа. Боляре же, вземше ножъ, пропороша чрево еа, и выняша младенца жива и нарекоша имя ему Иулии Кесарь; и тои Иулии Кесарь възрасть, да своихъ двою товарыщевъ убиль; бѣ бо нравомъ гнѣвливь, ростомъ малъ и чернь, очи велицѣ. Бѣ у него воевода именемъ Антонии, и обручи за него сестру свою Октавию, и посла его на Птоломеа, Египетскаго царя, и на его дщерь Клеопатру мудрую. Онь же шедъ и въмѣсто брани смирение възлюби; посла бо ко нему Клеопатра, глаголющи: «како хощеши, съ кровию ли или безъ крове, градъ приати?» Онъ же рече: «безъ крове;» и посагну за него Клеопатра мудраа, дщи Птоломѣа Прокаженаго. И то увѣда Августь, разгнѣвася на Антониа и на Клеопатру, и не точию за оступление, но и за обругание сестры своеа Октавѣи, и вдасть Октавѣю за Антипатра Иродовича, избивъшаго младенца. Поиде Августъ съ зятемъ Антипатромъ воевати въсточныа страны, и то слышавъ Антонии събра воа многы, Персы, и Миды и Ливию, и бысть имъ бои на мори, и отъ множества крове не бѣ знати воды, и тако убиень бысть Антонии, Клеопатру же яша живу. Въсхотѣ же Августъ привести еа живу въ Римъ на показание сестри своеи Октавѣе, и повелѣ твердо стрещи еа; она же видѣвши себе плѣнену, и усмотривши, яко нѣсть ничто же славы честнѣиши, изволи таиную смерть сътворити себѣ, нежели плѣнницею зватися, и припусти къ собѣ двѣ скорпии, ихъ же ношаше въ сосудѣ въ пазусѣ своеи, и утрави себе ими, и уядена бысть, и тако съмерть приа. Августъ же много истомление дасть воиномъ, стрегущимъ ю, о несъхранении еа; повелѣ же тѣло еа помазати змирною, дабы могль цѣло показати въ Римѣ тѣло еа. А и оттолѣ нача Иулии воевати въсточныя страны, Антиохию Великую, и Селевкию и Иерусалимъ, да поима грады многы и покори подъ свою власть. И родися у него сынь Августъ кесарь, и царствовалъ 52 лѣта; при томъ Августѣ бысть рождество Христово. Потомъ Тиверии же царствова въ Римѣ кесарь; при томъ распятся Господь нашъ Исусъ Христосъ. По Тиверии же царствова въ Римѣ Неронь царь. По Неронѣ царствова Еυспасиань, сынь его. По Испасианѣ царствова сынь его Титъ; тои Титъ взялъ градъ Иерусалимъ, три стѣни разбиль и Жидовь расточиль по многымъ градомъ; оттолѣ нѣтъ у Жидовъ никакова града своего. Потомъже, по многыхъ лѣтѣхъ, царствова въ Римѣ злочестивии Диоклитиань и зять его Максимиань; и тѣ мучители мучиша многыхь святыхь мученикь: Диоклитиань святаго Георгиа, а Максимиань святаго Димитриа въ Солуни, въ лѣто 6802; и во Никомидию пришедъ, двѣ тмѣ мученикъ огнемъ съжели. И въ Севастии 40 мученнкь при ихъ же власти мучены, и иныхъ многыхъ мученикь мучили. А Максимиану царю была сестра Феодора за Костею за Зеленымъ, за отцемъ Костантина царя благочестиваго; да Костантинь царь великии родися у Консты не отъ тое Феодоры, но отъ Елены благочестивыя. Прилучися дѣло таково: царь Диоклитиань и Максимиань послали того Консту Зеленого на Пръсидскую землю мирь взяти съ Пръсидскимъ царемъ; и прилучися ему, идучи, ночевати въ градѣ Серпии, у гостинника у Феодора именемъ, и захотѣлося ему плотскаго смѣшения. Гостинникъ же дасть ему на ночь дщерь свою Елену, красну сущу, и тое нощи зачался у неа младенецъ. Констя же превысокии, поидя отъ гостинника, и оставилъ Еленѣ ризу царскую и пръстень златъ, да пошелъ на восточную страну, рекше на Персидскую, и тамо пришедъ посолство исправилъ и миръ вѣчныи взялъ, и възвратися въ Римъ инымъ путемь, и бысть отъ цареи въ чти велицѣи. А у Елены доиде время, и родися у неа сынъ, и нарекоша имя ему Костантинь, и живяше съ материю; гостинникъ же Елены не далъ замужъ, но кормяше ю съ младенцемъ. Потомъ же царь Диоклитиань и Максимиань поидоста царствовати въ Никомидию, а Римъ поручили Констѣ Зеленому; и потомъ посла Конста пословъ своихъ на Пръсидскую землю, и прилучися имъ ночевати у того же гостинника. Дѣтескъ же Костантинъ, играа, въсѣде на пословь конь; они же, видѣвше его тако дръзновенна, досадиша ему; онъ же, росплакався, пожаловася матери своеи Еленѣ; она же, пославши къ посломъ ризу царскую и пръстень златъ, рече: «егоже есть риза и прьстень, то того есть сынь съи.» Они же, видѣвши ризу и пръстень, убояшася зѣло и едва укротиша младенца; и шедше на Пръсидскую землю и възяша миръ, и приидоша въ Римъ, и сказаша Констѣ цару про Елену и про сына еа. Конста же посла по Елену и по сына еа, и приведе ю въ Римъ съ великою честию, и дасть еи полату особную, и любяше ю паче царици Феодоры. И потомъ умираа остави царство Римское Константину сыну своему. И царствова великии царъ Константинъ въ Римѣ, и нача искати благочестиа, и приведе заточеныя христианы отъ темницъ, иже заточили злочестивие царие Диоклитиань и Максимиань, и нача искати православныя христианскиа вѣры; и въ то время бысть ему болѣзнь люта, яко не мощи врачемъ исцѣлити еа; и съвѣщаша цару врачеве, да вся пръвородныя младенца повелить заклати и кровь ихъ точити во едину лохань, и тою кровию измытися ему и отъ недуга премѣнитеся; онъ же повелѣ тому быти. И въсхапився отъ ложа и видѣ полкь жень стоящъ великъ зѣло, плачущь велми, и въпроси: «что суть си?» Они же сказаша ему, яко матери суть принесше своа младенца, иже хотятъ порѣзани быти твоего ради здравиа. Онъ же рече: «хощу да сиа живи будутъ;» и о ту нощь явистася ему Христова апостола Петрь и Павелъ, рекоста: «Господь посла насъ исцѣление тебѣ съвѣтомъ дати сицевымъ: понеже не пролиа кровь невинную, и сего ради Господь помилова тя, якоже и ты толико матереи помилова и съ чады, и не послушалъ еси злыхъ врачевъ твоихъ, хотѣвшихъ погубити душу твою въ рвѣ погыбели, и нынѣ да призовеши епископа Римскаго Селивестра именемъ, крыющагося страха ради мучителии, и речеть ти слово истинны, и породить тя водою и духомъ банею паки бытиа, и дасть ти печать въсыновлениа Божиа, и отъ недуга твоего премѣнишися;» и сиа рекши невидима быста отъ него. Въ утрѣи же Костантинь, призвавь Селивестра папу Римскаго, и сказа ему явление. Селивестръ сказа ему все по ряду православную вѣру христиаискую, и огласивъ его, и крести въ имя Отца и Сына и Святаго Духа. Царъ же крестився, и оттолѣ болѣ начатъ искати православиа. И потомъ поиде въ Греческую землю ко граду Византии, и взятъ его, и създа въ Византия мѣсто градъ въ имя свое, и нарече его Костантинградъ, и нача царствовати въ немъ и утвержати вѣру христианскую.

И потомъ нѣкто прозвитерь, именемъ Арии, нача хулы дѣати на Сына Божиа и называти тварию. Царь же Костантинъ събра вселенскии съборь въ градѣ Никеи, святыхъ отецъ 318, въ нихъ же бѣ старѣиша собору Сильвестръ, папа Римскыи, Александръ, патриархь Царяграда, Витъ и Викентие и Макарии отъ Ерусалима, и Увеналии отъ Египта, и Николае отъ Миръ, и Спиридонъ Тримифиискии, и отврьгли Ариа еретика, и прокляша и единомыслении его, и утвердиша православную вѣру христианскую, и оттолѣ нача простиратися вѣра христианьская. И на томъ съборѣ изложиша исповѣдание православныа вѣры: Вѣрую въ единого Бога. Умре же Костантинь царь великии, звѣздѣ провозвѣстивши смерть его, отравлень навѣтомь братии своеа, дѣтеи Феодориныхь, сыи лѣтъ 65; остави же 3 сыны своа: Консту, и Констатиа и Константа; въ Римѣ остави Консту, а въ Новѣмь Римѣ Константиа, въ Антиохии же Костанта. По Костантинѣ же царствова сынь его Костантии; тѣмъ избыенымъ на ратехь своимь неустроениемь. По Костантии же царствова Иулиань Законопреступникъ, иже на христианы велико томление показа и многыа мученикы сътворы, въ нихъ же великоименныи Артемии, дука Александрыискыи, и иныи мнозии. При томъ бысть Василии Великии и Григории Богословъ. По Иулианѣ же царствова Иулии, таже Гратиань. По Гратианѣ же Иуалентъ, потомъ Великии Феодосии, православныи; по немъ Аркадии, сынь его. При семъ бысть великыи Златоустъ. По Аркадии же царствова сынь его Феодосии Юнныи, глаголемыи доброписецъ, иже крести его великии Златоустъ. Отъ 1-го же събора до втораго лѣтъ 60. Бысть же съи съборь въ Костантинѣградѣ, при велицѣмъ цари Феодосии, святыхь отецъ 150, на Македониа духоборца ; а патриархь Нектарии, и Богословъ Григории отъ Нанзианза и Григории Нисскии. А отъ втораго събора до третиаго лѣть 50. Съи святыи третии съборь бысть во Ефесѣ, при цари Феодосии Юннѣмь, святыхъ отецъ 200, а патриархь Кирилъ Александрьскыи, на Несториа злочтиваго, патриарха бывша Царяграда, человѣкослужебника. Отъ третиаго же събора до четвертаго лѣть 10. Съи святыи четвертыи съборь бысть при Маркианѣ цари, въ Халкидонѣ, а патриархь былъ Анатолии Константинаграда, на Диоскора, и Еитихиа и Севгира, а святыхъ отецъ 630. Отъ четвертаго же събора до пятаго лѣтъ 100. Съи бысть святыи пятыи съборъ при велицѣмъ цари Иустинианѣ, въ Цариградѣ второе, святыхь отецъ 165, а патриархь Константиняграда Евтихие, на суемысленаго Оригена. Отъ пятаго же сьбора до шестаго лѣть 130. Съи бысть святыи шестыи сьборъ при цари Костантинѣ Брадатѣмь, вь Цариградѣ третие, святыхъ отецъ 170, а патриархь былъ Константиняграда Георгие, на Сергиа, и Пυра и Макариа. Отъ шестаго же събора до седмаго лѣть 122. Съи святыи седмыи съборъ бысть при цари Константинѣ, сынѣ Леоновѣ, и матери его Иринѣ, второе въ Никеи, въ 11 октобра, святыхъ отецъ 367, а патриархь былъ Тарасии Царяграда; събравшеся на отмѣтающихся поклонениа святыхь иконь. Въ то время бысть притча сицева: азь есмь Анаскаридъ, жрець бога Аполона, вѣмъ, что не то Богъ истинныи, но то Богъ, иже родится отъ пречистыа дѣвици Мариама, да вѣрую въ онь; солнце видиши мя паки и узриши мя при цари Костантинѣ и Иринѣ. И събысться пророчьство его за полторы тысящи лѣтъ. Въ Костантинѣградѣ начаша здати храмъ Святаа Святыхъ, и во подошвѣ обрѣли гробь; въ гробѣ на прьстни золотѣ написано пророчьство его. При Костантинѣ цари и матери его Иринѣ благовѣрное чаание начатъ бывати, и судъ приати начало съ дрьзновениемъ, и слову Божию разширятися, и манастыремъ съ всею тишиною съзидатися. Въ долнихъ же стѣнахъ, рекше притвори Фракиискаа, человѣкъ нѣкии, копаа, обрѣте раку написану: Христосъ хощетъ родитися изъ Мариа Дѣвы, и вѣрую въ онь; при Костантинѣ же и Иринѣ, при правовѣрныхъ царъ, о солнце, паки мя узриши. А отъ седмаго събора до преложениа священнихъ книгъ отъ Грекь на Словенскии языкь святымъ Кириломъ философомъ лѣтъ 77. Купно же отъ Адама до Христа 5505 лѣтъ. А отъ Христа до Михаила благочестиваго царя лѣть 856. А отъ Михаила до крещениа Болгарскиа земля лѣтъ 17. А отъ крещениа Болгаръского до преложениа книгь на Словеньскии языкъ лѣть 22. А отъ преложениа книгь до крещениа Русскиа земли лѣтъ 78. Купно же отъ Адама до крещениа Руского лѣтъ 6496. А до Михаила отъ Адама лѣть 6360.

По потопѣ трие сынове Ноеви раздѣлиша себѣ землю: Симъ, Хамь и Афеть. И яся въстокь Симови: Персида, Ватрь даже и до Индикиа въ дльготу, и въ ширину и до Нирокуриа, и якоже рещи отъ въстока даже и до полудниа, и Сириа, и Мидиа, и Ефратъ рѣку, Вавилонь, Кородуна, Асиряне, Месопотамиа, Аравиа Старѣишаа, Елималисъ, Индиа, Аравиа Силнаа, Колии, Комагини, Финикиа вся. Хамови же яся полуденьнаа часть: Египеть, Ефиопиа прележащиа къ Индиомъ, и другаа же Ефиопиа изъ нея же исходитъ рѣка Ефиопьскаа Чермена, текущи на востокь, Фива, Ливиа прележащиа даже и до Киринеа, Мармариа, Сурити, Люваи другаа, Нумидия, Мисуриа, Мавританиа противу сущи Гадирѣ; сущии же кь востокомъ имутъ Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Ликаонию, Фригию, Камалию, Ликию, Карию, Лидию, Амасию другую, Троаду, Сълиду, Вифинию, Старую Фригию; и островы пакы имать: Сардании, Кипрь, Крить, и рѣку Гиопъ, зовемую Нилъ. Афету же яшася полунощныа страны н западныа: Мидиа, Алваниа, Армениа Малая и Великая, Каппадокия, Певлагони, Галатиа, Колехысъ, Въсперии, и Меоти, Девереи, Сарматы, Таврианы, Скифиа, Фраци, Македониа, Далматиа, Малоси, Фесалиа, Локриа, Пелениа, яже и Пелононисъ наречеся, Аркадиа, Ипирониа, Илирикь, Словяне, Лухитиа, Андриакиа и Андрианитскаа пучина; имать же островы: Вретаниа, Сикилию, Евиюсь, Родона, Хиона, Лѣзьвона, Кофирона, Закунфа, Кефалиниа, Афакину, Керкулу, и часть Асиискыя страны, нарицаемую Ионию, рѣку Тигрь, текущу межю Миды и Вавилономъ; до Понтиискаго моря, на полунощныя страны рѣка Дунаи, Днѣстрь, и Въкакасиискыа горы, рекше Угорскыа, и оттуду до Днѣпра; и прочаа рѣкы: Десна, Припеть, Двина, Вльховъ, Волга, яже идеть на востокъ въ жребии Спиовъ. Въ Афетовѣ же части сѣдятъ: Русь, Чюдь и вси языци, Меря, Мурома, Весь, Мордва, Заволочьскаа Чюдо, Пермь, Печера, Емь, Угра, Литва, Зимгола, Корсь, Сѣтогола, Либь; Ляхове же, и Прусии, и Чюдь присѣдятъ къ морю Варяжскому; по сему морю сѣдятъ Варази сѣмо ко востоку до предѣла Симова, по тому же морю сѣдять ко западу до земля Агляньски и до Воложскы. Афетово бо колѣно и то: Варязи, Свѣи, Нурманы, Готи, Русь, Агляне, Галичане, Ляхове, Волоси, Римляне, Нѣмци, Корлязи, Венедици, Фрязи и прочии; ти же присидять отъ запада ко полунощию и съсѣдятъ съ племенемь Хамовымь. Симъ же, Хамъ и Афеть, раздѣливше землю и жребие метавше не преступати никому же вь жребии братень, и живяаху кождо въ своеи части. И бѣ языкь единъ, и умножившимся человѣкомъ на земли, и помыслиша столпь създати до небеси, въ дни Нектана и Фалека; и събрашася на мѣстѣ Сенарь на полѣ създати столпъ до небеси и градъ около его Вавилонь, и сьздаша столпъ за 40 лѣтъ, и не съвръшень бысть. И призрѣ Господь видѣти градъ и стльпь, и рече Господь: се родъ единь и языкъ единь. И размѣси Богъ языкы, и раздѣли на 70 и два языка, и разсѣа и въ всеи земли. И по размѣшении языкъ, Богъ вѣтромъ великимъ раздруши стлъпъ; и есть останокъ его и донынѣ промежи Асира и Вавилона, и есть въ высоту сажении 5000 и 400 и 33, толико же и въ шириню, въ лѣта многа бысть хранимъ останокь тои. По разрушении же стльпа и по раздѣлении языкь приаша сынове Симови въсточныа страны, а Хамовы же сынове полуденыиыа страны, Афетовы же сынове прияша западныа и полунощныа страны. Отъ сихъ же седмидесятъ и двою языку бысть языкь Словѣнескь отъ племене Афетова, нарицаемыи и Норицы, еже суть Словяне.

ВРЕМЕННИКЬ СОФѢИСКЫИ, ИЖЕ ГЛАГОЛЕТСЯ ЛѢТОПИСЕЦЬ РУСКЫХЪ КНЯЗЕИ, И КАКО ИЗБРА БОГЪ СТРАНУ НАШУ НА ПОСЛѢДНЕЕ ВРЕМЯ, И ГРАДИ ПОЧАША БЫТИ ПО МѢСТОМЪ, ПРЕЖДЕ НОВОГОРОДСКАА ВОЛОСТЬ, ПОТОМЪ КИЕВСКАА, И О СТАТИИ КИЕВА, И КАКО ИМЕНОВАСЯ КИЕВЪ. Якоже древле Ромъ постави полату и нарече градъ Ромъ, потомъ преименова его Римъ, убиениа ради брата своего Рима; и паки Антиохъ, и бысть градъ Антиохиа, и паки Селевкь, воеводы Александровы, и бысть градъ Селевскыа; и паки самъ Александръ, и бысть во имя его Александриа; и по многа мѣста тако прозвани быша гради ти въ имена цареи тѣхъ и князеи тѣхъ; яко въ нашеи земли прозванъ бысть градъ великыи Киевь въ имя Киа, егоже древле нарицаютъ перевозника суща, иныи же яко ловы дѣаше около града своего. Великь бо есть промысль Божии, еже явися въ послѣдняа времена! куда же древле погании жряху бѣсомъ, туда же нынѣ святыа церкви стоятъ златоверхиа каменнозданныа, и манастыреве исполнени чрьноризецъ, беспрестани славяще Бога въ молитвахъ, и въ бдѣниихъ, вь постѣхъ, въ слезахъ, ихже ради молитвь миръ стоитъ. Аще бо къ святымъ сы прибѣгнетъ церквамъ, тѣмъ велику ползу прииметъ души и тѣлу. Мы же на предьлежащее или на послѣднее възвратимся о началѣ Рускиа землѣ и о князехь, како и откуду быша. Васъ же молю, стадо Христово, съ любовию, приклоните ушеса ваша разумно: како быша древнии князи и мужи ихъ, и како обороняху Русскиа земля, и иныа страны приимаху подъ ся. Тии бо князи не събирааху много имѣниа, ни творимыхъ вирь, ни продажъ въскладааху на люди; но оже будяше праваа вира, а ту възымааше и дааше дружинѣ на оружие. А дружина его кормяшеся, воюючи иныа страны, биющеся: «братие! постягнемъ по своемъ князи и по Русскои земли». Не жадааху: «мало ми есть, княже, 200 гривенъ»; некладаху на свои жены златыхъ обручеи, но хождааху жены ихь въ серебрѣ, и расплодили были землю Русскую. И за наше несытство навелъ Богъ на ны поганыа, и скоти наши, и села наша и имѣниа наша за тѣми суть; а мы злыхъ своихъ не останемъ. Писано бо есть: богатество, неправдою събираемо, скоро извѣется; и пакы: събираетъ, а не вѣсть кому събираетъ; и пакы: луче малое праведнику, паче богатства грѣшнихъ многа. Да отселѣ, братие възлюбленнаа, останемся отъ несытства своего; но доволны будемъ уроки нашими. Яко и Павелъ пишетъ: ему же дань, то дань, а ему же урокъ, то урокъ; никому же насилиа творяще, милостинею цвѣтуще, страннолюбиемъ вь страсѣ Божии и правовѣрии свое спасение сьдѣвающе, да и здѣ добрѣ поживше, и тамо вѣчнѣи жизни причастници будемъ съ всѣми свѣтло пострадавшими и вѣнчавшимися, ихже хощемъ подвиги и борениа въспомянути, творящихъ правду въ всяко время. Злыхъ же властолюбецъ и братоненавидецъ нрава да отбѣгнемъ, ихже огнь ожидаа вь вѣкы не въздремлетъ. Сиа же и таковаа вся оставльше, кь преждепомянутѣи повѣсти възвратимся. Отъ начала Русскиа земля до княжениа великаго князя Ивана Василиевича, Московскаго, и Владимерскаго, и Суждалскаго, и Новогородскаго, и Смоленскаго, и Тверскаго, и Рязанскаго, и Устьюжскаго, и Югорскаго, и Пермьскаго, и Емскаго, и Асытскаго, и иныхъ многыхъ земль государя, сѣдшу ему княжити послѣ отца своего, великаго князя Василиа Ивановича, сущу ему трею лѣтъ отъ рода, мати же его Елена, девятыиженадесять отъ Рюрика, прьваго князя Русскаго.

В лѣто 6360[852]. Индикта въ 15 днь. Наченшу Михаилу царствовати, и начася прозывати Рускаа земля. Отселѣ почнемь и числа скажемъ. Яко от Адама до потопа лѣт 2242. А от потопа до Авраама лѣт 1082, а от Авраама до исхожениа Моисеова лѣт 502. А от исхода до Давыда лѣт 601. А от Давыда и от начала царства Соломоня до пленениа Иерусалимля лѣт 448. А от пленениа до Александра лѣт 318. А от Александра до Христова Рождества лѣт 333. А от Рождества Христова лѣт до Констянтина царя 318. А от Констянтина до сего Михаила царя лѣт 542. Мы же на преднее възвратимся и скажемь, что ся удѣя в лѣта си.

Въ лѣто 6360 [852] индикта 15. Наченшу Михаилу царствовати, и нача ся прозывати Руская земля. Тѣмь отселе се почнемь и числа положимъ. Яко от Адама до потопа лѣт 2242. А от потопа до Авраама лѣт тысуща 82. А от Авраама до исхождения Моисѣиева лѣт 502. А от исхода до Давида лѣт 601. А от Давида и от царства Соломоня до пленения Иерусалима лѣт 448. А от пленения до Александра царя лѣт 318. А от Олександра царя до рожества Христова лѣт 333. А от рожества до Костянтина царя лѣт 318. А от Костянтина до сего Михаила царя лѣт 542. Мы же на преднее взвратимся и скажемь, что ся удѣя в лѣта сия.

По сих лѣтех братиа сии изгибоша; и быша обидими древьляны, инѣми околними. И наидоша я козаре на горах сих сѣдяща в лѣсѣх, и рѣша: «Платите намъ дань». Съдумавши же полянѣ и даша от дыма мечь. И несоша козаре къ князю своему и старѣишинамъ своимъ. Князь же созва старѣишины своя и рече имъ: «Се налѣзохомъ дань нову». Онѣ же рѣша ему: «Откуду». Он же рече: «В лѣсѣ на горахъ надъ рѣкою Днепрьскою». Они же рѣша: «Что суть далѣ». И показа им мечь; и рѣша старци козарьстѣи: «Не добра дань, княже; мы ся доискахомъ оружьемъ одиноя страны, рекше саблями; а сих же оружье обоямо остро, рекше мечи; сии имут и на нас имати дань и на иных странахъ». Се сбысться все; не от своея воля рекше, от божиа повелѣниа. Якоже при фараонѣ цесари египетьстѣ, егда приведоша Моисѣа, и рѣша старѣишины фараоня: «Сеи хощеть смирити власть египетьскую»; яко и бысть; и погыбоша египтяне от Моисиа, а первѣе бѣша работающе имъ; тако и си пръвѣ владѣша, послѣ же самими владѣша; якоже и бысть: владѣют бо козары князи рускыи и до днешьняго дни. Нь мы на преднее возратимъся. И по сих, братии тои, приидоста два варяга и нарекостася князема: одиному бѣ имя Асколдъ, а другому Диръ; и бѣста княжаща в Киевѣ, и владѣюща полями; и бѣша ратнии съ древляны и съ улици.

О преложении книгъ от греческа языка в словенскыи. По сем же Кочь князь постави Мефедия епископомъ в Пании, на столѣ святого апостола Андроника, единого от 70 ученика святого апостола Павла. Мефодии же посади два попа борзописца велми, и преложи вся книгы исплънь от греческа языка в словенскъ языкъ 6-ю месяць, начат от марта месяца до 26 день октября месяца. А кончавше достоиную хвалу и славу Богу въздасть, дающому таку благодать епископу Мефодью настолнику Андроникову. Тѣм же словенску языку учитель был Андроникъ апостолъ; в Моравы бо ходилъ и апостолъ Павелъ и училъ ту; ту бо есть Илурикъ, егоже доходилъ апостолъ Павелъ; ту бо бѣшя словени пръвие. Тем же и словенеску языку учитель есть Павелъ, от негоже языка и мы есмы Русь: тѣм же и намъ Руси учитель есть Павелъ апостолъ, понеже училъ есть языкъ словенескъ; и поставилъ епископа и намѣстника по собѣ Андроника словенску языку. А словенескь языкь и рускыи единь есть, от варяг бо прозвашяся русью, а первое бѣшя словени; аще и поляне звахуся, но словенскаа рѣчь бѣ; поляня же прозвашяся, занеже в полѣ сѣдяху, а языкъ словенскыи бѣ имъ единъ.

О преложении книгъ греческыхъ на словѣнескъ язык. По семь же Кочелъ князь постави Мефедия епискупом въ Пании на столѣ святого апостола Андроника, единого от 70 ученикъ святого апостола Павла. Мефедии же посади борзо 2 попа писца и преложи вся книги исполнь от греческаго языка въ словѣнескъ языкъ 6-ю месяць, наченъ от марта месяца до дву и 6 денъ октября месяца. Окончавъ же, достоиную хвалу и славу богу въздавъ, дающему такову благодать епископу Мефедию, настолнику Андроникову. Тѣм же словѣньску языку учитель былъ Андроникъ апостолъ. В Мораву бо ходилъ и апостолъ Павелъ, ту бо бѣша словѣни первѣе. Тѣм же словѣньску языку учитель есть Павелъ, от него же языка и мы есмя, Русь. Тѣм же и намъ учитель есть Павелъ апостолъ, понеже училъ есть языкъ словѣнескъ и поставилъ епископа и намѣстника по себѣ Андроника словѣньску языку, а словѣнескъ языкъ и рускии одинъ есть. Поляне же прозвашася, занеже в полѣ сѣдяаху, а языкъ словѣньскии бѣ имъ единъ.

Посемь же Кочель князь постави Мефедиа епископомъ въ Пании, на столѣ святаго апостола Андроника, единого отъ 70, ученика святаго апостола Павла. Мефедий же посади борзо два попа скорописца, велми горазда, и преложи вся книгы исполнь отъ Греческаго языка во Словенскый языкъ 6-ю мѣсяць, начень отъ марта мѣсяца до двадесяти и шесть дний октобря мѣсяца; поскончавъ же, достойную хвалу и славу Богу воздавь, дающему такову благодать епископу Мефедию, настолнику Андроникову. Тѣмьже Словянску языку былъ учитель Андроникь апостолъ; въ Моравы бо ходиль апостолъ Павель и училъ, ту бо есть Илюрикъ, егоже доходи апостоль Павель, ту бяше Словяне первие. Тѣмьже Словянску языку учитель есть Павель, отъ него же языка и мы есми Русь: тѣмже и намъ Руси учитель есть Павель апостоль, понеже училь языкъ Словянескь, и постави епископа и намѣстника по себѣ Андроника Словянску языку. А Словяньскый языкь и Руский одинь есть, отъ Варягь бо приидоша и прозвашася Русию, а прьвие быша Словяие; аще и Полянѣ нарицахуся, но Словенскаа рѣчь бѣ въ нихь, Поляне же прозвашеся зане сѣдоша во полѣ, а языкъ Словенскый бѣ имъ единь.

Се же не дивно, яко от влъхвованиа сбывается чародѣиством, якоже бѣ и въ царство Доментианово. Нѣкыи влъхвъ, именемь Аполонитянинъ, знаемъ бѣаше шествуя и творя всюду въ градехъ и в селех бѣсовскаа чюдеса. От Рима бо пришед въ Византию, умолен быв от живущих ту створити сиа, отгнав множество змии и скорпии из града, яко не врежатися человекомъ от них; ярость конскую обуздавъ, егда схожахуся боляре. Такоже и въ Антиохию пришед, и умолен быв от них, томимом бо Антиохианом от скорпии и от комаръ, створи мѣдянъ скорпии, и погребе его в земли, и малъ стлъпъ мраморян постави над нимь, и повелѣ тростемь трясомымъ: бес комара граду. И тако изчезнушя из града скарпиа и комарье. Испросишя же пакы от лежащих ми пакы на градѣ трусъ, въздохну списа на дщицу сиа вины: То бѣ окаанныи чародѣи, како потрясешися много, огнемь одержимь будеши, ополчят же тя и при брезѣ Иоренты. О немже и великыи Анастасии Божиа града рече: Аполонию же даже и до нынѣ на нѣцих мѣстехъ сбываются, стоащая, ово на отвращение животен четвери отъ птиця, могущи вредити человека, другыа же на въздержание струямъ речнымь, невъздержанно текущимь; но ина нѣкое нетлѣние и вред человекомъ суща на побѣжение стоят. Не точию без живота его така и таковая сътворишя бѣсове его ради, но и по смерти его, пребывающе у гроба его, знамениа творяху въ имя его на прелщение им, окааннымъ человекомъ, болше же ядомымъ на таковаа от диавола. Что убо кто речет, творяще влъшебственых дѣлехъ, яко то таковыи гораздъ есть влъшебнымъ прелщениемъ, яко въину зазряше, вѣдыи Аполонии яко неистовяся философьскую хитрость имуще; подобашет бо ему рещи, якоже азъ словомъ точию творити, ихже хотяше, а не съвръшениемь творити повелѣваемаа от него. Такоже вся ослаблениемь Божиемь и творениемь бѣсовскымь бывает, таковыми вещми искушатися нашея православныа вѣры, аще тверда есть, искрь пребывающи Господеви, но не влекома врагомъ, мечетных ради чюдесъ и сотонинъ дѣлъ, творимом от враг и слугъ злобие 2, еще же и имя Господне пророчествовашя неции; яко Валаам и Саулъ и Каияфа, и бѣсъ пакы изгнашя, яко Иуда и сынове Скевави, и на недостоиных благодѣтелствуеть многажды, да етеръ свѣдетелствуеть, и Валамъ обоих бѣ чюжь житиа изящна, вѣры, но обаче съвладѣтство в немъ благодать инѣх ради смотрениа, и фараон таковыи бѣ, но и тому будущая предпоказа, и Навходоносоръ законопреступныи, но и сему пакы по мнозѣх сущих послѣд же род откры, тѣмъ являся яко мнози, прекосни имуще умъ, образомъ Христовымъ знаменуют иною кознию на прелесть человекомъ не разумѣвающимь добраго, якоже бысть Симон влъхъ и Мендръ и ни таковых ради поистинѣ рече: не чюдесы прелщати.

Се же не дивно, яко от волхования сбывается чародѣиствомъ, яко бѣ въ царство Дементияново нѣкии вълховъ, именемъ Аполонитянъ, знаемъ беяше, шествуя и творя всюду въ градѣхъ и в селехъ бѣсовьская чюдеса. От Рима бо пришедъ въ Узантию, умоленъ бывъ от живущихъ ту створити сия, отгнавъ множество змии и скрапии изъ града, яко не врежатися человекомъ от нихъ; ярость коньскую обуздавъ, егда схожахуся боляре. Такоже и въ Антиохию пришедъ, и умоленъ бывъ от нихъ: томимъ бо скрапиями и комары онтиохияне, сътвори скорпиич мѣднъ и погребе его въ земли, и малъ столпъ мраморянъ постави над нимъ, и повелѣ тростемъ трясомымъ: «Бес комара граду». И тако исчезнуша изъ града скрапия и комария. И спросиша же от лежащихъ ми, паки на градѣ трусъ въздохну, списа на дщицю сия вины: «И тебѣ, окаанны чародѣи, како потрясешися, много огнемъ одръжимъ будеши, ополчатъ же тя при брѣзѣ и отринеты!». О нем же великии Анастасии божия града рече: «Аполонию же и нынѣ на ницѣхъ мѣстехъ сбываются стояща: ово на отвращение животенъ четвери от, птица, могущии вредити человека, другия на въздержание струямъ, реченымъ невъздержаньно текущимъ, но ина нѣкая нетлѣние и вредъ человекомъ суще, на побѣждение стоятъ. Не точию за живота его, тако и таковая створиша бѣсове его ради, но и по смерти его, пребывающе у гроба, его знамения творять во имя его на прельщение имъ, окааннымъ человекомъ, болшая же вѣдомымъ на таковая от диявола, кто убо что речеть, и творяще вълшебьственыя дѣла. Яко таковы гораздъ есть волшебьнымъ прельщенымъ, яко воину зазряще бѣды и Аполонии, яко неистувуются, философьскую хитрость имуще. Яко же азъ словомъ точию творити, их же хотяаше, а не свершениемъ творити повелѣваемая от него». Тако же вся ослаблениемъ божиимъ и творениемъ бѣсовьскимъ бываеть. Таковыми вещьми искушатися нашия простославныя вѣры, аще есть тверда искръ пребывающе господеви, но не влекома врагомъ мечетныхъ ради чюдесъ и сотонинъ дѣлъ, творимомъ от рабъ и слугъ злобие. 2. Еще же и имя господне пророчествовааху6 нѣции, яко Валамъ и Саулъ, и Каияфа, и бѣсъ паки изгнаша, яко Иуда и сынове Скевави, и на недостоиныхъ благодатьствуеть многажды, да етеръ свидитьльствуетъ. И Валамъ обоихъ бѣ чюждь жития изященныя вѣры, но обаче свъладѣство в немь благодать инѣхъ ради смотрѣния. И фараонъ таковыи бѣ, но и тому предъбудущая показа Навъходънасоръ законопреступныи. Но и сему паки по мнозѣхъ сущихъ послѣ же родъ откры, тѣмь же являя, яко мнозии, прикосни имуще умъ, образомъ Христовымъ знаменаютъ, иною казнью, на прелесть человекомъ, не разумѣвающимъ добраго, яко же бысть Симонъ волховъ и Менедръ. И ни таковыхъ ради поистиннѣ рече: «Не чюдесы прелещати».

СКАЗАНИЕ О ВЛЬСВѢХЪ ПРИТЧИ. Се же не дивно, яко отъ влъхвования събываются чародѣйствомъ, якоже бѣ въ царство Доментианово. Нѣкий убо влъхвь, именемъ Аполони, Тянинь, знаемъ бѣаше шествуа всюду и творя въ градѣхъ и въ селѣхь бѣсовскаа чудеса. Отъ Рима бо пришедъ въ Византию, умоленъ бывь отъ живущихъ ту сътворити сиа: отгнавь множество змий и скорпий изъ града, яко не врѣжатися человѣкомъ отъ нихъ, ярость коньскую обуздавъ, егда схожахуся боляре. Си творяше, такоже и вь Антиохию пришедъ, и умоленъ бывь отъ нихъ, томими бо скорпиами и комары Антиохиане, сътвори скорпий мѣдны, и погребе его въ земли, и малъ стльпъ мраморянь постави надъ нимь, и повелѣ трости дръжати человѣкомъ и ходити по городомъ, и звати, тростемъ трясомымъ: бес комара граду; и тако изчезнуша изъ града скоръпиа и комариа, Испросиша же и пакы отъ лежащихъ ми пакы на градѣ трусъ , въздохнувъ, списа на дъщицу сиа вины: горе тебѣ, окаанный граде како потрясешися много, огнемъ одръжимъ будеши, оплъчати же тя при брезѣ Иоринуття ! О немъ же великій Анастасий Божиа града рече: Аполонию же нынѣ на нѣкыхъ мѣстѣхъ събываются настоащаа, ово на отвращение животенъ четвероногъ, птица могущи вредити человѣка, другыа на въздрьжание струямъ рѣчнымь, невъздержанно текущимъ, но ина нѣкаа на тлѣние и вредъ человѣкомъ суще на побѣждение стоятъ; не точию за живота его тако и таковая сътвориша бѣсове его ради, но и по смерти его пребывающе у гроба его знаменіа творятъ въ имя его, на прелщеніе окааннымъ человѣкомъ, болшая же ведомымъ на таковаа отъ діавола. Кто убо что речетъ о творящихъ влъшебъзственнаа дѣла, яко таковый гораздъ есть вльшебнымъ прелщениемь яко выину зазрящи вѣдый Аполоній, яко неистовятся философьскую мудрость имуще: подобаше бо ему, рещи, якоже и азъ словомъ точию творити, ихже хотяше, а не сьвръшеніемъ творити повелѣваемаа творити отъ него. Та же вся ослаблениемъ Божиимъ и твореніемъ бѣсовскымъ бываетъ таковыми вещми искушатися нашиа православниа вѣры, аще есть твръда окресть , пребывающе Господеви, но не влекома врагомъ мечетныхъ ради чюдесъ и сотонинъ дѣлъ, творимомъ отъ рабь и слугь злобие. 2 еще же имя Господне пророчьствоваху нѣции, яко Валаамъ, и Саулъ, и Каиафа, и бѣсы пакы изгнаша, яко Иуда и сынове Скевовы. Убо и на недостойныхъ благодать (дѣй)ствуетъ многажды, да етеръ свѣдителствуеть. Ибо и Валаамь обоихъ бѣ чюждъ , житиа, изященныа вѣры, но обаче съвладѣйствовавъ вь немъ благодать инѣхъ ради смотрѣний. И Фараонъ таковый бѣ: но и тому предбудущаа показа. Навходоносоръ законопреступный: но и сему пакы по мнозѣхь сущихъ послѣжде родъ откры. Тѣмъ же являа, яко мнози, прикосни имуще умъ, образомъ Христовымъ знаменаютъ иною казнию на прелесть человѣкомь не разумѣвающимъ добраго; якоже бысть Симонь вльхвь, и Мененьдрь, (и) ини; таковыхъ ради, по истиннѣ, рече: не чюдесы прелщати.

В лѣто 6463 [955]. Иде Олга во Грекы и прииде Цесарюграду. И бѣ тогда цесарь именемь Чемьскыи; они же повѣдаша цесарю приходъ ея; и абие цесарь возва ю к собѣ; она же иде к нему, ничто же медлящи. И видѣвь ю цесарь зѣло добру сущу лицем и смыслену въ премудрости, удививъ же ся цесарь разуму ея, и пакы бесѣдовавши, рече к неи: «подобна еси с нами царствовати въ градѣ сем». Она же разумѣвши, рече ко цесарю: «азъ погана есмь; да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ; аще ли сего не сотвориши, то не имамъ креститися». Царь же послуша словесѣ сего и абие крести ю съ патриархомъ. Просвѣщена же бывши, и она же тогда радовашеся душею и тѣломъ. И тѣмъ яко поучивши ю патриархъ о вѣрѣ, и рече еи: «благословена ты въ женах рускых, сице бо оставивши тму, а свѣт возлюби; и благословити тя имуть сынове рустѣи в послѣдняя дни родове внукъ твоих». И заповѣда еи о церковномъ уставѣ и молитвѣ и о постѣ, и о милостинѣ и о воздержании тѣла чиста. Она же, поклонивши главу, стояше, акы губа напаяема, внимающи учению; и поклонившися патриарху, глаголюще: «молитвами твоими съхранена буду, честнѣишии владыко, от сѣти неприязнены». Бѣ бо имя еи наречено въ крещении Елена, яко древняя цесариця, мати великого Костянтина. И благослови ю патриархъ и отпусти. И по крещении призва ю цесарь, и глагола еи: «хощу тя поняти себѣ женою». Она же рече: «како хощеши мя поняти, крестивъ мя сам и нарекъ мя себѣ дщерью; а въ крестиянѣх сего нѣсть закона, а ты, цесарю, самъ вѣси». И рече цесарь прѣдстоящимъ ту велможамъ своимъ: «упремудри мя Олга словесы своими»; бѣ же она мудра словесы. Цесарь же пакы Чемьскыи, слышавши глаголы ея, дасть еи дары многы: злато и сребро, и паволокы, и съсуды разъноличныя; и абие цесарь отпусти ю, нарекъ себѣ дщерью. И Олга, княгынѣ руская, хотящи възвратитися къ странѣ своеи, прииде къ патриарху, благословения просящи на домъ свои, и рече ему: «людие мои погани, и сынъ мои тако же поганъ бѣ, да бы мя богь съблюлъ от всего зла». И рече еи патриархъ: «чадо вѣрное; въ христа крестилася еси, въ христа облечеся, христос имать съхранити тя; якоже съхрани Еноха въ пръвыи род, и потомъ Ноя в ковчезѣ, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлянъ, Моисѣя от фараона, Давыда от Саула, трие отрокы от пещи, Данила от звѣрии, и тако и тебе избавить от неприязнѣ и от сѣтеи его». И благословивъши патриархъ со вселеньскымъ соборомъ, и отпусти ю с миромъ въ свою землю; и пришедши еи пакы къ Кыеву, принявши святое крещение и божественыя дары въ Цесарьскомъ градѣ от честнѣишаго патриарха. Се же тако бысть, яко при Соломонѣ царѣ: прииде ефиопьская цесариця къ Соломону, слышати хотящи премудрость Соломоню многу и знамения видѣти: тако си блаженая Олга искаше добра и мудрости божия; нь она человѣческыя, а си божиа. Ищющии бо премудрость обрящуть; понеже бо премудрость на исходящих поется, на путехъ же деръзновение водить, на краихъ же стѣнозабралных проповѣдается, въ вратехъ же градных дерзающи глаголет, елико убо лѣт незлобии держатся по правду. И си бо от възраста блаженая Олга искаше мудростию всего въ свѣтѣ семъ и налѣзе бисеръ многоцѣнныи, еже есть христосъ. Рече бо Соломонъ: «желание благовѣрных наслажаеть душю, и приложиши сердце твое в разумъ; азъ любящая люблю, и ищущии мене обрящут». И рече господь: приходящая ко мнѣ не иждену вонь. Сия же Олга, по внегда пришедши еи уже в Киевъ, и якоже о неи въпред рекохомъ, посла же к неи царь Чемьскыи, глаголя сице, яко «много одарих тя; ты бо ми рекла еси тако, яко аще възращуся в Русь, и многы дары пришлю ти, челядь и воскъ и скору, и вои в помощь». И отвѣщавши же Олга, и рече къ Соломѣру: «аще ты сице глаголеши от Чемьскаго цесаря, рци ему: тако пришедши, постоиши у мене в Почаинѣ, якоже и азъ у тебе въ Съсуду стоявши, то тогда ти дамъ». И сиа пакы словеса глаголавши много, и абие отпусти приходящая послове къ Царьскому граду. Живущи же Олга съ сыномъ своимъ Святославомъ, и учаше его мати креститися, нь небрежаше того словесѣ, ни въ уши влагаше себѣ; нь аще кто хотяще волею креститися, не възбраняху ему, нь паче ругахуся тому. Невѣрнымъ бо есть вѣра крестианьска уродьство есть; не смыслиша бо, ни разумѣша, во тмѣ ходяща, не видят славы господня; одебелѣша бо сердца ихъ, и ушима тяжко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломонъ: «дѣлатель нечьстивыхъ далече от разума; понеже звах вы, не послушасте, и прострох словеса, не внимасте, нь отмѣтасте моея совѣты, моих же обличении не внимасте; възненавидѣша бо премудрость, а страха господня не изводиша, ни хотяху внимати моих словесъ, подражаху моя обличениа». Якоже и Олга часто глаголаше: «и азъ, сыну мои, бога познахъ и радуюся; аще ты познаеши, и радоватися начнеши». Онъ же не внимаше, глаголя: «како азъ хощу инъ законъ приняти единъ, а дружина смѣятися начнуть и ругатися». Олга же рече ему: «сыну, аще крестишися, вси имут то же творити». Он же не послушаше матери, творяше нравы поганьскыя; не вѣдыи бо, аще кто матери не послушаеть, и пакы в бѣду впадаеть, якоже рече: «аще кто отца не слушаетъ или матери, смерть прииметь». Сеи же к тому гнѣвашеся на матерь. Соломонъ же рече: «кажа злыя прииметь собѣ досаждение; облицая злыхъ, да възненавидит тебе». Нь обаче любляше Олга сына своего Святослава, рекущи к себѣ: «воля божия да будет; аще хощеть богъ помиловати роду моего и земли Рускыя, да возложить имъ богъ на сердце обратитися къ богу, якоже и мнѣ богъ дарова». И се рекъши, моляшеться за люди и за сына и по вся нощи и дни, кормящи сына своего до мужества своего и до возраста его.

В лѣто 6463 [955]. Крещение Олгино от Царяграда. Иде Олга въ Греки, прииде къ Царуграду. И бѣ тогда царь именемъ Чемьскыи Iоаннъ, и прииде к нему Волга. И видѣвь ю добру сущу лицемъ и смыслену, и удивися царь разуму ея, бесѣдова к неи и рекъ еи: «Подобна еси царствовати въ градѣ семь с нами». Она же, разумѣвше, рече къ царю: «Азъ погана есмъ. Да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ. Аще ли то не крестиши мя, не крещуся». И крести ю царь с патриархомъ. Просвѣщена же бывши, радовашеся душею и тѣломъ. И поучи ю патриархъ о вѣрѣ, рече еи: «Благословена ты в женахъ рускихъ, яко възлюби свѣтъ, а тму остави. Благословити тя имуть сынове рустии в послѣднии родъ внукъ твоихъ». И заповѣда еи о церковномъ чину и о молитвѣ, и о постѣ, и о милостыни, и о въздержании тѣла чиста. Она же, поклонивъше главу, стояше, яко губа напаяема, внимающе учению. И поклонившеся патриярху, глаголюще: «Молитвами твоими, владыко, да сохранена буду от сѣти неприязненыи». Бѣ бо реченно имя еи въ крещении Елена, яко же и древняя царици мати великаго Костянтина. И благослови ю патриархъ и отпусти ю. И по крещении възва ю царь и рече еи: «Хощу тя пояти жену себѣ». «Како хощеши мя пояти, крестивъ мя самъ и нарекъ мя дщерию?. А въ християнехъ того нѣсть закона, а ты самъ вѣси». И рече царь: «Преклюкала мя еси, Олга». И вда еи многы дары, злато, и сребро, и паволокы, и съсуды разноличныя, и отпусти ю, нарекъ дщерию себѣ. Она же, хотя въсвояси, и прииде къ патриарху, благословения просящи от него на домъ, и рече: «Людие мои погании и сынъ мои. Дабы мя богъ соблюлъ от всякаго зла». И рече патриархъ: «Чадо мое вѣрное! Въ Христа крестилася еси и въ Христа облечеся. Христос тя схранити имать, яко же схрани Еноха въ первыя роды и потомъ Ноя в ковчезѣ, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлянъ, Муисея от фараона, Давида от Саула, три отрокы от пещи, Данила от звѣрии, тако и тебе избавить от неприязни и от звѣри и от сѣти дьяволя». И благослови ю патриархъ. И иде с миромъ въ свою землю и прииде къ Киеву. Се же бысть при Соломонѣ, приде царица ефиопьская къ Соломону, слышати хотячи премудрость Соломаню, и многу мудрость видѣ и знамения, яко же и сия блаженная Олга искааше добрѣ мудрости божия. Но она человеческыя, а сия божия. «И ищущеии премудрости, обрящуть благодать. Премудрость на исходищѣхъ поется, на путихъ же деръзновение водить, на краихъ же стѣнъ забралныхъ проповѣдаеться, въ вратѣхъ же градныхъ дерзающе глаголеть. Елико бо лѣтъ незлобивии держатся по правду». От възраста бо си блаженая Олга искаше премудрости и всего въ свѣте семъ и налѣзе бисеръ многоцѣнныи, еже есть Христосъ. Рече бо Соломонъ: «Желание благовѣрныхъ наслажаетъ душю; и приложи сердце твое в разумь: Азъ любящая мя люблю, и ищущии мя обрящуть мя!». И господь рече: «Приходящая ко мнѣ, да не изъждену вонъ». Сии же Олга прииде къ Киеву, присла к неи царь Чемьскыи, глаголя: «Яко много дарихъ тя, ты бо глаголаше ко мнѣ: "Яко азъ възвращуся в Русь, многы дары прислю ти: челядеи, воскъ и скору, и воя на помощь"». Отвѣщавши, Олга рече к нимъ, царевымъ посломъ: «Аще ты, рци, тако же, царю, постоиши у мене в Почаинѣ, яко же и азъ в Суду, тогда ти дамъ». И отпусти послы, рекши. Живяаше же Олга съ сыномъ своимъ съ Святославомъ, и учашеть и мати креститися, и не брежеше того, ни въ уши внимааше, но аще кто хотяаху волею креститися, не браняаху, но ругахуся тому: «Невѣрнымъ бо бѣ вѣра християньска уродьство есть; не смыслиша бо, ни разумѣша». Во тмѣ ходять и не видять славы господня, одебелѣша бо сердца ихъ; ушима тяшко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломанъ: «Дѣлателю нечестивыхъ далече от разума», «понеже звахъ вы и не послушасте мене, и растрохъ словеса, и не внимасте, но отмѣтасте моя съвѣты, моихъ же обличении не внимасте, възненавидѣша бо премудрость, от страха господня не изволися, ни хотяаху моихъ внимати съвѣтъ, подраждааху же моя обличения». Яко же бо Олга часто глаголаше: «Азъ, сыну мои, бога познахъ и радуюся. Аще ты познаеши, радоватися начнеши». Онь же не внимааше того, глаголя: «Какъ азъ хощу инъ законъ прияти единъ, а дружина моя смѣятися начнуть». Она же рече ему: «Аще ты крестишися, вси имуть то жде творити». Он же не послуша матери и творяаше нравы поганьскыя, не вѣды, аще кто не послушаеть матере, в бѣду впадаеть, яко же рече: «Аще кто отца или матери не послушаетъ, смерть прииметь». Сеи къ тому гнѣваашеся на матерь. Соломанъ бо рече: «Кажаи злыя приемлеть себѣ досаждение, обличаяи же нечестива поречеть себѣ, обличения бо нечестивымъ мозоль есть. Не обличаи злыхъ, да не възненавидять тебе». Но обаче любляаше Олга сына Святослава, ркуще: «Воля божия да будеть! Аще богъ помиловати въсхощеть роду и земли Рускыя, да възложить имъ на сердце обратитися къ богу, яко же и мнѣ богъ дарова». И се рекши еи моляашеся за сына и за люди по вся дни и нощи, кормяще сына своего до мужества его и до възраста его.

КРЕЩЕНИЕ ОЛГИНО ВЪ ЦАРИГРАДѢ. Въ лѣто 6463 [955]. Иде Олга въ Грекы, и прииде кь Цариграду. И бѣ тогда царъ именемъ Иоань Цимисхиль, и прииде къ нему Олга, и видѣвъ ю добру сущу лицемъ и велми смыслену, и удивлься царь разуму еа, бесѣдова къ ней, рекь ей: «подобна еси царствовати въ градѣ семъ з нами.» Она же разумѣвши, рече кь царю: «азъ погана есмь, да аще мя хощеши крестити, то крести мя самь; аще ли не крестиши мя ты, то не крещуся.» И крести ю царъ съ патриархомъ. Просвѣщена же бывши, радовашеся душею и тѣломъ, и поучи ю патриархь о вѣрѣ, рече ей: «благословена ты вь женахъ Русскыхъ, яко възлюби свѣтъ, а тму остави; благословити тя имутъ сынове Русстии въ послѣдний родъ внукь твоихъ.» И заповѣда ей о церковномъ чину, и о молитвѣ, и о постѣ, и о въздрьжании тѣла чиста; она же стоаше поклонивши главу, яко губа напааема водою внимающи учениа; и поклонившися патриарху, глаголющи: «молитвами твоими, владыко, да сьхранена буду отъ сѣти неприязнены.» Бѣ же наречено имя ей въ крещении Елена, якоже и древняа царици, мати великого царя Костантина. И благослови ю патриархь, и отпусти ю. И по крещении възва ю царь, и рече ей: «хощу тя пояти женѣ себѣ.» Она же рече: «како хощеши пояти, крестивъ мя самъ и нарекь мя дщерию? а въ христианехь того нѣсть закона, а ты самъ вѣси.» И рече ей царь: «обольстила мя еси, Олга.» И вда ей дары многы, злато, и сребро, и паволокы и съсуды многы разноличныя, и отпусты ю, нарекъ дщерию себѣ. Она же отходя въ своаси, и прииде кь патриарху, благословениа просящи отъ него на домъ, и рече ему: «людие мои погани и сынь мой, да бы мя Богъ съблюлъ отъ всякого зла.» И рече ей патриархь: «чадо мое вѣрное! въ Христа крестилаася еси, въ Христа облечеся, Христосъ тя съхранити имать, якоже съхрани Еноха вь пръвыа роди, и потомъ Ноа въ ковчезѣ, Авраама отъ Авимелеха, Лота отъ Съдомлянь, Моисеа отъ Фараона, Давыда отъ Саула, три отрокы отъ пещи, Даниила отъ звѣрий, и тако и тебе избавитъ отъ неприазны, и отъ звѣрий и отъ сѣти диаволя.» И благослови ю патриархь, и иде съ миромъ въ свою землю, и прииде кь Киеву. Се же бысть, яко при Соломонѣ прииде царица Ефиопскаа къ Соломону, слышати хотящи премудрость Соломоню, и многу мудрость видѣ и знамениа: такоже и си блаженна Олга искааше добрѣ мудрости Божиа; но она человѣчскыа премудрости искааше, а Елена Божиа. Пишетъ бо премудрость: ищущеи премудрости обрящутъ благодать, премудрость на исходищихъ поется, на путехъ же дрьзновение водить, на краехъ же стѣнь забралныхь проповѣдуется, въ вратѣхъ же градныхъ дръзающи глаголеть; елико бо лѣть незлобивыи дръжатся по правду. Отъ възраста бо си блаженнаа Олга искааше премудрости и въсего въ свѣтѣ семъ, и налѣзе бисеръ многоцѣнный, еже есть Христосъ. Рече бо Соломонь: желание благовѣрныхъ наслаждаютъ душу; и: приложиши сердце твое въ разумь; азъ любящаа мя люблю, и ищущии мя обрящутъ мя. И Господь рече: приходящаа кь мнѣ не изждену вонь. Сии же Олга прииде кь Киеву, и присла царь къ ней Иоань Чимиский, глаголя: «яко много дарихъ тя; ты бо глаголиши кь мнѣ, яко аще азъ възвращуся въ Русь, многы дары пришлю ти, челяде, и воскь и скору, и воа на помощь.» Отвѣщавши Олга, рече кь царевымъ посломъ: «аще ли ты такоже, царю, постоиши у мене въ Почайнѣ, якоже и азъ въ Суду, тогда ти дамъ»; и отпусти послы, се рекше. Живяше же Олга съ сыномъ своимъ Святославомъ, и учашеть и мати креститися, и не брежаше того, ни въ уши вьнимааше; но аще кто хотяаше волею креститися, не браняаху ему, но ругахуся тому. Невѣрнымъ бо вѣра христианскаа уродьство есть; не смыслиша бо, ни разумѣша въ тмѣ ходять, не видятъ бо славы Господня, одебелѣша бо сердца ихь, ушима тяжко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломонъ: дѣлатель нечестивыхъ далече отъ разума; понеже звахъ вы, и не послушасте мене, и распрострохъ словеса, и не вънимасте, но отмѣтасте моя съвѣты, моихъ же обличении не вънимасте, възненавидѣша бо премудрость, отъ страха Господня не изволися, не хотяху моихъ вънимати съвѣть, подражаху же моя обличении. Якоже бо Олга часто глаголаше: «азъ, сыну мой, Бога познахъ, и радуюся; аще ты познаеши, радовати же ся имаши.» Онъ же не внимаше то, глаголя: «како азъ хощу инь законъ приати единъ? а дружина моа смѣятися начнутъ.» Она же рече ему: «аще ты крестишися, вси имутъ тоиже сьтворити.» Онъ же не послуша матери, и творяше нравы поганскыя, не вѣдый истиннаго закона, иже рече: аще кто не послушаетъ матери, въбѣды въпадаетъ, якоже рече Соломонъ: аще кто не послушаетъ отца или матери, смерть прииметъ въскорѣ. Сей къ тому гнѣваашеся на матерь. Соломонъ бо рече: кажай злыа приемлетъ себѣ досаждение, обличаяй же ничестиваго поречетъ себѣ; обличение бо нечестивымъ мозоль есть; не обличай злыхъ, да не възненавидятъ тебе. Но обаче любляше Олга сына Святослава, ркущи: «воля Божиа да будетъ; аще убо будетъ Богъ помиловати въсхощетъ роду моего, и мене, и всеюи земли Русской, да възложитъ имь на сердце обратитися къ Нему и внити въ крещение, якоже нынѣ и мнѣ Богъ дарова.» И се рекши, моляшеся за сына и за вся люди Русскиа по вся дни и въ нощи, кормяще сына своего до мужества его и до възраста его.

В лѣто 6466 [958]. Иде Олга въ Греки, и прииде къ Царюграду. И бѣ тогда царь, именемь Иванъ Чемьскыи, и прииде к нему Олга. И видѣвь ю добру сущу лицемь и смысльну, и удивився царь разуму ея, бесѣдова к неи, рекь еи: Подобна еси царствовати в градѣ семь с нами. Она же разумѣвши, рече к царю: Азъ погана есмь; да аще мя хощеши крестити, то крести мя самь; аще ли, то не крещуся. И крести я царь c патриархом. Просвѣщена же бывши, радовашеся душею и тѣлом; и поучи ю патриархъ о вѣрѣ, рече еи: Благословена ты в женах руских, яко възлюби свѣтъ, а тму остави; благословити тя имут сынове рустии в послѣднии род внукъ твоих. И заповѣда еи о церковнемь чину, и о молитвѣ, и о постѣ, и о милостыни, и о въздержании тѣла чиста. Она же, поклонивши главу, стояше, яко губа напаяема, внимающи учение: и поклонившися патриарху, глаголющи: Молитвами твоими, владыко, да съхранена буду от сѣти неприазньны. Бѣ бо речено имя еи въ крещении Елена, якоже и древняа царица, мати великаго Констянтина. И благослови ю патриархъ, и отпусти ю. И по крещении възва ю царь и рече еи: Хощу тя пояти собѣ женѣ. Она же рече ему: Како хощеши мя пояти, крестив мя самь и нарек мя дщерью, а въ христианех того нѣсть закона, а ты самъ вѣси. И рече царь: Преклюкала мя еси, Олго. И вда еи даръ многи, злато, и сребро, и паволокы, и сосуды различныя, и отпусти ю, нарек дщерию собѣ. Она же хотяще домов, прииде благословениа просящи на домъ и рече ему: Людие мои погани и сынь мои, да бы мя Богъ съблюлъ от всякого зла. И рече патриархъ: Чядо вѣрное, въ Христа крестилася еси и въ Христа облечеся; Христос имать съхранити тя, якоже съхрани Еноха в первыа роды, и потом Ноя в ковчезѣ, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлянъ, Моисеа от фараона, Давида от Саула, три отроки от пещи, Даниила от звѣрии, тако и тебе избавит от неприазнии и от звѣрии, и от сѣтии дьяволихъ. И благослови ю патриархъ, и иде с миром въ свою землю, и прииде къ Киеву. Се же бысть якоже при Соломонѣ: приде царица Ефиопскаа к Соломону, слышати хотяще премудрость Соломоню, и многу мудрость видѣ и знамениа. Такоже и сиа блаженаа Олга искаше добрѣи мудрости Божии, но она человѣчскыя, а сия Божиа. Ищущии бо премудрости обрящет; премудрость на исходищих поется, на путех же дръзновение вводить, на краех же стѣнъ забралных проповѣдается, въ вратѣх же градных дръзающи глаголеть, елико бо лѣт незлобии держатся по правду. Си бо от възраста блаженаа Олга искаше мудростию и всего в свѣтѣ семь, и налѣзе бисеръ многоцѣнныи, еже есть Христос. Рече бо Соломонъ: Желание благовѣрных наслажаа душу, и приложиши сердце твое в разумь, азъ любящаа мя люблю, и ищущии мене, обрящут мя. И Господь рече: Приходящаа ко мнѣ не иждену вонъ. Си же Олга приде к Киеву, и присла к неи царь Чемскыи, глаголя, яко Много дарих тя; ты бо глаголеши ко мнѣ, яко аще азъ възврашуся в Русь, многы дары прислю ти: челядь, и воскъ, и скору, и воя на помощь. Отвѣщавши Олга, рече къ слом: Аще ты, рече, постоиши у мене в Почаинѣ, якоже азъ в Суду, то тогда ти дамъ. И отпусти слы, рекши. Живяше же Олга съ сыномь своимь Святославом, и учяшет имати креститися, и небрежаше того, ни во уши внимати; но аще кто хотяше волею креститися, не браняху, но ругахуся тому. Невѣрнымь бо вѣра христианска уродство есть, не смыслишя бо ни разумѣшя, въ тмѣ ходяще, и не вѣдят славы Господня, одебелѣшя бо сердца их, ушима тяжко слышати и очима видѣти. Рече бо Соломонъ: Дѣлатели нечестивых далече от разума; понеже звах вы, и не послушасте мене, прострох словеса, и не внимасте, възненавидѣшя бо премудрость, а страх Господень не изволишя, ни хотяху моих внимати съвѣтъ, подражаху же моя обличениа. Якоже бо Олга часто глаголаше: Аще, сыну мои, Бога познах и радуюся; аще ты познаеши и радоватися начнеши. Он же не внимаше того, глаголя: Како азъ хощу инъ закон приати единъ, а дружина сему смѣятися начнут. Она же рече ему: Аще ты крестишися, вси имут то же творити. Он же не послуша матери и творяше нравы поганскыа, не вѣдыи, аще кто матере не послушает, в бѣду впадет. Якоже рече: Аще кто отца или матери не послушает, смерть приимет. Сеи к тому гнѣвашеся на матерь. Соломон бо рече: Кажаи злыя, приемлет собѣ досажение, обличаяи нечьстиваго, поречеть себѣ, обличениа бо нечестивымъ мозолие суть, не обличаи злых, да не възненавидят тебе. Но обаче любяше Олга сына своего Святослава, рекущи: Воля Божиа да будет, аще Богъ помиловати хощеть роду моего и земли Рускы, да възложить имъ на сердце обратитися к Богу, якоже и мнѣ Богъ дарова. И си рекши, моляшеся за сына и за люди по вся дни и нощи, кормящи сына своего до мужства его и до възраста его.

В лѣто 6488 [980]. Начало княжениа Володимиря. И прииде Володимиръ с Варягы к Новугороду и рече посадникомъ Ярополчимъ: «идѣте къ брату моему и тако рците ему: идет Володимиръ на тя, пристраиваися противу на бои». И сѣде в Новѣградѣ; и посла къ Ровъголду Полочку, глаголя сице: «хощю поняти дщерь твою женою себѣ». Он же рече дщери своеи: «хощеши ли за Володимира». Она же рече: «не хощу розувати робичица, на Ярополка хощю». Бѣ бо Рогъволодъ пришед изъ заморья, имяше власть свою в Полотьскѣ, а Турыи Турове, от него же и Турица прозвашася. И приидоша отроци Володимири, и повѣдаша всю рѣчь Рогънѣдинѣ, дщери Рогъволожи, князя Полочьскаго. Володимиръ же собра воя многы, Варягы, Словенѣ, Чюдь, Кривици, и поиде на Рогъволода; в се же время хотяху Рогънѣдь вести за Ярополка. Иде Володимирь на Полтескъ, и уби Рогъволода и два сына, а дщерь его Рогнѣдь поня себѣ женѣ; и поиде на Ярополка. И прииде Володимиръ къ Кыеву съ многыми вои. Не могыи стояти Ярополкъ противу Володимиру, и затворися Ярополкъ в Киевѣ с людьми своими и съ воеводою Блудомъ. Стояше на Дорогожицѣ Володимеръ, обрывъся межи Дорогожицемъ и Капичемъ; и есть ровъ и до сего дни. Володимеръ же посла къ воеводѣ Блуду Ярополчю, с лестью, глаголя: «поприяи ми; аще убию брата своего, любити тя начну въ отца мѣсто своего, и многу честь приимеши от мене; не азъ бо почах братию бити, нь онъ; азъ же того убояхся и приидох на нь». И рече Блуд къ посланнымъ Володимиромъ: «азъ буду тобѣ въ сердце и въ приязньство». О злая лесть человѣческа; якоже Давыдъ глаголеть: «ядыи хлѣбъ мои възвеличилъ есть на мя лесть». Сеи убо льстяше на князя своего льстию. И пакы: «своими льстяху, суди имъ, боже, да отпадут от мыслии своихъ; по множеству нечестиа их изрини а, яко прогнѣваше тя, господи». И пакы тои же Давыдъ глаголеть: «мужь крови и льсти не приполовят днии своих». Се же есть съвѣт золъ, съвѣщавают на кровопролитье; то суть неистовѣ, иже приемше от князя или от господина своего честь или дары, тѣ мыслять о главѣ князя своего на погубление, горьши суть бѣсовъ таковии: и яко и Блуд предасть киязя своего, приимъ от него чьсти многы; сеи бо есть повиненъ крови тои. Сьи бо Блуд затворивъся съ Ярополкомъ, слаше къ Володимиру часто, веля ему приступити ко граду бранию, самъ мысля убити Ярополка; нь нѣлза бѣ гражданы убити его. Блуд же не возмогъ, како бы погубити, замысли лестию, веля ему не излазити на брань из града. И рече Блуд Ярополку: «киянѣ шлются к Володимеру, глаголюще: приступаи ко граду, яко предамы и ти Ярополка; побѣгни из града». И послуша его Ярополкъ; и пакы избѣгъши, пришед затворися въ градѣ Роднѣ на усть Росѣ; а Володимиръ вниде в Киевъ. И осѣдаху Ярополка в Роднѣ; и бѣ гладъ великъ в немъ, и есть притча си и до сего дни: бѣда акы в Роднѣ. И рече Блуд Ярополку: «видѣши ли, колико есть вои у брата твоего; намъ их не пребороти; твори миръ съ братомъ своимъ», льстя под нимъ се. Рече Ярополкъ: «тако буди». И посла Блуд к Володимиру, сице глаголя, яко: «сбыстся мысль твоя, яко приведу к тобѣ Ярополка, пристрои убити и». Володимиръ то слышавъ, и вшед пакы в теремныи дворъ отень, о нем же преже сказахомъ, сѣде ту с вои своими и с дружиною. И рече Блуд Ярополку: «поиди брату своему и рци ему: что ми ни вдаи, то азъ прииму». И поиде Ярополкъ; и рече ему Варяжько: «не ходи, княже, убиють тя; побѣгни в Печенигы и приведеши воя»; и не слуша его. И прииде Ярополкъ к Володимиру; и яко полѣзе во дверѣ, подъяста два Варяга мечема под пазусѣ, Блуд же затвори двери и не дасть по немъ ити своимъ, и тако убиенъ бысть Ярополкъ. Варяжько же, видѣвъ, яко убиенъ бысть Ярополкъ, бѣжа съ двора в Печенигѣ, и много воева с Печенигы на Володимира, и едва приваби, заходивъ ему ротѣ. Володимиръ же залѣже братьню жену Грикиню, и бѣ непразна, от нея же родися Святополкъ. От грѣховнаго бо коренѣ золъ плодъ бываеть, понеже была бѣ мати его черницею, а второе, Володимиръ залеже ю не по браку, прилюбодѣичь убо бысть; тѣм же и отець его не любляше: бѣ бо от двою отцю, от Ярополка и от Володимира. Посемъ рѣша Варязи Володимиру: «се градъ нашь, и мы прияхомъ и, да хощемъ имати окупъ на них, по двѣ гривнѣ от человѣка». И рече имъ Володимиръ: «пождите, оже вы куны сберуть, за мѣсяць». И ждаша за мѣсяць, не дасть имъ; и рѣша Варязи: «съльстилъ еси нами, да покажи ны путь во Грекы». Он же рече имъ: «идѣте». И избра от них мужи добры и храбры и мудры, и раздая имъ грады; а прочии же идоша въ Грекы къ Цесарьскому граду. И посла пред ними послы, глаголя сице къ цесарю: «се идут к тобѣ Варязи, не мози ихъ держати въ градѣ, дажь пакы не створять ти зла въ градѣ, якоже здѣ створиша, нь растоцѣ их разно, а сѣмо не пущаи ни единаго». И пакы нача княжити Володимеръ в Киевѣ, и постави на холмѣ внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу сребрену, а усъ златъ, и Хоръса и Дажьба и Стриба, Сеимарекла, Мокошь. И жряху имъ, наричюще их богы, и привожаху сынови свои и дщери, и жряху бѣсомъ, и оскверьняху землю требами своими; и осквернися земля Руская кровьми и холмъ тъи. Нь преблагыи богъ, не хотя смерти грѣшникомъ: на томъ холмѣ церкви святого Василиа есть, якоже послѣди скажемъ. Мы же на преднее възратимся. Володимиръ же посади Добрыню в Новѣгородѣ, уя своего. И пришед Добрыня къ Новугороду, постави Перуна кумиръ над рѣкою Волховомъ, и жряху ему людие новгородстѣи акы богу. Бѣ же Володимеръ побѣженъ похотью женьскою, и быша ему водимыя: Рогънѣдь, юже посади на Лыбедѣ, идеже есть нынѣ селище Передъславино, от нея же родишася 4 сыны: Изяслава, Мьстислава, Ярослава, Всеволода, и двѣ дщери; от Грѣкинѣ Святополка, а от Чехинѣ Вышеслава, а от другыя Святослава, Мьстислава, а от Болгарынѣ Бориса и Глѣба; и наложниць бѣ у него 300 Вышегородѣ, а 300 в Бѣлѣгородѣ, а 200 на Берестовомъ селищи, еже зовут нынѣ Берестовое. И бѣ несытъ блуда, и приводи к собѣ мужьскы жены, и дѣвицѣ растляя; бѣ бо женолюбець, яко у Соломона бѣ бо, рече, женъ семъсот, а наложниць 300. Мудръ же бѣ, а на конѣць погыбе; сеи же бѣ невѣглас, а на конець обрѣте спасение. Велии господь нашь, и велия крѣпость его, и разуму его нѣсть числа. Зло бо есть женьская прелесть, яко же рече Соломонъ, покаявъся, о женах: «не внимаи злѣи женѣ, медъ бо каплеть от устъ ея, жены любодѣица, во время наслажаеть твои гортань, послѣди же горче желци обрящеши; прилѣпляющимся еи смертью во адъ; на пути бо животныя не находят; блудная же течениа ея, неблагоразумна». Се же рече Соломонъ о прелюбодѣицах. И о добрых женах рече: «дражьши есть камени многоцѣнна; радуется о неи мужь ея: дѣеть бо мужеви своему благо все житие; и обрѣтши волну и ленъ, створит благопотребная рукама своима; бысть яко корабль, куплю дѣюща, издалеча сбираеть себѣ богатьство; и въстаеть от нощи, и даеть брашно дому и дѣла рабынямъ; видѣвши же тяжение, куповаше: от дѣлъ руку своею насадить тяжение; препоясавши крѣпко чресла своя, и утверди мышци свои на дѣло; и вкуси, яко добро есть дѣлати, и не угасаеть свѣтилникъ ея всю ношь; руцѣ свои простираеть на полезная, локти же свои утвержаеть на вретено; руцѣ свои отверзе убогому, плодъ же простре нищему; не печется о дому своемъ мужь ея, егда гдѣ будеть, вси свои одѣни будут; сугуба одѣниа створи мужю своему, очеръвлена и багряна себѣ одѣниа; взоренъ бываеть во вратех мужь ея, егда же аще сядет на сонмищи съ старци и съ жители земля тоя; и опоны створи, и отдасть в куплю; и уста же своя отверзе смыслено и законно, и в чинъ молвить языкомъ своимъ; въ крѣпость и в лѣпоту ся облече; милостини же ея въздвигоша чада ея, и обогатѣша; и мужь ея похвали ю, жена бо разумна благословена есть, боязнь же господню та да похвалит; дадите еи от плода устну ея, да похвалит во вратех мужь ея».

В лѣто 6488 [980]. Начало княжениа Володимеря. И прииде Володимиръ с варягы к Новугороду и рече посланником Ярополчемь: Идѣте к брату моему и рцѣте ему: Володимиръ идет на тя, доспѣваи противу бится. И сѣде в Новѣгородѣ, и посла к Рогволоду Полотску, глаголя: Хощу пояти дщерь твою женѣ. Он же рече дщери своеи: Хощеши ли за Володимера? Она же рече: Не хощу розути робичища, но Ярополка хощу. Бѣ бо Рогволод пришелъ из Заморья, имѣ бо власть свою в Полотскѣ, а Туры Турове, от негоже и туровци прозвашяся. И приидошя отроци Володимири и повѣдашя ему всю рѣчь Розгнѣдину, дщери Рогволожи, князя Полотского. Володимиръ же събра воя многы, варягы и словены, чюдь и кривици, и поиде на Рогволода. В се же время хотяху Рогнѣдь вести за Ярополка. И прииде Володимирь на Полтескъ, и уби Рогволода и сына его два, а дщерь его Рогнѣдь поя женѣ, и поиде на Ярополка. И прииде Володимиръ Киеву съ вои многы, и не може Ярополкъ стати противу, и затворися в Киевѣ с людми и с Блудом. И стояше Володимиръ обрывся на Дорогожици межи Дорогожицем и Капицем, и есть ров и до сего дне. Володимиръ же посла к Блуду, воѣводе Ярополчю, с лестию, глаголя: Поприаи ми, аще убию брата своего, имѣти тя начну въ отца мѣсто, и многу честь возмеши от мене; не азъ бо почалъ бити братию, но онъ; аз же того убоявся приидох на нь. И рече Блуд к слом Володимеримъ: Азъ буду тобѣ въ сердце и в приазньство. О злаа лесть человечьска! Якоже Давидъ глаголеть: Ядыи хлѣбь мои възвеличилъ есь на мя лесть. Сеи бо луковаше на князя своего лестию. И пакы: Языкы своими лщаху; суди им, Боже да отпадут от мыслеи своих; по множству нечьстиах и изрини а, яко прогнѣваша тя, Господи. И пакы то же Давыдъ: Мужие кровии лсти не преполовят днии своих. Се есть съвѣтъ золъ, иже свѣщевают на кровопролитие; то суть неистови, иже приимше от князя или от господина своего честь или дары, ти мыслять о главѣ князя своего на погубление; горше суть бѣсов таковии, якоже и Блуд преда князя своего, приим от него чсти многы; сеи бо бысть повиненъ крови тои. Сеи бо Блуд затворився съ Ярополком лстя под нимъ, шляше Володимеру часто, веля ему приступати к граду бранью, а самъ мысля убити Ярополка; гражаны же не лзѣ убити его. Блуд же не возмоглъ, како бы его погубити, замысли лестью, веля ему не излазити на брань из града. Рече Блуд Ярополку: Киане шлются к Володимиру, глаголюще: приступаи к граду, яко предамы ти Ярополка; побѣгни из града. Послуша его Ярополкъ, и избѣгъ преди, и затворися в градѣ Роднѣ на усть Реси. А Володимиръ вниде в Киев. И осѣдяху Ярополка в Роднѣ, и бѣ глад великъ в нем; и есть притча сии до сего дни: Бѣда, яко в Роднѣ. И рече Блуд Ярополку: Видиши ли, колико вои у брата твоего? Намъ их не перебороти; твори миръ з братом своим. Лстя под ним се рече. И рече Ярополкъ: Тако буди. И посла Блуд к Володимиру, сице глаголя: Яко сбысться мысль твоя, приведу к тобѣ Ярополка, и пристроися и убии его. Володимир же то слышав вниде в дворъ теремныи отень, о немже преже сказахом, и сѣде ту съ всею дружиною своею. И рече Блуд Ярополку: Поиди к брату своему и рце ему: что ни вдаси, то азъ прииму. Поиде же Ярополкъ, и рече ему Варяжко: Не ходи, княже, убиют тя; побѣгни в Печенѣги и приведеши воя. И не послуша его. И прииде Ярополкъ к Володимиру, и яко полѣзе в двери, подъяста и два варяга мечема под пазуси, Блуд же затвори двери и не да по нем внити своим, и тако убиенъ бысть Ярополкъ. Варяжко же, видѣв яко убиенъ бысть Ярополкъ, бѣжа с двора в Печенѣги и много воева на Володимера с печенѣги; и одва приваби его, заходив к нему ротѣ. Володимир же залеже жену братню грекиню, и бѣ непразна, от нея же родися Святополкъ. От грѣховнаго бо корени золъ плод бывает, понеже была бѣ мати его черницею, а второе, Володимиръ заляже ю, но не по браку, прелюбодѣиць убо бѣ. Тѣм же и отець его не любяше, бѣ бо от двою отцу, от Ярополка и от Володимира. По семь рѣша варязи Володимиру: Се град нашь, и мы преяхомь и, да хочемъ имати окупъ на них по две гривны от человека. И рече имъ Володимиръ: Пождите, даже вы куны сберут за месяць. И ждашя за месяць, и не да имъ; и рѣшя варязи: Сълстилъ еси нами, покажи ны путь в Греки. Он же имъ рече: Идѣте. И избра от них мужа добры и смыслены и храбры, и раздаа им грады, прочии же идошя к Царюграду в Грекы. И посла пред ними слы, глаголя сице: Царю, се идуть к тебѣ варязи, не мози их дръжати в градѣ, оли то створят ти зло, яко и зде, но расточи я разно, и семо не пускаи ни одиного. И нача княжити Володимиръ в Киеве, и постави кумиры на хлъму внѣ двора теремнаго: Перуна древяна и главу его сребрену, а усъ злат, и Хорса, и Дажьбога, и Стрибога, и Сѣмаргла, и Мокошь. И жряху им, нарицающе я богы; привожаху сыны своя и дщеря, и жряху бѣсом, и оскверняху землю требами своими; и осквернися кровми земля Руская и хлъмъ тои. Но преблагыи Богъ не хотя смерти грѣшником, на том холмѣ нынѣ церковь стоить святого Василиа, якоже послѣ скажем. Мы же на преднее възвратимся. Володимиръ же посади Добрыню, уя своего, в Новѣгородѣ; и прищед Добрыня к Новугороду, постави кумиръ Перунъ над рѣкою Влъховом, и жряху ему людие новгородьстии яко богу. И бѣ Володимиръ побѣженъ похотью женскою, и бышя ему водимыа: Рогнѣдь, яже посади на Лыбеди, идеже есть нынѣ се лце Передславино, от неяже роди 4 сыны: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двѣ дщери; а от грекини Святополка, от чехыни Вышеслава, а от другои Святослава и Станислава, а от блъгарыни Бориса и Глѣба. А наложниць бѣ у него 300 в Вышегородѣ, а в Бѣлѣгородѣ 300, а на Берестовом 200, и в селцѣ, еже зовут нынѣ Берестовое. И бѣ не сытъ блуда, приводя к себѣ мужскы жены, и девици растляа, бѣ бо женолюбець, якоже и Соломонъ, бѣ бо у Соломона женъ 700 и наложниць 300; мудръ же бѣ, а на конець погибе; се же бѣ невѣгласъ, а на конець обрѣте спасение. Велеи бо Господь нашь, и велиа крѣпость его, и разуму его нѣст числа. Зло бо есть женскаа прелесть, якоже рече Соломон, покаявся, о женах: Не внимаи злѣ женѣ, мед бо каплет от устъ ея, женѣ любодѣици; во время наслажает твои гортань, послѣди же горши жолчи обрящеши, прилѣпляющиися еи смертию въ адъ; на пути бо животныа не находить, блуднаа же течениа ея, не благоразумна. Се же рече Соломон и прелюбодѣицях, и о добрых женах рече: Дражаиши есть камениа многоцѣнна; радуется о неи мужь ея, дѣет бо мужеви своему благо все житие; и обрѣтыи влъну и ленъ, створит благопотребнаа рукама своима; бысть яко корабль, куплю дѣющи издалече, сбирает собѣ богатство; и въстаеть от нощи, и дает брашно дому и дѣло рабыням; видѣвши же тяжанье, куповаше; от дѣл руку своею насадит тяжание; препоясавши крѣпко чресла своя, и утверди мышця свои на дѣло; и вкуси яко добро есть дѣлати; и не угасаеть свѣтилникь ея всю нощъ, руцѣ свои простирает на полезное, лакти же свои устремляет на вретено, руцѣ свои простирает убогому, плод же простре нищому; не печется муж ея о дому своем, егда где будуть; вси свои ея одѣни будут; сугуба одѣаниа створить мужеви своему, очервлена и багряна собѣ одѣаниа; взоренъ бывает въ вратех мужь ея, внегда аще сядет на сонмищи съ старци и съ жители земля; и опоны створи, и отдасть в куплю; уста же своя отвръзе мыслено и законно, и в чинъ молвит языком своим, в крѣпость и в лѣпоту облечеся, милостня же ея въздвигошя чада ея и обогатишя; и муж ея похвали ю, жена бо разумива благосна есть, боязнь бо Господню та да похвалить, дадите еи от плода устну ея, да хвалять въ вратѣх мужа ея.

В лѣто 6488 [980]. Начало княжения великаго князя Владимера Киевьскаго. Прииде Владимеръ к Новугороду с варягы и рече намѣстникомъ Ярополчимъ: «Идете къ брату моему и рцете ему: "Володимеръ грядеть на тя. Устрои воя своя битися"». И сѣде в Новѣгородѣ, и посла къ Рогволду полотескому, глаголя: «Хощу пояти дщерь твою себѣ жену». Онъ же рече дщери своеи: «Хощеши ли за Володимера?». Она же рече: «Не хощу розути робичичя, но Ярополка хощу». Бѣ бо Рогъволодъ пришелъ изъ замория, имѣя бо власть свою Полътескъ; а Туры — Турове, от него же и Туровица прозвашася. И приидоша оттроци Володимери и повѣдаша ему всю рѣчь Рогнѣдину, дщери Рогволожи, князя полотескаго. Володимеръ же събра воя многы, варягы, и словѣни, чюдь и кривичи, и поиде на Рогъволода. В се же время хотяаху Рогнѣдьд вести за Ярополка. И прииде Володимеръ на Полтескъ, и уби Володимеръ Рогъволодае и сына его два, а дьщерь его Рогнѣдь поя жену себѣ. И поиде Володимеръ Киеву с вои многыми, и не може Ярополкъ стати противу, и затворися въ градѣ с людми и съ Блудомъ. И стояше Володимеръ, обрывся, на Дорогожицѣ межди Дорогожецемъ и Капичемъ, и есть ровъ и до сего дни. Володимеръ же посла къ Блуду, воеводѣ Ярополчю, с лестию, глаголя: «Поприяите ми! Аще убию брата своего, имѣти тя начну въ отца мѣсто, и многу честь приимеши от мене. Не азъ бо почахъ братию бити, но онъ. Азъ же, того убоявся, приидохъ на нь». И рече Блудъ к посломъ Володимеримъ: «Азъ буду тебѣ въ приязньство». О злая лесть человеческая! Яко же Давидъ глаголеть: «Ядыи хлѣбы моя, възвеличилъ есть на мя лесть». Се бо луковаше на князя своего лестию. И пакы: «Языки своими льщаху, суди имъ, боже, да отпадуть от мыслии своихъ. По множеству нечестия ихъ, изрѣни я, яко прогнѣваша тя, господи». И пакы Давидъ тои жде рече: «Мужи крови и льсти не преполовять днии своихъ. Се есть совѣтъ золъ, иже свѣщають на кровопролитие; то суть неистовии, иже приимши от князя или от господина своего честь или дары, ти мыслять о главѣ князя своего на погубление. Горьшии суть бѣсовъ таковыи». Яко же и Блудъ преда князя своего, приимъ от него чести многы, сеи бысть повиненъ крови тои. Се Блудъ затворися съ Ярополкомъ, льстя под нимъ, слаше къ Володимеру часто, веля ему приступити къ граду бранию, а самъ мысля убити Ярополка, гражаны же нелзѣ убивати, замысли лестию, веля ему не излазити на брань из града. Рече же Блудъ къ Ярополку: «Кияне шлются къ Володимеру, ркучи: "Приступаи къ граду, яко предадим ти Ярополка". Побѣгни из града». Послуша его Ярополкъ, избѣгъ преди и затворися въ градѣ Роднѣ на усть Роси, а Володимеръ иде къ Киеву и осядааху Ярополка в Роднѣ. И бѣ гладъ в немъ, и есть притча сии до сего дни: «Бѣда, яко в Роднѣ». И рече Блудъ Ярополку: «Видиши ли, колико у брата твоего вои. Намъ ихъ не преборити. Твори миръ съ братомъ своимъ». Льстя под нимъ, си рече. И рече Ярополкъ: «Тако буди». И посла Блудъ к Володимеру, сице глаголя: «Яко сбысться мысль твоя. Приведу к тебѣ Ярополка, и пристроися, уби его». Володимеръ же, то слышавъ, вшедъ въ дворъ теремныи отечьнь, о нем же преже сказахомъ, сѣде ту с вои и з дружиною своею. И рече Блудъ Ярополку: «Поиди къ брату своему и рци ему: "Что ми ни вдаси, то азъ прииму"». И прииде Ярополкъ, и рече ему Варешко: «Не ходи, княже, убиютъ тя. Побѣгни в Печенѣгы и приведеши вои». И не послуша его, и прииде Ярополкъ къ Володимеруж, и яко полѣзе въ двери, подъяста два варяга мечи подъ пазусѣ, Блудъ же затвори двери, не да по немь внити своимъ. И тако убиенъ бысть Ярополкъ. Варяжько же, видѣвъ, яко убиенъ бысть Ярополкъ, бѣжа з двора въ Печенѣгы и много воева на Володимера с печенѣгы, и одва привабиз и, заходивъ к нему ротѣ. Володимеръ же заляже братню жену, грекиню, и бѣ непраздна, от нея же родися Святополкъ. От грѣховнаго бо корене золъ плод бываеть, понеже была бѣ мати его черницею, а Володимеръ е заляже, но не по браку, прелюбодѣичичъ убо бѣ, тѣм же и отець его не любляаше: бѣ бо от двою отцю, от Ярополка и от Володимера. По семь рѣша варязи Володимеру: «Се градъ нашь, и мы прияхомъ и. Да хочемъ имати окупъ на нихъ по 299 гривны от человека». И рече имъ Вълодимеръ: «Пождѣте вы, да же куны сберуть за месяць». И ждаша за месяць, и не да имъ. И рѣша варязи: «Сольстилъ еси нами. Покажы ны путь въ Грекы». Он же рече имъ: «Идете». И избра от нихъ мужи добры смыслени и храбры и раздая имъ грады, прочии же идоша къ Царюграду въ Грекы. И посла пред ними послы, глаголя сице царю: «Се идуть к тебѣ варязи. Не мози ихъ держати въ градѣ, или то створять ти зло, яко и здѣ, но расточи я разно, а сѣмо не пускаи ни единаго». И нача княжити Вълодимеръ въ Киевѣ, и постави кумиры на холму внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребряну, а усъ златъ, и Харса, и Дажба, и Стриба, и Сѣмаргла, и Мокошь; и жряаху имъ, нарицающи я богы, привожааху сыны своя и дщери, и жряаху бѣсомъ, и оскверняаху землю свою требами многыми, и осквернися кровьми земля Руская и холм отъ. Но благыи богъ не хотя смерти грѣшникомъ: на томь холмѣ нынѣ церквы стоятьи святого Василия, яко же послѣдь скажемъ. Мы же на преднее възвратимся. Вълодимеръ же посади Добрыню, уя своего, в Новѣгородѣ. И пришедъ Добрыня Новугороду, постави кумиръ Перунъ надъ рѣкою Волхвомъ, и жряаху ему людие Новогородьстии, яко богу. И бѣ Володимеръ побѣжденъ похотью женьскою, и быша ему водимыя: Рогнѣдь, ю же посади на Лыбеди, идежде есть нынѣ селце Предславино, от нея же роди 4 сыны, Изяслава, Мьстислава, и Ярослава, ик Всеволода, и двѣ дщери; от грекини Святополка, а от чехини Вышеславъ, от другия Святославъ и Станислава, а от болгарины Бориса и Глѣба, 11 сынъ — Судиславъл, 12 — Позвиздъ. А наложниць бѣ у него 300 въ Вышегородѣ, а 300 в Бѣлѣгородѣ, а 200 на Берестовомъ, вь селцѣ, еже зовуть нынѣ Берестовое. И бѣ не сытъ блуда, приводя к себѣ мужескыя жены и девици, растлѣ я. Бѣ бо женолюбець, яко же и Соломонъ: бѣ бо у Соломона женъ 700, а наложниць 300. Мудръ бѣ, а наконець погыбе. Сеи же бѣ невѣгласъ, а наконець обрете спасение: «Велии бо господь нашь и велия крѣпость его, и разуму его нѣсть числа». Зло бо есть женьская прелесть, яко же рече Соломанъ, покаявся о женахъ: «Не внимаи злѣ женѣ: медъ бо каплеть от устъ ея, женѣ любодѣици, въ время наслаждаеть твои гортань, послѣдь же горчѣе золчи обрящеши; прилѣпляющеися к неи смертью въ адъ, на пути бо животныя не находить, блудная же течения ея неблагоразумна». Се же рече Соломонъ о прелюбодѣицах, о добрыхъ женах рече: «Драждаиша есть камения многоцѣннаго. Радуется о неи мужь ея, дѣеть бо мужеви своему благо все житие. И обрѣтше волну и ленъ, створить благопотребная рукама своима, и бысть, яко и карабль куплю дѣюще им богатество. И въстаеть от нощи, и даеть брашно дому и дѣла рабынямъ. Видѣв же тяжение, куповаашен от дѣлъ руку своею и насадить тяжение, препоясавше крѣпко чресла своя, и утверди мышца своя на дѣло, и вкуси, яко добро есть дѣлати. И не угасаеть свѣтилникъ ея всю нощь. Руцѣ свои простираеть на полезная, локти же свои устремляетъо на вретено, руцѣ свои простираеть убогому, плодъ же простре нищему. Не печется мужь ея о дому своемъ, егда гдѣ будеть вси свои ея одѣянип будуть, сугубар одѣянияс створять мужеви своему, очервлена и багряна собѣ одѣяният створять. Взоренъ бываеть мужь ея въ вратѣхъ, внегда аще сядеть на сонмищи съ старци и съ жители земля. И опоны створи и отдасть в куплю, и уста же своя отверзе смыслено и законно, и в чинъ молвить языкомъ своимъ, въ крѣпость и в лѣпоту облечеся. Милостиня же ея въздвигоша чада ея и обогатиши, и мужь ея похвали ю. Жена бо разумива благословена есть. Боязнь бо господню та похвалить. Дадите еи от плода устну ея, да хвалитъ въ вратѣхъ мужь ея».

О ИДОЛѢХЪ ПО ВСѢМЪ ГРАДОМЪ. Въ лѣто 6488 [980]. И нача княжити Володимеръ въ Киевѣ, и постави кумири на холму внѣ двора теремнаго: сьтвори Перуна древяна , а главу его сребрену, а усъ у него золотъ, и Харса, и Дажба, и Стриба, и Сѣмаргла, и Мокошъ. И жряху имъ вси людие, нарицающи а богы, привождааху сыны своя и дщеря, и жряху бѣсомъ, и оскверняху землю свою потребами многыми, и осквериися кровми земля Русскаа и холмь тои. Но благый Богъ не хотя смерти грѣшникомь; на томъ холмѣ нынѣ церковь стоитъ великаго Василия, якоже послѣди скажемь. Нынѣ же на предлежащее възвратимся. Володимеръ же посади Добрыню Малковича, дядю своего, въ Новогородѣ; и пришедъ Добрыня къ Новугороду, постави кумирь Перунь надъ рѣкою Вльхвомъ, и жряху ему людие Новогородьстии яко Богу. И бѣ Володимерь побѣждень похотию женьскою, быша у него водимыа, рекше болшиа: Рогнѣдь, иже посади на Либеды вь селцѣ, идеже есть нынѣ словеть селце Предславино. Та же Рогнѣдь убити его хотѣ, ножемъ зарѣзати. Отъ неяже роди 4 сыны: Изяслава, Ярослава, Мстислава, Всеволода, и двѣ дщери; а отъ Грекины Святополка; а отъ Чехени Вышеслава; а отъ другиа Чехини Святослава и Станислава; Судиславъ, Болеславъ; а отъ царевны отъ Анны Борисъ и Глѣбь; а наложниць бѣ у него 300 въ Вышегородѣ, и 300 въ Бѣлѣгородѣ, а 200 на Берестовѣмъ въ селцѣ, еже зовутъ нынѣ Берестовое. И бѣ несытъ блудомъ, приводя къ себѣ мужескыа жены и дѣвици растливаа; бѣ бо женолюбецъ якоже и Соломонь: бѣ бо у Соломона жень 700, а наложниць 300, мудръ бѣ, а наконець погибе; сей же бѣ невѣйгласъ, а наконецъ обрѣте себѣ спасение. Велий бо Господь нашь, и велиа крѣпость его, и разуму его нѣсть числа! О ЗЛЫХЪ ЖЕНАХЪ. Зло бо есть женьскаа прелесть, отъ неяже будемъ въздрьжащеся, якоже рече Соломонъ, покаяся, о женахь: не внимай злѣ женѣ; медъ бо каплетъ отъ устъ еа, жены любодѣица, въ время наслаждаетъ твой гортань, послѣди же горчае золчиобрящеши; прилѣпляющися жен любодѣии идутъ смертию въ адъ; на пути бо животныа не нходить, блудна же течениа ея и неблагоразумна. Се же рече Соломонъ о прелюбодѣицехъ. О ДОБРЫХЪ ЖЕНАХЪ. А о добрыхъ женахъ рече: дръжайши есть камениа многоцѣннаго; радуется о ней мужъ еа, творитъ бо мужеви своему все благо житие; и обрѣтши волну и лень, сътворитъ благопотребная рукама своима; и бысть яко корабль куплю дѣющи издалеча, събираетъ себѣ богатство; и востаетъ отъ нощи, и даетъ брашно дому и дѣло рабынямъ; видѣвше тяжение ; препоясавше крѣпко чресла своа, и утвръди мышца своа на дѣло, и въкуси яко добро есть дѣлати, и не угасаетъ свѣтилникь еа всю нощь; руцѣ свои простираетъ на полезнаа, локти же свои устребляетъ на вретено; руцѣ свои простираетъ убогому, плодъ же простре нищему; не печется мужъ еа о дому своемь, егда гдѣ будетъ, вси свот еа одѣни будутъ; сугуба одѣаниа сътворить мужеви своему, отъ червлена и багряна себѣ одѣаниа сътворитъ; възорень бываеть въ вратѣхъ мужь еа, внегда аще сядетъ на сънмищи съ старци и съ ители земля; и опоны сътворитъ и отдастъ въ куплю; уста же своа отвръзе смыслено и законно, и въ чинь молвитъ языкомъ своимь; вь крѣпость и въ лѣпоту облечеся; милосты ня же еа въздвигоша чада еа и обогатѣша, и мужъ еа похвали ю; жена бо разумлива благословена есть, страхъ бо Господень та похвалитъ; дадите ей отъ плода устну еа, да похвалимъ будетъ въ вратѣхъ мужь еа.

В лѣто 6494 [986]. Приидоша Болгаре вѣры Бохмицѣ, глаголюще, яко «ты князь еси мудръ и смысленъ, и не вѣси закона; да вѣруи в нашь законъ и поклонися Бохмиту». И рече же Володимиръ: «кака есть вѣра ваша». Они же ркоша: «вѣруемъ богу; а Бохмит ны учить, глаголя: обрѣзати уды срамъныя, а свинынѣ не ясти, и вина не пити; и по смерти же, рече, съ женами похоть творити блудную: дасть бо Бохмит комуждо по 70 женъ красных и исъберет едину красну, и всѣх красоту возложить на едину, и та будет ему жена; здѣ же, рече, достоить блуд творити всякъ на семъ свѣтѣ; аще кто будет богатъ здѣ, тъ и тамо; аще ли есть убогъ здѣ, то и тамо»; и ина многа лесть, еже нѣлзѣ писати срама ради. Володимиръ же послушаше их, бѣ бо самъ любя жены и блужение много, послушаше и сладко; нь се ему бѣ нелюбо о обрѣзании удовъ и о неядении мясъ свиных, а о питьи отинудь, рекъ Руси: «понеже бо есть питье намъ веселие, нь не можемъ безъ сего быти». Посемъ же приидоша Нѣмци из Рима, глаголюще, яко «приидохомъ послани от папежа; реклъ ти тако: земли твоя яко земля наша, а вѣра ваша не яко вѣра наша: вѣра бо наша свѣт есть, кланяемся богу, иже створи небо и землю и звѣзды и мѣсяць и всяко дыхание, а бози ваши древянѣ суть». Володимиръ же рече: «кака заповѣдь ваша». Они же рѣша: «пощение по силѣ; аще кто пиеть и ясть, все въ славу божию творит, рече учитель нашь Павелъ». Рече же Володимиръ Нѣмцомъ: «идѣте вы к собѣ, а отци наши не суть сего творилѣ». Сиа же глаголы слышавши Жидове Козарьстѣи, приидоша к Володимиру, ркуще ему, яко «слышахомъ мы, понеже бо приидоша к тобѣ Болгаре, крестиянѣ, учаще тя когождо своеи вѣрѣ; крестиянѣ бо вѣрують, егоже мы распяхомъ, а мы вѣруемъ единому богу Авраамову, Исаакову, Иаковлю». И рече Володимиръ: «что есть законъ вашь». Они же рѣша: «обрѣзатися, свинѣны не ясти, ни заячины, суботу хранити». Онъ же рече: «гдѣ есть земля ваша». Они же рѣша: «въ Иерусалимѣ». Он же рече: «то тамо ли есть». Ониже рѣша: «разгнѣвался богъ на отци наши, и расточи ны по странамъ грѣхъ ради наших, и предана бысть земля наша крестианомъ». Он же рече имъ: «то како вы иныхъ учите, а сами отвержени есте от бога и расточенѣ; аще бы богъ сице законъ вашь любилъ бы, то не бысте расточени по чюжимъ землямъ; еда и намъ тоже мыслите зло прияти». Посемъ же прислаша Грѣци къ Володимеру философа, сице глаголюще: «слышахом, яко приходилѣ суть Болгаре, учаще тя прияти вѣру свою, ихже вѣра оскверняет небо и землю, иже суть прокляти паче всѣх человѣкъ, уподоблешеся Содому и Гомору, на не же напусти богъ камение горящее, и потопи я, и погрязоша; тако и сихъ ожидаеть день погыбелныи их, егда приидеть богъ судити на землю и погубить вся творящая безаконие и скверны дѣющая; си бо омывають оходы своя, поливавше водою, и в рот въливаютъ, и по брадѣ мажются, наричюще Бохмита; такоже и жены их творять ту же скверну, и ино еже пуще: от совокуплениа мужеска и женьска въкушають». Сиа слышавъ Володимиръ, плюну на землю и рекъ: «нечисто дѣло есть». Рече же философъ: «слышахомъ и се, яко приходиша от Рима учить васъ вѣрѣ своеи, их же вѣра с нами малом же развращена есть: служать бо опрѣснокы, рекше оплатькы, ихъ же богъ не преда, и повелѣ хлѣбомъ служитѣ, и преда апостоломъ, и приимъ хлѣбъ, и рекъ: се есть тѣло мое, ломимое за вы; такоже и чашю приимъ, рече: се есть кровъ моя новаго завѣта; сии же того не творят и суть не исправилѣ вѣры». Рече же Володимеръ: «приидоша ко мнѣ Жидове, глаголюще сице: яко же и Нѣмци и Грецѣ вѣруют, егоже мы распяхом». Философъ же рече: «во истину того вѣруемъ: того бо пророци прорицаху, яко богу родитися; а другыи распяту быти и погребену и третеи день въскреснути и на небеса възити. Они же тыи пророкы избиваху, а другыя пророкы претираху древяными пилами. Егда же сбыстся проречение сих, сниде на землю, распятие прия волею, въскресъ и на небеса взиде; на сих же ожидаше покаяниа за 40 и 6 лѣт, и не покаяшася; и посла на ня Римлянѣ, и грады их разбиша, а самых расточиша по странамъ, и работають по странамъ». Рече же Володимиръ: «что ради сниде богъ на землю и страсть такову прия». Отвѣщавъ же, рече философъ: «аще хощеши послушати, да скажю ти изначала, что ради сниде богъ на землю». Он же рече: «послушаю радъ». И абие нача философъ глаголати сице: «в начало исперва створи богъ небо и землю, пръвыи день. Вторыи же день твердь, еже есть посредѣ воды; сего же дне раздѣлишася воды: полъ их взиде на твердь, а полъ их подъ твердь. Въ третии день створи море и рѣкы и источникы и сѣмена. Въ четвертыи же день солнце и луну и звѣзды, и украси богъ небо. Видѣв же пръвыи от аггелъ, старѣишина чину архангелъску, и помысли въ себѣ, рекъ сице: «сниду на землю, и прииму землю, и буду подобенъ богу, и поставлю престолъ свои на облацѣх сѣверьскых». И ту абие сверже и съ небесѣ, и по немъ спадоша, иже бѣша под нимъ, чинъ десятыи. И в него мѣсто постави стариишину Михаила: бѣ же имя противнику Сатанаилъ; он же погрѣши помысла своего, и отпадъши славы первыя, и наречеся противникъ богу. Посем же в пятыи день створи господь кыты и рыбы и гады, птица пернатыи. В шестыи день створи богъ звѣри и скоты и гады земныя, створи же и человѣка. Въ семыи же день почи богъ от дѣлъ своих, еже есть субота. И насади богъ раи на въстоцѣ въ Едемѣ и введе человѣка, его же созда; и заповѣда ему ясти от всякого древа, а от древа же единаго не ясти, еже есть разумѣти добру и злу. И бѣ Адамъ в раи, и видяше бога, славляше; егда же аггели славляху бога, и онъ с ними такоже славляше бога. И възложи богъ сонъ на Адама, и успе Адамъ; и взя богъ едино ребро у Адама, и сътвори ему помощницю жену и приведе ю къ Адаму, и рече Адамъ: се кость от кости моея и плоть от плоти моея, сиа наречется жена. И нарече Адамъ имена звѣремъ и птицамъ и гадомъ; а самѣма аггелъ повѣда имена. И покори богъ Адаму скоты и звѣри и птиця; обладаше ими всѣми, и послушаху его. Видѣв же диаволъ, яко почти богъ человѣка, и възъзавидѣвъ ему, преобразися во змию, и прииде къ Евъзѣ, и рече еи: почто не яста от древа, сущаго посредѣ рая. И рче Евга ко змии: сице бо заповѣда намъ богъ от всякого древа ясти, а еже есть посредѣ рая, от того не ясти; аще ли снѣста, смертию умрета. И абие прельсти змиа: «видяше богъ в тои день, во нь же снидоста от него, и отверзостася очи ваю, и будета яко богъ, разумѣвающе добро и зло». И видѣ жена, яко добро древо въ снѣдь, и вземши, снѣсть, и дасть мужеви своему, и оба ядоста, и отвръзостася има очи, и разумѣста, яко нага еста, и съшиста листвие смоковное и препоясание створиша. И рече богъ: «проклята земъля в дѣлех твоих, и в печалѣ яси вся дни живота твоего». И рече богъ: «еда како просрета руку и возмета от древа животънаго, и живета в вѣкы». И изгна господь богъ Адама из рая; и сѣде прямо раю, плачася и рыдая и дѣлая землю. И прокля господь богъ землю; и порадовася сатана о проклятьи земля. Се на ны пръвое отпадение и горкыи отвѣтъ, отпадение аггельскаго житиа. И роди Адамъ Каина и Авеля; и бѣ Каинъ ратаи, а Авель пастухъ. И принесе Каинъ от плод земных къ богу, и не прия богъ даровъ его; Авель же принесе агнець пръвенець, и прия богъ дары Авелевѣ. Сатана же влѣзе в Каина и пострѣкаше Каина, и уби Авеля. Рече же Каинъ Авелю: «поидевѣ на поле»; и послуша его Авель. И бысть, яко изидоста, и абие въставши Каинъ хотяше убити и не умѣаше, како убити. И рче сатана: «вземъши камень, удари Авеля, и уби его». И рече богъ Каину: «гдѣ есть брат твои». Он же рече: «еда азъ стражь есмь брату моему». И рече богъ къ Каину: «се кровь брата твоего вопиеть ко мнѣ; и будеши стеня и трясыися до живота своего». Адам же и Евъга плачющася зѣло, и диаволъ радовашеся, рекъ: «се, его же богъ створи и почти, азъ створих ему отпасти от бога, а се нынѣ плачь ему налѣзохъ». И плакастася по Авелѣ лѣто едино; и не съгни тѣло его, и не умѣяста его погрести. И повелѣниемъ божиимъ птенца два прилетѣста; единъ ею умре, и единъ ископа яму, и вложи умершаго, и погребе. И видѣвше же се Адамъ и Евга, ископаста яму, и вложиша Авеля, и погребоста с плачемъ. Бывши же Адамъ лѣт 200 и 30, и роди Сифа и двѣ дщери; и поя едину Каинъ, а другую Сиф; и от тѣх человѣци расплодишася и умножишася по земли, и не познаша створъшаго я, исполнишася блуда и скаредья всякого и убииства и зависти, и живяху скотскы человѣци. И бѣ Нои единъ праведенъ в родѣ томъ, и роди 3 сыны: Сима, Хама, Иафета. И рече господь богъ: «не имат духъ мои пребывати въ человѣцѣхъ сих»; и рече: «да потреблю от человѣка до скота». И рече господь богъ Ноеви: «створи ковчегъ в долготу 300 лакот, а в ширину 50, в высоту 30 лакот»; Египътяни бо локтемъ сажень зовут. Дѣлаему же ковчегу за 100 лѣт, и повѣдаша Нои, яко быти потопу; и посмѣяхуся ему. Егда же сдѣла ковчегъ, и глагола господь богъ Ноеви: «влѣзѣ ты в ковчегъ, и жена твоя и сынове твои и снохы твои; и введи съ собою по двое от всѣхъ скотъ и от птиць и от всѣх гад». И введе Нои, яко же заповѣда ему богъ. И наведе богъ потопъ на землю, и потопе всяка плоть; а ковчегъ плаваше на водѣ. Егда же иссяче вода, и излѣзе Нои и сынове его и жена его; и от сих расплодися земля. И быша человѣци мнози единогласни, и рѣша другъ другу сице: «съзиждемъ себѣ столпъ до небеси». И пакы начаша здати, и бѣ старѣишина имъ Неврот. И рче богъ: «се умножишася человѣци, и помысли их суетнии». И сниде богъ, размѣси языкы на 70 языкъ и на два. Адамовъ же языкъ не отъятъ бысть у Аверя, тъи бо единъ не приложися къ безумию их, рекъ сице: «аще бы богъ человѣкомъ реклъ на небо созидати столпъ, то повелѣлъ бы самъ богъ словомъ своимъ, якоже сотвори богъ небо и землю и море и вся видимая и невидѣмая». Того ради сего языкъ не измѣнися, и от сего же суть Еврѣи. На 70 же и на единъ языкъ раздѣлишася и разидошася по странамъ, и коиждо их своя нравы прияша; и по диаволю научению ови рощениемъ вѣроваша и кладяземъ и рѣкамъ, и не познаша бога. От Адама же до потопа лѣт 2000 и 240 и 2, а от потопа до раздѣлениа языкъ лѣт 500 и 20 и 9. Посемь же диаволъ болшее прелщение вверже въ человѣкы, и начаша кумиры творити, овѣ древяны, инѣи мѣдяны, друзѣи же мраморянѣ и златѣи и сребренѣи, и кланяхуся имъ, и приводяху сыны и дщери своя, и заклаху пред ними; и бѣ вся земля осквернена. И началникъ же сеи бяше кумиротворению Серухъ; творяше бо кумиры во имена мертвыхъ человѣкъ, бывшимъ овѣмъ цесаремь, другым же храбрымъ, волхвом и женамъ прелюбодѣицамъ. Сеи же Серух роди Фару; Фара же роди трие сыны: Аврама, Нахора и Арана. Фара же творяше кумиры, навыкъ у отца своего. Аврамь же, пришед въ умъ, възрѣвъ на небо и видѣ звѣзды и небо, и рече: «во истину то есть богъ, иже се створилъ; а отець мои прелщаеть человѣкы». И рече Авраамъ: «искушю богы отца своего», и глагола Аврамъ: «отче, почто прелщаеши человѣкы, творя кумиры древяны; тои есть богъ, иже сотвори небо и землю». И приимъ Аврамъ огнь, зажьже кумиры въ храминѣ. Видѣ же се Аранъ, братъ Аврамовъ, ревнуя по идолѣхъ, хотѣ вымьцати идолы; самъ сгорѣ ту Аранъ и умре пред отцемь. А преже того не тако бысть: не бы умиралъ сынь пред отцемь. но отець пред сыномъ умираше; и от сего почаша умирати сынове пред отци. И возлюби богъ Аврама, и рече богъ Аврааму: «изиди от земля своея и от дому отца твоего, и иди в землю, юже ти покажю; и сътворю тя въ языкъ великъ, и благословять тя колѣна земная». И створи Авраамъ, яко же заповѣда ему, и поя Аврамъ Лота, сыновца своего; бѣ бо ему Лот и шюринъ и сыновець, бѣ бо понялъ Авраамъ братню дщерь Ароню Сарру; и прииде въ землю Хананѣиску къ дубу высокому. И рече богъ ко Аврааму: «сѣмени твоему дамъ землю сию»; и поклонися Аврамъ богови. Авраамъ же бяше лѣт 70 и 5, егда изиде от Хараона. Бѣ же Сарра неплоды, боляще неплодьствием; и рече же Сарра къ Аврааму: «влѣзѣ убо к рабѣ моеи». И поимши Сарра Агарь, дасть ю мужеви своему; и влѣзъ Авраамъ къ Агарѣ, и зачать и роди сына Агарь, и прозва и Аврамъ Измаиломъ. И Авраамъ бѣ лѣтъ 80 и 6, егда родися Измаилъ. Посемъ же заченши Сарра, и роди сына, и нарече имя ему Исакь. И повелѣ богъ обрѣзати Авраму отрочя; и обрѣза Авраамъ въ осмыи день. И возлюби богъ Аврама и племя его, и нарече я в люди собѣ, и отлучи я от языкь, себе нарекъ люди. Сему же Исаку возмогшю, Аврааму же жившю лѣт 100 и 70 и 5 и умре, и погребенъ бысть. Исаку же жившю лѣт 60, и роди два сына, Исава и Якова; Исавъ же бысть лукавъ, а Яковъ праведенъ. Сеи же Яковъ работая у уя своего изо дщери меншеи лѣт 7, и не да ему ея Лава у него, рекь: «старѣишюю поими»; и вдасть ему Лѣю старѣишую; «а изъ другои, рекъ ему, работаи ми другую седмь лѣтъ, а изъ Рахилѣ». И поя собѣ двѣ сестреници и двѣ приданыи, от нея же родишася 8 сыновъ: Рувимъ, Семеонъ, Левгию, Июду, Исахара, и Заулона, и Иосифа, и Вениамина; а от рабу двою: Дана, Нефталима, Гада, Асира. И от сихъ расплодишася Жидове. Иаковъ же сниде въ Египетъ, сыи лѣт 100 и 30, числом 70 и 5 душь. Поживе же во Египте лет 17 и успе; и поработиша племя его за 400 лѣт. По сих же лѣтехъ възмогоша людие Жидовьстѣи, и умножишася; насиляхут имъ Египтяне работою. В си же времена родися Моисии в Жидѣх; и рѣша волъсви египетьстѣи цесарю, яко «родился есть дѣтищь в Жидѣх, иже хощеть погубити Египеть»; ту абие повелѣ цесарь ражающияся дети жидовьскыя вмѣтатѣ в реку. Мати же Моисиева, убоявшися погублениа, вземши младенець, вложи въ крабицю, и изънесъши, постави в лузѣ. В се же время изиде дщи фараоня Фермуфии купятся, и виде отрочя плачющеся, и взя и пощаде, и нарече имя ему Моисы; а преже имя ему бѣ Немелхия; и въскорми е, и бысть отрочя красно. И бѣ лет 4, приведе дщи фараоня ко отцу своему. Видев же Моисия фараонъ, нача любити Моисиа; Моисии, хапаяся за шию, и срони вѣнець съ главы цесаревы, и попра и. Видѣвь же волхвъ, рче цесареви: «о цесарю, погуби отрочя се; аще ли не погубиши, имать бо онъ погубити всего Египта». И не послуша его цесарь, нь паче повелѣ не бити детей жидовьскых. Моисѣеви же возмогшю и бысть великъ в дому фараоне. Бывшу же цесарю иному, и възъзавидѣша ему бояре. Моисеи же уби Египтянина, обидяща Жидовина, бѣжа изъ Египта, прииде в землю Мадиамьску, и ходя по пустыни, научися от аггела Гаурила о бытьи всего мира и пръвом человѣцѣ, яже суть была по немь, о потопе и о смешении языкъ, и аще кто колко лет былъ бяше, и звѣздьное течение и число, земную меру и всяку мудрость. Посемь явися ему богъ въ купине огненѣ, и рче ему богъ: «видѣх беду людии своих въ Египте и низьлѣзохъ изяти из руку египетьску и извести я от земля тоя; ты же иди къ цесарю фараону египетьску и рци ему: пусти Исраиля, и три дни положат требу господу богу; аще не послушаеть тебе цесарь, побию и всими чюдесы моими». И пришедшю Моисиевѣ и глаголавшю ему, и не послуша его цесарь. И попусти богъ казнии на фараона: казнъ 1. рѣкы въ кровь, 2. жабы, 3. мышьцѣ, 4. песиа мухы, 5. смерть на скоты, 6. прыщевѣ горящее, 7. гладъ, 8. прузи, 9. тма три дни, 10. моръ въ человѣцехъ; сего ради 10 казнии бысть на них, яко 10 мѣсяць губиша дети жидовьскыя. Егда же бысть моръ въ Египтянех, рче фараонъ Моисѣеви и брату его Арону: «и отъидета въскорѣ». Моисеи же собра люди Жидовьскыя и поиде от земли Египетьскои. И ведяше я господь по пустыне и къ Чермъному морю, и преди идяше пред ними столпъ огненъ, а во дне облаченъ. Слышавъ же фараонъ, яко бежать людие, погна по нихъ, яко пригнаша к морю. Видѣвше же людие Жидовьстѣи, и възъропташа на Моисиа, ркуще: «почто изведе ны на смерть». И възпи Моисеи къ богу; и рече господь: «что вопиеши ко мне; удари жезломъ в море». И створи Моисеи тако, и раступися вода на 12 пути, и внидоша сынове Израилеви в море. И видев же фараонъ, погна по нихъ; сынове же Исраилевѣ проидоша по суху посредѣ моря; яко излѣзоша на брегъ, и соступися вода о фараоне и о воихъ его. И възлюби господь богъ Исраиля; идоша от моря трие дни по пустыне, и приидоша въ Миронъ. И бѣ ту вода горка, и возьропташа людие на бога; и показа имъ господь древо, и вложи е Моисии въ воду, и осладишася воды. Посемь же пакы возропташа на Моисея и на Арона, ркуще: «луче ны есть намь бѣше во Египте, иже ядохомъ мяса, и лукъ, и хлебы до сыти». И рче господь к Моисееве: «слышах хухнание сыновъ Исраилевь»; и дасть имъ манну ясти. Посемь же дасть имъ законъ на горе Синастѣи. Моисиевѣ же вшедшю на гору къ богу, они же, сълиявше телцю главу, поклонишася акы богу, их же Моисии изъсѣче 3000 числомъ. Посемъ пакы возропташася на Моисея и Арона, еже не бысть воды. И рче господь къ Моисѣови: «удари жезломъ в камень». Рекь: «еда исего испустивѣ воды». И разгнѣвася господь на Моисея, яко не възвеличи господа; ни вниде в землю обетованную сего ради, роптаниа онѣх ради, нь возведе на гору Вамъску и показа ему землю обетованную; и умре Моиси на горе. И прия власть Исус Навгинъ; и сей прииде в землю обетованную, и изби Хананѣиско племя, и всели в них места сынове Исраилевѣ. Умершю же Исусу, бысть судиа в него место Июда; и иных судии бысть 14, при них же забыша бога, изведъшаго изъ Египта, начаша служити бѣсомъ. Богъ разгнѣвавъся, предаяше на расхыщение иноплеменникомъ; егда ся начинаху каяти, богъ помиловаше их; и егда избавлеше, и пакы укланяхуся на бѣсослужение. По сих же Илии жрець; и посемъ Самоилъ пророкъ, и рѣша людие Самоилу: «постави намъ цесаря». И разгнѣвася господь на Исраиля, и сего постави надъ нимъ Саула. Таче Саулъ не изволи ходити въ законѣ господне, и избра господь Давыда, сына Иосиина, и постави и цесаря над Исраилемь; и угоди Давыдъ богу. Сему же Давыду кляся господь, яко от племени его родитися богу. И пръвое нача пророчествовати о воплощении божьи и рекъ: «изъ щрева преже деньница родих тя». Се же царствова лет 40 и умре. И по немь царствова сынь его Соломонъ, иже възъгради церковь богу и нарече ю Святая святыхъ; и бысть мудръ зело, но наконець поползеся и царствоьа лет 40 и умре. По Соломоне царствова сынъ его Ровоамъ; при семъ раздѣлися царство на дво: Жидовьско въ Иерусалиме одино, а другое в Самарии. Въ Самарии же царствова Еровамъ, холопъ Соломонь; сей же створи две кравѣ злате, и постави едину въ Вифили на холму, а другую въ Енданѣ, и рекъ: «се бога твоя, Израилю»; и кланяхуся людие, а бога забыша. Такоже и въ Иерусалиме забывати начаша бога и покланяхуся Валу, рекше ратну богу, еже есть Арии, и забыша бога отець своих. И нача богъ посылати пророкы; пророци же начаша обличать о безаконьи ихь и о служении кумиръ, они же начаша пророкы избивати, обличаеми от них. И разгнѣвася богъ велми на Исраиля, и рче: «отрину я от себе и призову ины люди, иже мене слушають; и аще съгрѣшать, не помяну безаконии их». И нача посылати пророкы, глаголя имъ: «проричаите о отвержении Жидовьстѣ и о призвании странъ». Пръвое же нача пророчествовати Осии, глаголя: «преставлю царство дому Исраилеву, скрушю лукъ Исраилевь, и не приложю помиловати пакы дому Исраилева, нь отметая, отвергу их, глаголеть господь, и будут блудяще въ языцѣхъ». Иеремѣ же рече: «аще встанеть Самоилъ и Моиси, не послушаю их». И пакы тъи же Иеремѣя рече: «тако глаголеть господь богъ: се кляхся именемъ моимъ великымъ, аще будеть отселе где имя мое именуемо въ устех иудеискых». Иезекиилъ рече: «тако глаголеть Аданаи господь: расѣю вы, вся останкы твоя вся ветры, зане святая моя осквернисте всеми негодовании твоими; азъ же тя отрину, и не имам тя помиловати пакы». Малахиа же рече: «тако глаголеть господь: уже нѣсть ми хотѣниа у вас, понеже от въстока и до запада имя мое прославися въ всех языцѣх, и на всякомъ месте принесется кадило имени моему и жертва чиста, зане велие имя мое въ языцѣхъ; сего ради дамъ вы на поносъ и на пришествие во вся языкы». Исаи же великыи рче: «тако глаголеть господь: простру руку свою на тя, истлю тя, расѣю вы и пакы не приведу тя». И пакы то же рече: “возненавидѣх праведникы ваша и начатокъ мѣсяць вашихъ, и суботъ ваших не прииму”. Пророкъ же Самсонъ рече: «слышите слово господне: азъ приемлю на вы плачь; домъ Исраилевъ падеся и не приложи въстати». Малахии же рече: «тако глаголеть господь: пошлю на вы клятву и проклену благословение ваше, разорю, и не будет в вас». И много пророчествоваша о отвержении их. Сим же пророком повелѣ богъ пророчествовати о призвании иныхъ странъ в них место. И нача звати Исаия, тако глаголя: «яко законъ от мене изидеть, и суд мои свет странамъ; приближается скоро правда моя, изидеть, и на мышцю мою страны уповають». Иеремѣя рче: «тако глаголеть господь: положю дому Июдину завет мои новъ, дая законы в разумения их, и на сердца ихъ напишю; и буду имъ богъ, и те будут мне людие». Исаия рече: «ветхая мимоидоша, и новая възвѣщу, преже возвѣщениа явлено бысть вамъ; поите богу песнь нову; работающимъ ми призовется имя ново, еже благословится по всей земли; домъ мои домъ молитве прозовется всѣмъ языком». То же Исаия глаголеть: «открыеть господь мышцю свою святую пред всеми языкы, и узрят вси конци земля спасение же от бога нашего». Давыдъ же глаголет: «хвалите господа вси языци, похвалите его вси людие». Тако же богу возлюбившю новый люди, рекъ: «имамъ снити к нимъ самъ и явитися человѣкомъ плотию и пострадати за Адамово преступление». И начаша пророчествовати о воплощении божии. Первое Давыдъ, глаголя: «рече господь господеви моему: сяди одесную мене, дондеже положю врагы твоя подножию ногама твоима». И пакы: «господь рече ко мне: сынъ мои еси ты, азъ днесь родих тя». Исаия рче: «не сли и вѣстникъ, нь самъ богъ пришед спасеть ны». И пакы: «яко дѣтищь родися намъ, ему же начало бысть на раме его, и прозовется велика света аггелъ, и велика власть его, и миру его нѣсть конца». И пакы: «се дева въ чреве прииметь и родит, и нарекут имя ему Еммануилъ». Михеи рче: «Вифлеомъ, домъ Ефрантовъ, еда не мног еси быти в тысущах июдовахъ; ис тебе бо изидет старейшина быти въ Израили, исходи его от днии века; сего ради дасться, до времени ражающия родит, и прочии от братия его обратятся на сыны Исраилевѣ». Иеремѣя рече: «се богъ нашь, не вменится инъ к нему; изъобрѣте всякъ путь ходожества и дасть Якову, отроку своему; по сих же на земли явися, съ человѣкы поживе». И пакы: «человѣкъ есть; кто увѣсть, яко богъ есть; и яко человѣкъ умираеть». Захарии рче: «послушая сына моего, и не услышю их, глаголеть господь». И Осии рче: «тако глаголеть господь: плоть моя от них». Прорекоша же и страсти его, ркуще, яко же рече Исаия: «о, лютѣ души ихь, понеже свет золъ свѣщаша, ркуще: свяжемъ праведника». И пакы то же рече: «тако глаголеть господь: азъ ни зъпротивьлюся, ни глаголю противу, и лица своего не отвратих от стыдѣниа и заплеваниа». Иеремѣя рече: «приидѣте, вложимъ древо въ хлѣбъ его, истребимъ от земля живот его». Моиси рече о распятии его: «узрите животъ вашь висящь прямо очима вашима». Давыдъ же рече: «въскую шаташася языци». Исаия рече: «яко овца на заколение веденъ бысть». Ездра же рече: «благословенъ богъ, распростерь руцѣ свои, и спасъ Ерусалима». О воскресении же его ркоша; Давыдъ же рече: «въстани боже, суди земли, яко ты наслѣдиши въ всех странах». И пакы: «въста, яко спя, господь». И пакы: «да въскреснеть богъ, разидутся врази его». И пакы: «воскресни, господи боже мои, да вознесется рука твоя». Исаия рече: «сходящий въ страну, сень смертную, свѣтъ восия на вы». Захарии рече: «и ты въ крове завета твоего испустилъ еси ужникы своя ото рва, не имуща воды». Много пророчествоваша о немъ, еже и сбыстся все». Рече Володимиръ: «то в кое время сбыстся се, и было ли се есть; еда ли то перво хощеть быти». Онъ же, отвѣщавъ, рече, яко «уже преже сбысться все, егда воплотися. Яко же бо преже ркохомъ, Жидомъ пророкы избивающемъ и цесаремъ их законъ преступающемъ, предасть я богъ въ расхыщение, и во плѣнъ введени быша во Асурию грех ради их, и работаша тамо лет 70, и посемъ возвратишася на землю свою; не бѣ у них цесаря, и архиереи обладахут ими до Ирода иноплеменьникъ, иже обладаеми сего властью. В лѣто 5500 посланъ бысть Гаврилъ къ дѣвици Марии в Назарефь, от колена Давыдова, рещи ей: «радуйся, обрадованная: Господь с тобою». И от слова сего зачатъ Слово божие въ утробе, и роди сына, и наркоша имя ему Исус. И се волхвы приидоша от въстока, глаголюще: «где есть цесарь Жидовескъ; и видѣхомъ бо звезду его на въстоцѣ, приидохомъ поклонитися ему». Услышав же Ирод, смятеся, всь Иерусалимъ с нимъ; и призва книжникы и старци людьстѣи и въпрашаше: «кдѣ Христос ражается». Они же рѣша: «въ Вифлееме Жидовьстѣмъ». Иродъ же се слышавъ, посла, рекъ: «избиите младенца, сущая дву лѣт». Они же, шедше, избиша младенца. Мария, убоявшися, скры отрочя; Иосифъ же съ Мариею, поимъ отрочя, и бѣжа во Египетъ, и бѣ ту до умертвиа Иродова. Въ Египте же явися аггелъ Иосифу, глаголя: «въстани, поими отрочя и матерь его, иди въ землю Исраилеву». Пришедшю же ему, вселися в Назарефъ. Възрастъшю же ему и бывшю лет 30, нача чюдеса творити и проповѣдати царство небесное; и избра собѣ ученикъ, нарече [имена], и нача чюдеса велика творити, и мертвыя въскрѣшати, прокаженыя оцѣщати, хромымъ ходити, слѣпымъ прозрение творити, и ина многа чюдеса велия, якоже бѣша пророци прорекли о немь, глаголюще: «тъи недугы наша понесе и болезни наша исцели». И крестися от Ивана въ Иерданѣ, показая новымъ людемъ обновление. Крестившюся ему, и се отверзошася небеса, и духъ сходящь зракомъ голубинымъ на нь, и глас глаголя: «се есть Сынъ мои возлюбленыи, о немже благоизволих». И посылаше ученикы своя проповѣдати царство и покаяние въ оставление грѣховъ. И хотя исполнити пророчество, нача повѣдати, яко подобаеть сыну человѣчьскому пострадати и распяту быти, третии день въскреснути. Учащу же ему въ церкви, архиереи и книжници исполнишася зависти, и искаху убити и, и, имше, ведоша и къ игѣмону Пилату. Пилатъ же испыта, яко безъ вины предаша и, хоте пустити и; они же рѣша ему: «аще сего пустиши, не имаеши быти другъ кесаревѣ». Пилатъ повелѣ, да и распнуть; они же, поимше Исуса, ведоша и на место Краниево, и распяшя ту; и бысть тма по всей земли от 6-го часа до 9-го; и по 9-мь часе испусти духъ Исус; и церковная запона раздрася на двое, и мертвии въсташа мнозѣ, им же повелѣ в рай ити. И снемше съ креста, положиша въ гробе, и печатьми запечаташа гробъ людие Жидовьстѣи, и стражи приставиша, ркуще: «да како украдут ученици его». Он же третии день въскресе; явися ученикомъ, въскресъ изъ мертвых, рекъ имъ: идѣте во вся языкы и научите вся страны, крестяща я въ имя Отца и Сына и святого Духа. И пребысть с ними 40 днии, являяся имъ по въскресении; и егда исполнишася дние 40, повелѣ имъ ити в гору Елеоньскую; и явивъся имъ, благословивъ я, рече имъ: «сядете въ граде Иерусалиме, дондеже пошлю вы обетование Отца моего»; и се рекъ, возношашеся на небо. Они же поклонишася ему, и възратишася въ Иерусалимъ, и бяху въ церкви выину. И егда скончашася денье 50, и сниде Духъ святыи на апостолы; и приимше обетование святого Духа, разидошася по вселены, учаще, крестяще водою. Рече Володимиръ: «что ради от жены родися, и на древе распятся, и водою крестися”. Он же рече ему: «сего ради, и понеже исперва род человѣческыи женою согреши, диаволъ прельсти Евгу и Адама, и отпаде рая; тако же и богъ отместие дая диаволу, женою первое побѣжение бысть диаволу, женою бо испаде Адамъ из рая; от жены воплотися богъ и повелѣ ити в рай вѣрнымъ. Еже распяту быти, сего ради: от древа вкушь, испаде породы, богъ же сего ради страсть прия на древе, да древомъ диаволъ побѣженъ будеть, а от древа животнаго приимут праведнии. А еже водою обновление: понеже при Нои, умножившимся грѣхомъ въ человѣцѣхъ, и наведе богъ потопъ на землю и потопи человѣкы водою; сего ради рече богъ: «понеже погубих человѣкы грех ихъ ради, ныне же пакы водою очищу грѣхы человѣкомъ, обновлениемь водою»; ибо Жидовескъ род в мори очистишася от египетьскаго злаго нрава, понеже вода изначала бысть пръвѣе, рече бо: «духъ божий ношашеся верху воды». Еже ныне крестятся духомъ и водою, якоже и Гедеонъ преобрази, по семь; егда прииде к нему аггелъ, веля ему ити на Мадиамы, он же, искушая, рече къ богу, яко положю руно на гумне, рекъ тако: «аще будеть суша по всей земли, а на руне роса». И положи руно; и заутра видѣвъ по всей земли сушю, а на руне роса. И рече: «и еще искушаю бога моего: аще будет по всей земли роса, а на руне суша»; и бысть тако. Се же преобрази, яко иностраннии бѣша суша преже, а Жидове руно; после же на странахъ роса, еже есть святое крещение, на Жидехъ суша. И пророци проповѣдаша, яко водою обновление будеть. Апостоломъ же учащимъ по вселенѣи вѣровати богу, их же учение мы, Грѣци, прияхомъ и вся вселеная вѣруеть учению их. Поставилъ же есть богъ день единъ, в он же хощеть судити живымъ и мертвымъ, съшед съ небеси, и воздати комуждо по дѣломъ его: праведнымъ царство небесное, и красоту неизреченую, и веселие бес конца, не умирати в вѣкы; а грешником мука огнена, червь неусыпающии, тма кромешная, и муцѣ не будет конца. Сица же бысть мука, иже не веруют господу нашему Исусу Христу: мучими будуть въгни, иже не креститься. И се рекъ, показа ему запону, на ней же написано судище господне; и показаше ему одесную праведныя, в веселии предъидуща в рай, а ошюю грѣшником мука вечная. Володимиръ же въздохнувъ, рече: «добро симъ одесную, зло же симъ ошююю». Он же рече: «то аще хощеши одесъную стати съ праведными, то крестися». Володимиръ же положи на сердци своемъ, рекъ: «пожду еще мало», хотя испытати о всех вѣрахъ. Володимиръ же дасть сему дары многы; давъ, отпусти съ честью великою.

В лѣто 6494 [986]. О срачинскои вѣрѣ. Приидошя блъгаре вѣры бохмичи, глаголюще, яко Князь еси мудръ и смысленъ, но не вѣси закона; да вѣруи в законъ нашь и поклонися Бохмиту. И рече Володимиръ: Како есть вѣра вашя? Они же рѣшя: Вѣруемь Богу, а Бохмит ны учит, глаголя: обрѣзати уды таиныя, а свинины не ясти и вина не пити, а по смерти же, рече, с женами творити похоть блудную; дасть бо Бохмит комуждо по 70 женъ красных, и изберет едину красну и всѣх красоту възложит на едину, и та будет ему жена; зде же, рече, достоит блуд творити всякь на семь свѣтѣ; аще будет богат кто зде, то и тамо; аще ли кто зде убогъ, то и тамо. И ина многа лесть, еяже нелзѣ писати срама ради. Володимир же слышаше их, бѣ бо сам любя жены и блужение многое, и послушаше сладко; но сие ему бѣ нелюбо, обрѣзание удов и о неядении мясъ свиных, а о питьи и отнюдь рече: Руси есть веселие питие, не можем бес того быти. О нѣмецкои вѣрѣ. По сем же приидошя от Рима нѣмци, глаголюще: Приидохом от папежа послани. И рѣша ему: Реклъ ти тако папежь: земля твоя яко и земля нашя, а вѣра вашя не яко вѣра нашя; вѣра бо нашя яко свѣт есть, кланяем бо ся Богу, иже створи небо и землю, звѣзды и месяць, и всяко дыхание, а бози ваши древо суть. Володимир же рече: Какова заповѣдь вашя? Они же рѣшя: Пощение по силѣ, аще ли кто ясть или пиет, то все в славу Богу, рече учитель нашь Паулъ. Рече же Володимиръ нѣмцем: Идѣте опять, яко отци наши сего не приали суть. О жидовскои вѣрѣ. Се слышавше жидове козарстии, приидошя, ркуще: Слышахом, яко приходиша блъгаре и христиане, учаще тя кто же вѣрѣ своеи; христиане бо вѣруют, его мы распяхомъ, а мы вѣруемь единому Богу Авраамову, и Исаакову, и Иаковлю. И рече Володимиръ: Что есть законъ вашь? Они же рѣша: Обрѣзатися, свинины не ясти, ни заячины, суботу хранити. Он же рече: То где есть земля вашя? Они же рѣшя: Въ Иерусалимѣ. Онъ же рече: То тамо ли есть? Они же реша: Разгнѣвався Богъ на отци наши и расточи ны по странам грѣх ради наших, и предана бысть земля нашя христианом. Он же рече: То како вы инѣх учите, а сами отвръжени от Бога и расточени? Аще бы Богъ любил васъ и закон вашь, то не бысте расточени по чюжим землям, егда и нам то же мыслите зло приати? Сказание о вѣрѣ христианскои из начала. По семь же прислашя греци к Володимиру Кирила философа, глаголюще сице: Слышахом, яко приходили суть блъгаре, учаще тя приати вѣру свою, ихже вѣра оскверняет землю, иже суть прокляти паче всѣх человекъ, уподобльшеся содомляномь и Гомору, на ня же пусти Богъ камение горящее, и потопи я, и погрязошя; яко и сих ожидает день погыбели их, егда приидет Богъ судити на землю и погубит вся творящаа безаконие и скверны дѣющиа; си бо омывают оходы своя и въ уста вливают и по брадѣ мажутся, нарицающе Бохмита. Такоже и жены их творят ту же вѣру и скверну, и ино пуще: от совокуплениа мужска и женска вкушают. Се слышав Володимиръ, плюну на землю, рече: Нечисто есть дѣло. Рече же философъ: Слышахом же и се, яко приходишя от Рима учити вас вѣрѣ своеи, ихже вѣра мало с нами развращена; служат бо опрѣснокы, рекше оплаткы, ихже Богъ не преда, но повелѣ хлѣбом служити, иже преда апостоламь, приим хлѣбь и рекъ: се есть тѣло мое, ломимое за вы. Такоже и чашу приимъ, рече: се есть кровь моя новаго завѣта; си же того не творят, и суть не исправили вѣры. Рече же Володимиръ: Приидошя ко мнѣ жи дове глаголюще, яко нѣмцы и греци вѣруют, егоже мы распяхом. Философъ же рече: Въистину мы в того вѣруемъ; тѣх бо пророци прорицаху, яко Богу родитися, а друзии распяту быти и погребену, и въ 3 день въскреснути и на небеса взыти; они же тыи пророкы избиваху, другыа претираху. Егда же сбысться проречение тѣх, сниде на землю, и распятие приатъ, въскресъ и на небеса взыде; на сих же ожидаше покааниа 40 и 6 лѣт, и не покаашяся; и посла на ня римляны и грады сих разбишя, а самы расточиша по странамъ, и работают в странах. Рече же Володимирь: То что рад сниде Богъ на землю и страсть таковую приа? Отвещав же философ, рече: Аще хощеши послушати, да скажу ти из начала, что ради сниде Богъ на землю. Он же рече: Послушаю рад. И начат философ глаголати сице: В началѣ створи Богъ небо и землю въ 1 день. Въ 2 день створи твердь. Въ 3 день створи море, рѣкы, источникы и сѣмена. Въ 4 день слънце и луну и звѣзды, и украси Богъ небо. Видѣв же первыи от ангелъ старѣишина чину ангельску, помысли в себѣ, рече: Сниду на землю, и прииму землю, и буду подобенъ Богу, и поставлю престолъ мои на облацѣх сѣверскых. И ту абие съвръже и с небеси, и по немь спадошя, иже бѣша под ним, чинъ десятыи. И бѣ имя противнику Сотонаил, в негоже мѣсто постави старѣишину Михаила; Сотонаил же грѣшив помысла своего и отпад славы Божиа, первое наречеся противник Богу. По сем же въ 5 день створи Богъ киты, рыбы, гади и птици пернатыа. Въ 6 же день створи Богъ звѣри, и скоти, и гады земныа, сътвори же и человека. Въ 7-и же день почи Богъ от всѣх дѣлъ своих, еже есть субота. И насади Богъ раи въ Едемѣ на встоцѣ, и введе ту человека, егоже създа, и заповѣда ему от древа всякого ясти, от древа же единого не ясти, еже есть разумѣти добру и злу. И бѣ Адамь в раи, и видѣ Бога, и славляше, егда ангели славляху. И възложи Богъ на Адама сонъ, и успе Адам; и взя Богъ едино ребро у Адама и створи ему жену, и приведе ю къ Адаму, и рече Адам: Се кость от кости моеа, и плоть от плоти моея, си наречет ми ся жена. И нарече Адам имена скотом и птицямь, звѣрем и гадомь, а самѣма има ангелъ повѣда имена. И покори Богъ Адаму звѣри, и скоти, и птиця, и обладаше ими всѣми, и послушахут его. Видѣв же диавол, яко почти Богъ человека, взавидѣвь ему, преобразися въ змию, и прииде къ Евзѣ и рече еи: Почто не яста от дрѣва, сущаго посреди рая. И рече жена къ змии: Рече Богъ: не имата ясти, да не умрета смертию. И рече змиа к женѣ: Смертию не умрета; вѣдяше бо Богъ, яко въ иже день яста и от него, отвръзетася очи ваю, и будета яко Богъ, разумѣвающе добро и зло. И видѣ жена, яко добро древо въ ядь, и вземши снѣсть, и вдасть мужу своему, и яста, и отврьзостася очи има, и разумѣста, яко нага еста, и сшиста листвиемь смоковным препоясание. И рече Богъ: Проклята земля въ дѣлех твоих, и в печали яси вся дни живота своего. И рече: Егда како прострета руку и възмета от древа животнаго, и живета в вѣкы. И изгна Господь Богъ Адама из рая; и сѣде прямо раю и плачася и дѣлаа землю. И прокля Господь Богъ землю, и порадовася сотона о проклятии земля. Се на ны первое падение и горкии ответ от падения ангелскаго житиа. И роди Адамь Каина и Авеля; и бѣ Каинъ ратаи, а Авель пастух. И принесе Каинъ от плодов земных Богу, и не прия Богъ даров его; Авель же принесе от агнець первенець, и приа Богъ дары Авелевы. Сотона же влезе в Каина и пострѣкаше Каина убити Авеля. И рече Каинъ: Изыдевѣ на поле, Авелю. И послуша его Авель, и якоже изыдоста, вста Каинъ и хотяше и убити, и не умѣаше како убити и; и рече ему Сотона: Възми камень и удари и. Вземь камень и уби и Авеля. И рече Богъ Каину: Где есть братъ твои? Он же рече: Егда азъ стражь есмь брату моему? И рече Богъ: Се кровь брата твоего въпиет ко мнѣ; будеши стоня и трясыися до живота своего. Адам же и Евва плачющеся бѣста, а диавол радовашеся, река: Се, егоже Богъ почти, азъ створих ему отпасти от неба и се нынѣ и плач ему налѣзох. И плакастася по Авелѣ 30 лѣт, и не съгни тѣло его, и не умѣаста его погрести. И повелѣниемь Божиим птенця два прилетѣста; и единъ ею умре, един же ею ископа яму, и вложи в ню умершаго и погребе и. Видѣв же Адам и Евва, ископаста яму, и вложиста Авеля и погребоста с плачемъ. Быв же Адам лѣтъ 230 роди Сифа и двѣ дщери; и поя едину Каинъ, а другую Сифъ, и от того человеци расплодишяся и умножишася по земли; и не познашя створишаго я, и исплънишася блуда и скаредия всего, убииства и зависти, и живяху человеци скотскы. И бѣ Нои единь праведенъ в родѣ томъ, и роди 3 сыны: Сима, Хама и Афета. И рече Богъ: Не имат духь мои пребывати въ человецѣх сих. И рече: Да потреблю человека, егоже створих, от человека до скота. И рече Богъ Ноеви: Створи ковчегъ в долготу лакотъ 300, а вширь 5050, а възвыше 30 лакотъ. Египти бо локтемъ сажень зовут. Дѣлаему же ковчегу за 100 лѣт, и повѣдаше Нои яко быти потопу, и посмѣвахуся ему. Егда сдѣла ковчег, рече Господь Богъ Ноеви: Влѣзи ты, и жена твоя, и сынове твои, и снохи твоя, и введи к собѣ по двое от всѣх скот, и от птицъ, и от всѣхъ гадъ. И введе Нои якоже заповѣда ему Богъ, и наведе Богъ потоп на землю, и потопе всяка плоть, а ковчег плаваше на водѣ. И егда посяче вода, и изыде Нои, и сынове его, и жена его; и от сих расплодися земля. И бышя человеци мнози единогласни, рѣша друг другу: Съзижемь стлъпъ до небесѣ. И начаша здати, и бѣ старѣишинам и Невротъ. И рече Богъ: Се умножишяся человецы, и помыслы их суетни. И сниде Богъ. И размѣси языкы на 70 и на 2 языка. Адамов же язык не отятъ у Авера, тои бо единъ не приложися к безумию их, рек сице: Аще бы человеком Богъ реклъ на небо стлъпъ дѣлати, то повелѣл бы самъ Богъ словом, якоже сътвори небо, и землю, и море, и вся видимаа и невидимаа. Сего ради того языкъ не премѣнися; от сего суть евреи. И на 70 и единъ язык раздѣлишяся, и разидошася по странамъ, и кождо своа нравы приашя, и по дьаволю научению ови рощениемь, и кладяземь, и рѣкам жряху, и не познашя Бога. От Адама до потопа лѣт 2000 и 242. А от потопа до раздѣлениа язык лѣтъ 529. По сем же диаволъ в болшее прелщение вверже человекы, и начашя кумиры творити, ови древяны, ови мѣдяны, а друзии мраморяны, златы и сребрены, и кланяхуся им, и привожаху сыны своа и дщери, и закалаху пред ними, и бѣ вся земля осквернена. Началник же бяше кумиротворению Серух, творяше кумиры въ имя мрътвых человекъ, овѣмь бывшем царемъ, другым храбром, и влъхвомъ, и женам прелюбодѣицямь. Се же Серух роди Фару. Фара же роди Авраама, и Нахора, и Арана. Фара же творяше кумиры, навыкъ у отца своего. Аврам же пришед въ умъ, възревъ на небо, и видѣ звѣзды и небо, и рече: Въистину то есть Богъ, а иже створил отець мои, прелщает человекы. И рече Аврамь: Искушу Бога отца своего. И рече: Отче, почто прелщаеши человекы, творя кумиры древяны? Тъи есть Богъ, иже створи небо и землю. И приимь Аврамь огнь, зажже идолы в храминѣ. Видѣв же Аранъ, брат Аврамов, ревнуя по идолѣх, хотѣ вынести идолы, и сам сгорѣ ту, и умре Аранъ пред отцемь; преже бо сего не бѣ, умиралъ сынь пред отцемь, ни отець пред сыномь, и от сего начашя умирати сынове пред отцы. И възлюби Богъ Аврама, и рече Богъ Авраму: Изыди из дому отца своего в землю, в нюже ти покажу, и створю тя въ язык великъ, и благословят тя колѣна земнаа. И створи Аврам якоже заповѣда ему Богъ. И поя Аврамь сыновца своего Лота, бѣ бо ему Лотъ шюрин и сыновець, бѣ бо Аврам понялъ братню дщерь Араню Сарру, и прииде в землю Хананѣиску к дубу высоку. И рече Богъ къ Авраму: Сѣмени твоему дам землю сию. И поклонися Аврам Богу; Аврам же бѣ лѣт 70 и 5, егда изыде от хараона. Бѣ бо Сара неплоды, болящи неплодскымь; рече Сарра Авраму: Влѣзи к рабѣ моеи. И поимши Сарра Агарь, вдасть ю мужу своему; и влѣзъ Аврамь къ Агарѣ, зачатъ и роди сына Агарь, и прозва и Аврам Измаиломъ, и Аврам бѣ лѣт 86, егда родися Измаил. По сем же заченши Сарра, и роди сына и нарече имя ему Исакъ. И повелѣ Богъ Авраму обрѣзати отрочя, и обрѣза и въ 8 день. И възлюби Богъ Аврама и племя его, и нарече я в люди себѣ, и отлучи я от язык себѣ, и нарече я: Люди своя. Сему же Исаку възмогшу, Авраму же жившу лѣт 170 и 5, и умре, и погребенъ бысть. Исаку же бывшу лѣтъ 60, и роди два сына: Исава, Иакова; Исавъ же бѣ лукавъ, а Иаков праведенъ. Сеи же Иаков работа у тестя своего изъ дщери его меншеи лѣт 7, и не дасть ему еа Лабанъ уи его, рек: Старѣишую поими. И вдасть ему Лию, старѣишую, а из другои рек ему работати другую седмь лѣт. Он же работа другую 7 лѣт из Рахили. И поя себѣ двѣ сестреници, от неюже роди 8 сынов: Рувима, Симеона, Левгию, Иуду, Исахара, и Заулона, и Иосифа, и Вениамина, и от рабу двою: Дана, Нефталима, Гада и Асира; и от сих расплодишяся жидове. Иаковь же сниде въ Египет сыи лѣт 130 с родом своимь, числом 65 душь, поживе же въ Египтѣ лѣт 17, и успе, и поработишя племя его за 400 лѣт. По сих же лѣтех възмогшя людие жидовстии и умножишяся, и насиляху имъ егуптяне работою. В си же времена родися Моиси в жидех, рѣшя вълсви егупетстии царю: Родился есть дѣтищь и хощет погубити Египет. Ту абие повелѣ царь ражающаася дѣти жидовскыа вметати в рѣку. Мати же Моисиова убояшися сего погублениа, вземши младенець, вложи и в крабицу, и несши постави в лузѣ. В се же время сниде дщи фараонова Фермуфи купатся, и видѣ отрочя плачюще, и взя и пощади и, и нарече имя ему Моисеи, и въскръми и, и бысть отроча красно. И бысть лѣт 4, и приведе и дщи фараоня къ отцу своему; видѣв же Моисеа фараон, нача любити отрочя; Моисеи же хапаяся за шию, срони вѣнецъ съ главы царевы и попра и. Видѣв же влъхвъ, рече цареви: О царю, погуби отроча се, аще ли не погубиши, имать бо погубити весь Египет. И не послуша его царь, но паче повелѣ не губити дѣтии жидовскых. Моисиови же възмогшу, и бысть велик в дому фараони, и бывшу царю иному, взавидѣша ему боляре. Моисеи же убивъ египтянина, обидящего евреанина, бѣжа изъ Египта, и прииде в землю Мадиамску, ходя по пустыни и научивься от ангела Гавриила о бытии всего мира, и о прьвом человецѣ, и яже суть была по нем, и о потопѣ, и о смѣшении язык, и аще кто колико лѣт бяше былъ, и звѣздное хожение, и число, и земную мѣру, и всяку мудрость. По сем же явися Богъ ему в купинѣ огнем, и рече ему: Видѣх бѣду люди моих въ Египтѣ, и низлѣзох изяти я от руку египетску, и извести я от земля тоя. Ты же иди к фараону, царю Египетску, и речеши ему испусти Израиля да три дни положат требу Господу Богу; аще не послушает тебе царь Егупетскыи, побию и всѣми чюдесы моими. И пришедшу Моисеови, и не послуша его фараонъ, и пусти Богъ 10 казнии на фараона: пръвое, рекы в кровь, 2. жабы, 3. мышци, 4. песиа мухи, 5. смерть на скоты, 6. прыщь горцѣ, 7. град, 8. прузи, 9. тма три дни, 10. моръ въ человецех; сего же ради 10 казнии бысть на них, яко 10 месяць топишя дѣти жидовскыа. Егда же бысть моръ в Египтех, рече фараон Моисеови и брату его Арону: Отъидѣта вскорѣ. Моиси же събрав люди жидовскыа, поиде от земля Египетскы и ведяше я Господь путемь по пустыни к Чермному морю; и предъидяше пред ними нощию стлъпъ огненъ, а въ дни облаченъ. Слышав фараон, яко бѣжат людие, погна по них и притисну я к морю. Видѣвше же людие жидовстии, възопишя на Моисеа, ркуще: Почто изведе ны на смерть? И възопи Моиси къ Богу, и рече Господь: Что въпиеши ко мнѣ? Удари жезломь в море. И створи Моисии так, и разступися вода надвое, и внидошя сынове Израилеви в море. Видѣв же фараон, погна по них; сынове же Израилеви проидошя по суху посреди моря, и яко излѣзошя на брегъ, съступися море о фраонѣ и о воех его. И възлюби Богъ Израиля, и идошя от моря 3 дни по пустыни, и приидошя в Мерон, и бѣ ту вода горка. И възропташа людие на Бога, и показа им Господь древо, и вложи Моисии в воду, и насладишяся вода. По сем же пакы възропташа на Моисеа и Аарона, ркуще: Луче ны бяше въ Египтѣ, иже ядяхом мяса, лукъ и хлѣбы до сытости. И рече Господь к Моисеови: Слышах хухнание сынов Израилевых. И дасть имъ манну ясти. По сем же дасть им законъ на горѣ Синаистѣи. Моисеови же вшедшу на гору к Богу, они же съльявше телчю главу и поклонишяся яко Богу, ихже Моиси изсѣче 30000. И по сем пакы възропташя на Моисеа и Аарона, еже не бысть воды. И рече Господь к Моисеови: Удари жезлом в камень. Рек: Егда и сего не испустиве воды?ѣ И разгнѣвася Господь на Моисея, яко не възвеличи Господа; и не вниде в землю обѣтованную сего ради, роптаниа онѣх ради, но възведе и на гору Вамску и показа ему землю обѣтованную, и успе Моиси ту на горѣ, и приа власть Исус Навгиин, и се приде в землю обѣтованную и изби Хананѣиское племя и всели в них мѣсто сыны Израилевы. Умършу же Исусу, бысть судья в него мѣсто Иуда, и инѣх судии 14 бысть, при нихже забывше Бога, изведшаго из Египта, начашя служити бѣсом. И разгнѣвася Богъ, предаяшет я иноплеменникомь на расхищение; и егда ся начняху каати, Богъ помиловашет их, и егда избавляшет их, пакы укланяхуся на бѣсослужение. По сих же судяше Лии жрець, и по сем Самоилъ пророкъ, и рѣша людие Самоилу: Постави намъ царя. И разгнѣвася Господь на Израиля и постави над ними царя Саула. Таче Саулъ не изволи ходити в законѣ Господни, и избра господь Давида, и постави и царя над Израилем, и угоди Давидъ Богу. Сему Давиду кляся Богъ, яко от племени его родитися Богу. И пръвое нача пророчествовати о въплощении Божии, рекъ: Из чрева преже деньница родих тя. Се же пророчествова лѣтъ 40 и умре. И по нем приа пророчество сынъ его Соломон, иже възгради церковь Божию и нарече ю святая Святых; и бысть мудръ, но наконець поплъзнеся, царствовав лѣт 40 и умре. По Соломонѣ же царствова сынь его Ровоам; при сем раздѣлися царство надвое: Жидовско въ Иерусалимѣ едино, и другое в Самарию. В Самарии же царствова Иеровамь, холоп Соломонь, иже створи двѣ кравѣ златѣ, и постави едину в Вефили на холмѣ, а другую въ Енданѣ, и рек: Се бога твоя, Израилю. И кланяхуся людие, а Бога забышя. Такоже и въ Иерусалимѣ начашя забывати Бога и покланятися начашя Валу, рекше ратну богу, еже есть Орѣи, и забышя Бога отець своих. И начашя Богъ посылати к нимь пророкы; пророци же начашя обличати я о безаконии их и служении кумиръ. Они же начашя пророкъ избивати, обличаеми от них. И разгневася Богъ на Израиля и рече: Отрину я от себе и призову ины люди, иже мене послушают; аще съгрѣшат, не помяну безакониа их. И начя посылати пророкы, глаголя им: Прорицаите о отвръжении жидовстѣ и о призвании странѣ. Пръвое же нача пророчествовати Иосии, глаголя: Преставлю царство дому Израилева, и скрушу лукь Израилев, и не приложу помиловати пакы дому Израилева, но отметая отвръгуся их, глаголеть Господь, и будут блудяще въ языцех. Иеремиа же рече: Аще станеть Самоил и Моисии, не помилую их. И пакы то же Иеремиа рече: Тако глаголеть Господь, се кляхся именем моим великым, аще будет имя мое именуемо отселѣ где в устех иудеискых. Иезекиил же рече: Тако глаголет Аданаи Господь, разсѣю вся останкы вашя въ вся вѣтры, зане святаа моя осквернисте всѣми негодованьи вашими; аз же тя отрину и не имам тя помиловати пакы. Малахеа же рече: Тако глаголеть Господь: уже нѣсть ми хотѣниа у вас, понеже от въстока до запада прославися имя мое въ языцех, и на всякомь мѣстѣ приносятся кадила имени моему и жрътва чиста, зане велие имя мое въ языцех, сего ради дамъ вас на поносъ и на пришествие въ вся языкы. Исаиа же великыи рече: Так глаголеть Господь: простру руку свою на тя, истлю тя и разсѣю тя и пакы не приведу тя. И пакы то же рече: Възненавидѣх праздникы вашя и начаткы месяць ваших, и субот ваших не приемлю. Амосъ же пророкъ рече: Слышите слово Господне: азъ приемлю на вы плач: домъ Иизраилевь падеся и не приложь встати. Малахиа же рече: Тако глаголеть Господь: послю на вы клятву и проклену благословление ваше и разорю, и не будеть в вас. И много пророчествовашя и отвръжении их. Сим же пророком повелѣ Богъ пророчествовати о призвании инѣх странъ в них мѣсто. Нача звати Исаия, тако глаголя: Яко законъ от мене изыде, и суд мои свѣт странамъ; приближается скоро правда моа, изыдет, и на мышцу моу страны уповают. Иеремиа же рече: Тако глаголеть Господь: и положу дому Иудину завѣт нов, дая законы вразумѣниа их и на сердця их напишу, и буду имъ Богъ, и ти будут ми в люди. Исаия же рече: Ветхаа мимо идошя, а новая възвѣщаю, преже възвѣщениа явлено бысть вамъ, поите пѣснь Богу нову; работающим ми прозовется имя ново, еже благословится по всеи земли; домъ мои дом молитвы прозовется всѣм языкомь. То же Исаия глаголеть: Открыеть Господь мышцу свою святую пред всѣми языкы, и узрят вси конци земля спасение Бога нашего. Давидъ рече: Хвалите Господа вси языцы, похвалите его вси людие. Тако Богу възлюбившу новыя люди, рек имам снити к ним самъ и явитися человекомъ плотию и пострадати за Адамово преступление. И начашя прорицати о воплощении Божии. Пръвое Давыдъ, глаголя: Рече Господь Господеви моему: сѣди одесную мене, дондеже положу врагы твоя подножие ногама твоима. И пакы: Господь рече ко мнѣ: сынь мои еси ты, аз днесь родих тя. Исаиа же рече: Не солъ, ни вѣстникъ, но самь Господь пришед спасет ны. И пакы: Яко дѣтищъ родися намъ, емуже бысть начало на рамѣ его, и прозовется велика свѣта ангелъ и велика власть его, и миру его нѣсть конца. И пакы: Се дева въ утробѣ зачнет и родить, и прозовет имя ему Еммануилъ. Михеа же рече: И ты, Вифлеоме доме Ефрантов, еда не моглъ еси быти в тысящах Июдовах? Ис тебе бо изыдет старѣишина быти въ князех въ Израили, исход его от днии вѣка; сего ради дасться до времене, ражающаа родить, и прочии от братиа его обратяться на сыны Израилевы. Иеремеа же рече: Се Богъ нашь, и не вмѣнится инъ к нему; изъобрѣте всякъ путь художества, и дасть Иакову отроку своему; по сих же на земли явися и съ человекы поживе. И пакы: Человекь есть, кто увѣсть, яко Богъ есть, и яко человекь умирает. Захариа же рече: Не послушашя сына моего, и не услышу их, глаголет Господь. Иосия рече: Тако глаголеть Господь: плоть моя от нихъ. Прорекоша же и страсти его, ркуще якоже рече Исаия: О лютѣ души их. Понеже съвѣтъ зол съвѣщашя, ркуще: свяжем праведника. И пакы тъ же рече: Тако глаголеть Господь: Азъ не супротивлюся, ни глаголю противу: хребет мои вдах на раны, и ланитѣ мои на заушение, и лица моего не отвратих от стыдѣниа и заплеваниа. Иеремиа же рече: Приидѣте, вложим древо в хлѣбь его, истребимь от земля живот его. Моисии же рече: О распяти его: Узрите жизнь вашу, висящу пред очима вашима. И Давидь рече: Въскую шаташася языцы?ѣ Исаия же рече: Яко овчя на заколение веден бысть. Ездра же рече: Благословенъ Богъ, руцѣ распростеръ свои и спасъ Иерусалима. И о въскресении его рекошя. Давидъ рече: Встани, Боже, суди земли, яко ты наслѣдиши въ всѣх странах. И пакы: Вста, яко спя, Господь. И пакы: Да въскреснет Богъ, и разидутся врази его. И пакы: Въскресни, Господи Боже мои, да възнесется рука твоя. Исаия же рече: Сходяще в страну и сѣнь смертную, свѣтъ въсиаеть на вы. Захариа же рече: И ты въ крови завѣта своего испустилъ еси ужникы своя, от ръва, не имуща воды. И много пророчствовашя о немь, еже сбысться все. Рече же Володимир: То в кое время сбысться се, и было ли есть? Егда ли то пръво быти хощет се? Он же отвѣщав рече ему, яко: Уже преже сбысться все, егда Богъ въплотися. Яко же бо преже рекох, жидомь пророкы извивающем, и царемь их, законы преступающемь, предасть я Богъ в расхищение и плѣнъ, и ведени бышя въ Асирию грѣх их ради, и работашя тамо лѣт 70, и по семъ възвратишяся в землю свою, и не бѣ у них царя, но архиереи обладаху ими до Ирода Иноплеменника, иже облада ими. В сего же власти в лѣто 5500 послан бысть архангел Гавриил в Назареф к девици Марии от колѣна Давидова рещи еи: Радуися, обрадованнаа, Господь с тобою. И от слова сего зачат слово Божие въ утробѣ, и породи сына, и нарече ему имя Исус. И се влъсви от встока приидошя, глаголюще: Где есть рождеися царь жидовескъ? Видѣхом бо звѣзду его на встоцѣ, и приидохом поклонитися ему. Услышав же се, царь Ирод и смятеся, и всь Иерусалим с нимъ; и призва книжникы и старци людски, и въспрашаше их: Где Христос ражается? Они же рѣшя ему: Въ Вифлеомѣ жидовстемь. Ирод же, слышавъ, посла рекъ: Избиите младенця, сущаа двою лѣту. Они же, шедше, избишя младенця. Мариа же убоявшися скры отрочя, Иосиф же съ Мариею бѣжа въ Египет и бысть до умертвиа Иродова. Въ Египтѣ же явися ангелъ Иосифу, глаголя: Въстани, поими отрочя и матерь его и иди в землю Израилеву. Пришедшу же ему, вселися в Назарет. Възврастъшу же ему и бывшу лѣтъ 30, нача чюдеса творити и проповѣдати царство небесное. И избра 12, яже и ученикы себѣ нарече, и нача чюдеса велика творити: мрътвыя въскрышати, прокаженыа очищати, хромым ходити, слѣпым прозрѣние творити, и ина многа чюдеса велиа, якоже бѣшя пророци прорекли о нѣмь, глаголюще: Тъи недугы нашя исцѣли и болезни подья. И крестися въ Иерданѣ от Иоанна, показа новым людемь обновление. Крестившу же ся ему, и се отвръзошяся небеса, и Духъ сходящъ зраком голубинымь на нь, и гласъ глаголя: Съ есть сынь мои възлюбленныи, о немже благоизволих. И послаша ученикы своя проповѣдати царство небесное и покаание въ оставление грѣхов. Хотя исплънити пророчество, и нача проповѣдати, яко подобает Сыну человѣчьскому пострадати, и распяту быти, и въ 3 день въскреснути. Учащу же ему въ церкви, архиереи и книжници исплънишяся зависти, и искаху убити и, и, имше, ведоша его къ игемону Пилату. Пилат же, испытавь, яко без вины предашя и, хотѣ пустити и. Они же рѣша ему: Аще сего пустиши, не имаши быти друг кесареви. Пилат же повелѣ, да и распнут. Они же поимше Исуса, ведошя его на мѣсто Краниево, и распяша ту. И бысть тма по всеи земли от 6-го часа до 9-го, и приде ся тѣм часѣ испусти духъ Исус; и церковнаа запона раздрася надвое, и мертвыи всташа мнози, имже повелѣ в раи ити. И снемше съ креста, положиша и в гробѣ и печатми запечетлѣшя гробъ людие жидовстии, и стражи поставишя, ркуще: Еда како украдут ученици его. Он же въ 3 день въскресе и явися учеником въскресъ от мертвых, рек имъ: Идѣте въ вся языкы и научите вся страны крещению въ имя Отца и Сына и Святого Духа. И пребысть с ними 40 днии, являася им по въскресении. И егда исплънися днии 40, повелѣ имъ ити в гору Елеонскую, и ту явися им, и благословивъ я, рече имъ: Сядѣте въ градѣ Иерусалимѣ, дондеже послю вы обѣтование Отца моего. И си рекъ, възношашеся на небо; они же поклонишася ему и възвратишася въ Иерусалимь, и бѣяху выину в церкви. И егда скончашяся дние 50-нии, сниде Духъ Святыи на апостолы; и приимше обѣтование Святого Духа, и разидошяся по вселеннѣи, учаще и крестяще водою. Рече же Володимиръ: Что ради от жены родися, и на древѣ распятся, и водою крестися? Он же рече ему: Сего ради, понеже испръва род человечьскыи женою съгрѣши: дьявол прелсти Еввою Адама и отпаде раи; такоже и Бог отместие дая дьаволу: женою пръвою испаде Адам из раа, от жены же въплотивься Богъ повѣле в раи внити вѣрнымь. А еже на дрѣве распяту быти, сего ради: от древа вкуши испаде породы, Богъ же на древѣ страсть приа, да древом дьаволъ побѣженъ будет, и от древа животнаго приимут праведнии. А еже водою обновление: понеже при Нои умножившемся грѣхом въ человецѣх, наведе Богъ потоп на землю, и потопи человекы водою, сего ради рече Богъ: Понеже погубих водою человекы грѣх их ради, нынѣ же пакы водою очищаю грѣхы человеком, обновлениемь водоюѣ; ибо жидовскыи род в мори очистишася от египетскаго злаго нрава, понеже бо вода изначала бысть прьвие, рече бо: Духъ Божии ношашеся врьху водыѣ, иже бо и нынѣ крестятся водою и Духом. Преображение бысть прьвою водою, якоже и Гедеон преобрази по семь, и егда прииде к нему ангелъ, веля ити ему на мадиамы, он же, искушаа, рече к Богу, положивь на гумнѣ руно, рече: Аще будеть по всеи земли роса, а на рунѣ суша. И положи руно, и заутра видѣв по всеи земли росу, а на рунѣ суша, и рече: И еще искушу, аще будеть по всеи земли суша, а на рунѣ роса. И бысть тако. Се же преобрази, яко иностраннии бѣша преже суша, а жидове руно, послѣди же на странах роса, еже есть святое крещение, а на жидох суша. Пророци же проповѣдашя, яко водою обновление будет. Апостолом же учащемь по вселеннѣи вѣровати Богу, ихже учениемь греци переяхом, и вся вселенная вѣруеть учению ихъ. Поставил же есть Богъ день единъ, вънже хощеть судити, пришед с небесѣ, живым и мертвымъ, и въздати комуждо по дѣлом его; праведным царство небесное и красоту неизреченну, и веселие бесконечное, и не умирати в вѣкы; и грѣшникомь мука огньна, и червь неусыпаяи, тма кромѣшняа, и муцѣ не будет конца. Сицева же будут мучениа, иже не вѣруют к Господу нашему Исусу Христу; мучими будут въ огни, иже ся не крестить. И си рек, показа Володимиру запону, на неиже бѣ написано судище Господне; и показываше ему одесную праведныа, в веселии предидуща в раи, а ошую грѣшникы, идуща в муку. Вълодимир же въздохнув рече: Добро симь одесную, горе же сим ошую. Он же рече: То аще хощеши одесную стати съ праведными, то крестися. Володимиръ же положи на сердци своем, рек: Пожду еще мало. Хотя испытати о всѣх вѣрах. Володимир же сему дары многы вдавь, отпусти и съ честию великою.

В лѣто 6494 [986]. О срачинскои вьрѣ. Приидоша болгари вѣры бохмичи, глаголюще: «Яко ты князь еси мудръ и смысленъ, но не вѣси закона. Да вѣруи в законъ нашь и поклонися Бохмиту». И рече Володимеръ: «Како есть вѣра ваша?». Они же рѣша: «Вѣруемъ богу, а Бохмитъ ны учить, глаголя, обрѣзати уды таиныя, а свинины не ясти, а вина не пити, а по смерти же, рече, съ женами похоть творити блудную. Дасть бо Бохмитъ комуждо по 70 женъ красныхъ и избереть едину красну и всѣхъ красоту възложить на едину; и то будеть ему жена. Здѣ же, рече, достоить блудъ творити всякъ на семь свѣтѣ. Аще кто будеть богатъ здѣ, то и тамо, аще ли здѣ кто убогъ, то и тамо»; и ина многа лесть, ея же нелзѣ писати срама ради. Вълодимеръ же слушааше ихъ, бѣ бо самъ любя жены и блужение многое, и послушааше сладко, но се бѣ ему не любо: обрѣзание удовъ, и о неядении мясъ свиныхъ, и о питии. «Отнудь, — река, — Руси есть веселие, не можемъ бес того быти». О нѣмескои вере. По семь же приидоша от римлянъ нѣмци, глаголюще: «Приидохомъ от папежа послани». И рѣша ему: «Рекълъ ти тако папежь: "Земля твоя яко и земля наша, а вѣра ваша яко не вѣра наша. Вѣра бо наша яко свѣтъ есть. Кланяемся богу, иже створи небо и землю, звѣзды и месяць, и всяко дыхание, а бози ваши древо суть"». Володимеръ же рече: «Какова заповѣдь ваша?». «Пощение по силѣ. Аще кто ясть или пиетъ, все въ славу божию, — рече учитель нашь Павелъ». Рече же Володимеръ нѣмцемъ: «Идите опять, яко отци наши сего не прияли суть». О жидовьскои верѣ. Се слышавше жидове козаристии, приидоша, ркуще: «Слышахомъ, яко приидоша болгаре и кристияне, учащи тя кто же вѣрѣ своеи. Християне бо вѣруютъ, его мы распяхомъ, а мы вѣруемъ единому богу Авраамову, Исаакову, Ияковлю». И рече Володимеръ: «Что есть законъ вашь?». Они же рѣша: «Обрѣзатися, свинины не ясти, ни заечины, суботу хранити». Он же рече: «То гдѣ есть земля ваша?». Они же рѣша: «Въ Иерусалимѣ». Он же рече: «То тамо ли есть?». Они же рѣша: «Разгнѣвався богъ на отци наша и расточи ны по странамъ грѣхъ ради нашихъ, и предана бысть земля наша християномъ». Он же рече: «То како вы инѣхъ учите, а сами отвержени от бога и расточены? Аще бы богъ любилъ васъ и законъ вашь, то не бы есте расточены по чюжимъ землямъ. Егда мьстите и намъ то же зло прияти?». О верѣ хрестияньскои. По семь прислаша греци къ Володимеру философа Кирила, глаголюще сице: «Слышахомъ, яко приходили суть болгаре, учаще тя прияти вѣру свою, их же вѣра оскверняеть землю, иже суть проклятии паче всѣхъ человекъ, уподоблешеся содомляномъ и Гомору, на нихъ же пусти богъ камение горящее и потопи я, и погрязоша, яко и сихъ ожидаетъ день погыбели ихъ, егда прииде богъ судити на землю и погубить вся творящая безаконие и скверны дѣлающе. Сии бо объмываютъ обходы своя и в ротъ вливаютъ, и по брадѣ мажются, нарицающе Бохмита. Тако же и жены ихъ творятъ ту же вѣру скверну, и ино пуще: от совокупления мужеска и женьска вкушаютъ». Си слышавъ, Володимеръ плюну на землю, рекъ: «Нечисто есть дѣло». Рече же философъ: «Слышахом же и се, яко приходиша от Рима учить васъ вѣрѣ своеи, их же вѣра мало развращена: служать бо опрѣснокы, рекши, оплатки, им же богъ не преда, но повелѣ хлѣбомъ служити, и преда апостоломъ, и рекъ, приимъ хлѣбъ: "Се есть тѣло мое, ломимо за вы". Тако же и чашу приимъ, рече: "Се есть кровь моя новаго завѣта". Сии же того не творять и суть не исправили вѣры своея». Рече же Володимеръ: «Приидоша ко мнѣ жидове, глаголюще, яко "нѣмци и греци вѣруютъ, его же мы распяхомъ"». Философъ рече: «Воистину, в того мы вѣруемъ. Тѣхъ бо пророци прорицааху, яко богу родитися, а друзии, распяту быти и въ 3 день въскреснути, и на небеса взити. Они же ты пророкы избивааху, другия же претирааху. Егда же сбысться проречение тѣхъ, сниде на землю и распятие приятъ, и въскресъ и на небеса взыде. Но от сихъ же жидовъ ожидааше покаяния 40 лѣт и 6 лѣт, и не покаяшася. И посла на ны римляны, и грады сихъ разбиша, а самы расточиша по странамъ. И работаютъ въ странахъ». Рече Володимеръ: «По что ради богъ сниде на землю и страстъ таковую прия?». Отвѣщав же филосовъ, рече: «Аще хощеши послушати, да скажу ти изначала, что ради сниде богъ на землю». Он же рече: «Послушаю, рад». И нача филосовъ глаголати: «В начало створи богъ небо и землю въ 1 день, въ 2 день створи твердь, въ 3 день створи море, рѣкы, источникы, сѣмена, въ 4 день солнце, и луну, и звѣзды, и украси богъ небо. Видѣв же первыи от аггелъ, старѣишина чину аггелску, помысли въ себѣ, рече: "Сниду на землю и прииму землю, и буду подобенъ богу, и поставлю престолъ свои на облацѣхъ сѣверьскыхъ". И ту абие сверже и с небеси, и по немъ спадоша, иже бѣ под нимъ чиновъ 10. И бѣ имя противнику Сотонаилъ. В него же мѣсто постави стареишину Михаила. Сатанаилъ же, грѣшивъ помысла своего и отпадъ славы первое, наречеся противникъ богу. По семь же въ 5 день створи богъ киты, рыбы, гады и птица пернатыя, въ 6 день створи богъ звѣри и скоты, и гады земныя, створи же и человека, въ 7 день почи от всѣхъ дѣлъ своихъ, еже есть субота. И насади богъ раи на въстоцѣ въ Едемѣ, введе ту человека, его же созда, и заповѣдавъ ему от древа всякого ясти, от древа же единого не ясти, еже есть разумѣти добру и злу. И бѣ Адамъ в раи, и видѣ бога, и славляаше, егда аггели славляаху. И възложи богъ на Адама сонъ, и успе Адам, и взя богъ едино ребро у Адама, и створи ему жену, и приведе ю къ Адаму. И рече Адамъ: "Се кость от кости моея и плоть от плоти моея, се нарече ми ся жена". И нарече Адамъ имена скотомъ и птицамъ, и звѣремъ и гадомъ, а самѣмъ имъ аггелъ повѣда имена. И покори богъ Адаму звѣри и скоти, и птица, и обладааше ими всѣми, и послушахуть его. Видѣв же дияволъ, яко почти богъ человека, и завидѣвъ ему, преобразися въ змию, и прииде ко Евзѣ, и рече еи: "Почто не яста от древа, сущаго посреди рая?". И рече жена къ змии: "Рече богъ: Не имати ясти, да не умрета смертию". И рече змия къ женѣ: "Смертию не умрета. Вѣдяше бо богъ, яко в он же день, аще яста от него, отверзѣтася очи ваю, и будете яко разумѣюще добро и зло". И видѣ жена, яко добро древо въ снѣдь, и, вземше снѣсть и вдасть и мужу своему, и ѣста, и отверзостася очи има, и разумѣста, яко нага еста, и сшиста листвиемъ смоковнымъ препоясание. И рече богъ: "Проклята земля въ делехъ твоихъ, и в печали яси вся дни живота своего". И рече богъ: "Еда како прострета руку и възмета от древа животнаго и живета в вѣкы". И изгна господь богъ Адама из рая. И сѣде прямо раю, плачаася и дѣлая землю. И прокля господь богъ землю, и порадовася сатана о проклятии земля. Се на ны первое падение и горкыи отвѣтъ. И роди Адамъ Каина и Авеля, и бѣ Каинъ ратаи, а Авель пастухъ, и принесе Каинъ от плодовъ земныхъ къ богу, и не прия богъ даровъ его, Авель же принесе от агнець первенець, и прия богъ дары Авелевы. Сотона же влѣзе в Каина и пострѣкааше Каина убити Авеля. И рече Каинъ: "Изыдевѣ на поле, Авелю". И послуша его Авель, и яко же изыдоста, въставъ Каинъ и хотяаше убити. И рече ему сатана: "Възми камень и удари и". Вземъ камень и уби Авеля. И рече богъ Каину: "Гдѣ есть братъ твои?". Он же рече: "Егда же азъ стражь есмь брату своему". И рече богъ: "Се кровь брата твоегон въпиеть ко мнѣ! Будеши стеня и трясыися до живота своего!". Адам же и Евга плачющися бѣста, а дияволъ радовашеся, рка: "Се, его же богъ почти, азъ створихъ ему от бога отпасти. Се нынѣ и плачь ему налѣзохъ". И плакастася по Авелѣ 30 лѣт, и не согни тѣло его, и не умѣста его погрести, и повелѣниемъ божиимъ птенца два прилѣтѣста, и едино ею умре, единъ же ею ископа яму и вложи в ню умершаго, и погребе и. Видѣвь же Адамъ и Евга, ископаста яму и вложиста Авеля, и погребоста съ плачемъ. Жыв же Адамъ лѣт 200 и 30, роди Сифа и двѣ дщери, и поя едину Каинъ, а другую Сифъ. И от того человеци расплодишася и умножишася по земли, и не познаша створшаго я, исполнишася блуда и скаредия всего, убииства и зависти. И бѣ Нои единъ праведенъ в родѣ томъ и роди три сыны: Сима, Хама и Афета. И рече богъ: "Не имать духъ мои пребыти въ человецѣхъ сихъ". И рече богъ: "Да потреблю человека, его же створихъ, от человека и до скота". И рече Ноеви: "Створи ковчегъ в долготу лакотъ 300, а вшире 80, а възвыше 30 лакотъ". Египти бо локтемъ зовуть сажень. Дѣлаему же ковчегу за 100 лѣтъ, и повѣдааше Нои, яко быти потопу, и посмѣхаахуся ему людие. И егда сдѣла ковчегъ, рече господь: "Влѣзи ты и жена твоя, и сынове твои, и снохы твоя, и введи къ себѣ по двоему от всѣхъ скотъ и птиць, и от всѣхъ гадъ". И введе Нои, яко же заповѣда ему богъ. Наведе богъ потопъ на землю, и потопе всяка плоть, а ковчегъ плаваше на водѣ, и егда посяче вода, и изыде Нои и сынове его, и жена его, и от сихъ расплодилася земля. И быша человеци мнози и единогласни, рѣша другъ къ другу: "Созиждемъ столпъ до небесе". И начаша здати, и бѣ стареишина у нихъ Невротъ. И рече богъ: "Се умножишася человеци, и помысли ихъ суетни". Сниде богъ и размѣси языкы на 70 и 2 языка, Адамовъ же языкъ бысть не отятъ у Авера, тои бо единъ не приложися къ безумию ихъ, рекъ сице: "Аще бы человекомъ богъ реклъ на небо столпъ дѣлати, то повелѣлъ бы самъ богъ словомъ, яко же створи небо и землю, и море, и вся видимая и невидимая". Сего ради того языкъ не пременися, от сего суть евреи. И на 70 и на единъ языкъ разделишася, и разыдошася по странамъ, и кождо своя нравы прияша. И по дияволю учению ови рощениемъ и кладяземъ, и рѣкамъ жряаху, не познаша бога. От Адама до потопа лѣт 2000 и 242, а от потопа до разделения языкъ лѣт 529. По семь же дияволъ в большее прельщение вверже человекы, и начаша кумиры творити: ови древяны, ови мѣдяны, а друзии мрамаряны, златы и сребряны. И кланяхуся имъ, и привожааху сыны своя и дщери, и закалааху пред ними, и бѣ земля вся осквернена. Началникъ же бяше кумиротворению Серухъ, творяаше кумиры въ имена мертвыхъ человекъ: овѣмь бывшимъ царемь, другымъ храбромъ, и волхвомъ, и женамъ прелюбодѣицамъ. Сеи же Серухъ роди Фару, Фара же роди три сыны: Авраама и Нахора, и Арана. Фара же творяаше кумиры, навыкъ от отца своего. Авраам же пришедъ въ умъ, възрѣвъ на небо и видѣ звѣзды, и небо и рече: "Воистинну то есть богъ, а иже створилъ отець мои, прельщаеть человекы". И рече Авраамъ: "Искушу бога отца своего". И рече: "Отче, почто прелщаеши человекы, творя кумиры древяны? То есть богъ, иже створи небо и землю". Приимъ Авраамъ огнь, зазже идолы въ храминѣ. Видѣв же Аронъ, братъ Авраамовъ, ревнуя по идолѣхъ, хотя вымчати идолы, и самъ згорѣ ту Аронъ и умре пред отцемъ. Предъ симъ бо не сынъ пред отцемъ умерлъ, но отець предъ сыномъ, и от сего начаша умирати сынове пред отцемъ. И възлюби богъ Авраама, и рече богъ Аврааму: "Изыди из дому отца твоего в земьлю, в ню же ти покажу. И створю тя въ языкъ великъ, и благословять тя колѣна земная". И створи Авраамъ, яко же заповѣда ему богъ, и поя Авраамъ сыновца своего Лота, бѣ бо ему Лотъ шюринъ и сыновець, бѣ бо Авраамъ понялъ братню дщерь Аароню Сарру, и прииде в землю Хананѣиску къ дубу высоку. И рече богъ къ Аврааму: "Сѣмени твоему дамъ землю сию". И поклонися Авраамъ богу. Авраам же бѣ лѣтъ 70 и 5, егда изыде от Хараона. Бѣ бо Сарра неплоды, болящи неплодьствомъ. Рече Сарра къ Аврааму: "Влѣзи къ рабѣ моеи". И поимше Сарра Агарь, въдасть ю мужу своему, и влѣзъ Авраамъ къ Агарѣ, зачатъ и роди сына Агарь, и прозва Авраамъ Измаиломъ, и Аврамь бѣ лѣтъ 86, егда же родися Измаилъ. По семь же заченши Сарра и роди сына, и нарече имя ему Исаакъ. И повелѣ богъ Аврааму обрѣзати оттрочя, и обрѣза и въ 8 день. И възлюби богъ Авраама и племя его и нарече я в люди себѣ. И отлучи я от языкъ себѣ и нарече я в люди себѣ. Сему же Исааку възмогшу, Аврааму же жившу лѣтъ 170 и 5, и умре, и погребенъ бысть. Исааку же бывшу лѣтъ 60, и роди два сына: Исава и Иякова. Исавъ же бѣ лукавъ, а Ияковъ праведенъ. Сеи же Яковъ работа у цтя своего изъ дщери его меншеи лѣт 7, и не дасть ея ему Лаванъ, уи его, рекъ: "Старѣишую поими!". И вдасть ему Лию стареишую. "А изъ другои, — рекъ — работаи ми другую 7 лѣтъ, из Рахили". И поя себѣ двѣ сестреници, от нея же роди 8 сыновь: Рувима, Семеона, Леввию, Иуду, Исахара, и Заулона, Иосифа, и Веньямина. И от рабу двою Дана, Нефталима, Гада и Асира. И от сихъ расплодишася человеци жидове. Ияковъ же сниде въ Египетъ, сыи лѣтъ 100 и 30, с родомъ своимъ, числомъ 65 душь, поживе же въ Египтѣ лѣт 17 и успе. И поработиша племя его за 400 лѣт. По сих же лѣтехъ възмогоша людие жидовьстии и умножишася, и насиляаху имъ египтене работою. В сии же времена родися Моисѣи в жидѣхъ, и рѣша вольсви египетьстѣи царю: "Родился есть дѣтищь и хощеть погубити Египетъ". Ту абие повелѣ царь раждающиися дѣти жидовьскыя вмѣтати в реку. Мати же Моисѣева, убоявшеся сего погубления, вземше младенець, вложи въ крабицю и, несше, постави в лузѣ. В се же время сниде дщи фараонова Фермуфи купатися и видѣ отроча плачюще, и взя, и пощадѣ, и нарече имя ему Моисѣи, и въскорми, и бысть отроча красно, и бысть лѣт 4, и приведе и дщи фараоня къ отцю своему. Видѣв же Моисѣя фараонъ, нача любити оттроча, Моисѣи же, хапаяся за шию, срони вѣнець съ главы царевы и попра и. Видѣвь же вълховъ, рече цареви: "О царю, погуби отроча се! Аще ли не погубиши, имать бо погубити весь Египетъ". И не послуша его царь, но паче не повелѣ губити дѣти жидовьскыя. И Моисѣеви же възмогшу, и бысть великъ в дому фараони. И бывшу царю иному, взавидѣша ему боляре. Моисѣи же уби египтенина, обидяща евреенина, бѣжа изъ Египта и прииде в землю Мадиамьску, ходя по пустыни и научився от аггела Гаврила о бытии всего мира и о первѣмь человеци, и яже суть была по немъ, и о потопѣ, и о разделении языкъ, и аще кто колико лѣт аще былъ, и звѣздъное хожение, и число, и земную мѣру, и всяку мудрость. По семь же явися ему богъ въ купинѣ огнянѣ и рече ему: "Видѣхъ бѣду людеи моихъ въ Егуптѣ, но изволихъ изяти я от руку египетьску и извести от земля тоя. Ты же иде къ фараону, царю егупетьскому, и речеши ему: "Испусти Исраиля за три дни, положать требу господу богу". Аще ли не послушаеть тебе царь египетьскыи, побию и всѣми чюдесы моими". И пришедшю Моисиеви, и не послуша его фараонъ, и пусти богъ 10 казнеи на фараона: 1. рѣкы въ кровь. 2. жабы. 3. мышица. 4. песия мухи. 5. смерть на скоты. 6. прыщи горцѣи. 7. градъ. 8. прузи. 9. тма 3 дни. 10. моръ въ человецѣхъ. Сего же ради 10 казни бысть на нихъ, яко 10 месяць томиша дѣти жидовьския. Егда же бысть моръ въ Египтѣ, рече фараонъ Моисѣови и брату его Аарону: "Отъидѣта въскорѣ". Моисѣи же собра люди жидовьскые, поиде от земля египетьскыя, и ведяше я господь путемь по пустыни къ Чермному морю, и предъидяше пред ними нощию столпъ огнянъ, а въ день — облаченъ. Слышав же фараонъ, яко бѣжать людие, и погна по нихъ, и притисну я къ морю. Видѣвьше же людие жидовьстии и въспиша на Моисѣя, ркуще: "Почто изведе ны на смерть" И въспи Моисѣи къ богу, и рече господь: "Что въпиеши ко мнѣ? Удари жезломъ въ море". И створи Моисии тако, и раступися вода надвое, и внидоша сынове Исраилеви в море. Видѣв же фараонъ и погна по нихъ, сынове же Исраилеви проидоша по суху посреди моря, и яко излѣзоша на брегъ, ступися море о фараонѣ и о воехъ его. И възлюби богъ Исраиля. И идоша от моря 3 дни по пустыни, и приидоша въ Меру, и бѣ ту горка вода, и вропташа людие на бога, и показа имъ господь древо, и вложи Муисѣи въ воду, и насладишася воды. По сем же пакы възропташа на Моисѣя и Аарона, ркуще: "Лутши ны бяше въ Египтѣ, и ядохомъ мяса, лукъ и хлѣбы до сытости". И рече господь къ Моисию: "Слышахъ хуление сыновъ Исраилевъ". И дасть имъ манну ясти. По сем же дасть имъ законъ на горѣ Синастѣи. Моисиови же вшедшу на гору къ богу, они же солияша телечию главу, поклонишася, яко богу, их же Моисии иссѣче 30000. И по семь пакы възропташа на Моисѣя и Аарона, еже не бысть воды. И рече господь къ Моисѣови: "Удари жезломъ в камень". Рекъ: "Егда и сего не испустивѣ воды". И разгнѣвася господь на Моисѣя, яко не възвеличи господа, и не вниде в землю обѣтованную сего ради роптания, онѣхъ ради, но възведе я на гору Бамьску и показа ему землю обѣтованную, и успе Моисии ту на горѣ, и прия власть Исус Навгинъ. И се прииде в землю обѣтованную, и изби хананѣиское племя, и всели в нихъ мѣсто сыны Исраилевы. Умершу же Исусу, и бысть в него мѣсто судия Иуда, и иныхъ судии 14 бысть. При них же, забывше бога, изъведшаго изъ Египта, начаша служити бѣсомъ, и разгнѣвася богъ, и предашеть я иноплеменникомъ на расхищение. И егда ся начнуть каяти, богъ помиловашеть ихъ, и егда избавляаше ихъ, пакы укланяахуся на бѣсослужение. По сихъ же судяаше Илии жрець, и по семь Самоилъ пророкъ. И рѣша людие Самоилу: "Постави намъ царя". И разгнѣвася господь на Исраиля, и постави над ними царя Саула. Таче Саулъ не изволи ходити в законѣ господни, и избра господь Давида, и постави царя надъ Исраилемъ, и угоди Давидъ господу. Сему Давиду кляся богъ, яко от племени его родися богу. И первое нача пророчествовати о въплощении божии, рекъ: "Изъ чрева преже деньница родихъ тя". Сеи же пророчествова лѣт 40 и умре, и по немь пророчествова сынъ его Соломон, иже въугради церковь божию и нарече ю Святая Святыхъ. И бысть мудръ, и наконець пополъзнуся, царствова лѣт 40 и умре. По Соломонѣ царствова сынъ его Ровоамъ. По семь раздѣлися царство надвое жидовьское: въ Иерусалимѣ едино, а другое в Самарии. В Самарии царствова Иеровоамъ, холопъ Соломонь, иже створи двѣ кравѣ златѣ и постави едину въ Февилѣ на холмѣ, а другую въ Ендадѣ, и рекъ: "Се бога твоя, Исраилю". И кланяахуся, бога забывше. Таче и въ Иерусалимѣ забывати начаша бога и поклонятися начаша Валу, рекши ратну богу, еже есть Ереи, забыша бога отець своихъ. И нача богъ посылати к нимъ пророкы, пророцы же начаша обличати я о безаконии ихъ и служении кумиръ. Они же начаша пророкы избивати, обличаеми от нихъ. И разгнѣвася богъ на Исраиля, и рече: "Отрину я от себе и призову ины люди, иже мене послушаютъ; аще согрѣшатъ, не помяну безакония ихъ". И нача посылати пророкы, глаголя имъ: "Прорицаите о отвержении жидовьстѣмь и о призвании странъ". Первое же нача пророчествовати Иосия, глаголя: "Представлю царство дому Исраилева съкрушу лукъ Исраилевъ и не преложу помиловати пакы дому Исраилева, но отмѣтая отвергуся ихъ, — глаголеть господь, — и будеть блудяще въ языцѣхъ". И Еремѣя же рече: "Аще станеть Самоилъ и Моисии, не помилую ихъ". И паки тои жде Еремѣя рече: "Тако глаголеть господь: Се кляхся именемъ моимь великымъ, аще будеть имя мое именуемо отселѣ гдѣ въ устѣхь иудьискыхъ". Иезекеилъ рече: "Тако глаголеть господь Аданаи: Рассѣю вся останки ваша во вся вѣтры, зане святая моя осквернисте всѣми негодованьми вашими. Аз же тя отрину и не имам тя помиловати пакы". Малахия же рече: "Глаголеть господь: Уже нѣсть ми хотѣния у васъ, понеже от въстока и запада прославися имя мое въ языцѣхъ, и на всякомъ мѣстѣ приносятся кандила имени моему и жертва чиста, зане велие имя мое въ языцѣхъ. Сего ради дамъ васъ на поносъ и на пришествия въ вся языкы". Исаия же великыи рече: "Тако глаголеть господь: Простру руку свою на тя и пакы не приведу тя". И пакы тои же рече: "Възненавидѣхъ праздникы ваша и начаткы месяць вашихъ, и суботъ вашихъ не приемлю". Амосъ же пророкъ рече: "Слышите слово господне: Азъ приемлю на вы плачь. Домъ Исраилевъ падеся и не приложи въстати". Малахия же рече: "Тако глаголеть господь: Послю на вы клятву и проклену благословление ваше, и разорю, и не будеть въ васъ". И много пророчьствоваше о отвержении ихъ. Сим же пророкомъ повелѣ богъ пророчествовати о призвании иныхъ странъ в нихъ мѣсто. Нача звати Исаия, тако глаголя: "Яко законъ от мене изыде и суд мои, и свѣтъ странамъ; приближаеться скоро правда моя, изыдеть, и на мышцю мою страны уповаютъ". Иеремѣя же рече: "Тако глаголеть господь: И положу дому Иудову завѣтъ новъ, дая законы вразумѣниа ихъ, и на сердца ихъ напишу. И буду имъ богъ, и ти будуть ми в люди". Исаиа же рече: "Ветхая мимо идоша, а новая възвѣщаю, преже възвѣщения явлено бысть вамъ. Поите богу пѣснь нову, работающимъ ми призовется имя ново, еже благословится по всеи земли. Домъ мои, домъ молитвѣ призовется всѣмъ языкомъ". Тои же Исаия глаголеть: "Открыеть господь мышцю свою святую предъ всѣми конци земля, спасение бога нашего". Давидъ: "Хвалите господа вси языци, похвалите его вси людие". Тако богу възлюбившу новыя люди, рекъ: "Имамъ снити к нимъ самъ и явитися человекомъ плотию, пострадати за Адамово преступление". И начаша прорицати о въплощении божии. Первое Давидъ глаголя: "Рече господь господеви моему: Сяди одесную мене, дондеже положу врагы твоя подножие ногама твоима". И пакы: "Рече господь ко мнѣ: Сынъ мои еси ты. Азъ днесь родих тя". Исаия же рече: "Не посолъ, ни вѣстникъ, но самъ господь, пришедъ, спасет ны". И пакы: "Яко дѣтище родися намъ, ему же бысть начало на рамѣ его. И прозовется велика свѣта аггелъ, и велика власть его, и миру его нѣсть конца". И пакы: "Се девица въ утробѣ зачнеть и родить, и прозоветъ имя ему Еммануилъ". Михѣя же рече: "И ты Вифлиоме, доме Ефрантовъ, еда не моглъ еси быти въ тысущахъ Иудовахъ. Ис тебе бо изыде стареишина быти въ князехъ въ Исраили". Еремѣя же рече: "Се богъ нашь, не вмѣнится инъ к нему. Изъбрѣте всякъ путь художества и дасть Иякову, оттроку своему. По сих же на земли явися и съ человекы поживе". И пакы: "Человекъ есть. Кто увѣсть, яко богъ есть, и яко человекъ умираеть". Захария же рече: "Не послушаша сына моего, и не услышю ихъ", — глаголеть господь. Иосѣя рече: "Тако глаголеть: Плоть моя от нихъ". Прорекоша же и страсти его, ркуще, яко же рече Исаия: "О лютѣ души ихъ, понеже съвѣтъ створиша золъ, ркуще: Свяжемъ праведника". И пакы тои же рече: "Тако глаголеть господь: Азъ не супротивлюся, ни глаголю противу. Хребетъ мои вдахъ на раны, а ланитѣ мои на заушение, и лица моего не отвратихъ от стыдѣния и заплевания". Иеремѣя рече: "Приидете, вложимъ древо въ хлѣбъ его, истребимъ от земля животъ его". Моисеи же рече о распятии его: "Узрите жизнь вашу, висящу предъ очима вашима". Давидъ рече: "Въскую шаташася языци". Исаия рече: "Яко овча на заколение ведеся". Ездра же рече: "Благословенъ богъ, руцѣ распростеръ свои и спасъ Иерусалима". И о въскресении его ркоша. Давидъ рече: "Въстани боже! Суди земли, яко ты наслѣдиши въ всѣхъ языцехъ". И пакы: "Въста, яко спя господь". И пакы: "Да въскреснеть богъ и да разидутся вси врази его". И пакы: "Въскресни, господи боже мои, да възнесется рука твоя". Исаия же рече: "Сходящь въ страну и сѣни смертныя, свѣт въсияетъ на вы". Захария же рече: "Ты въ крови завѣта своего испустилъ еси ужики своя от рова, не имуща воды". И много пророчествоваше о немь, еже сбысться все. Рече же Володимеръ: «То в кое время сбысться все? И было ли есть се, егда ли топере быти хощеть?». Онь же рече ему: «Яко уже преже сбысться все, егда богъ въплотися. Яко же бо преже рекохъ, жидомъ пророкы избивающимъ, и царемъ ихъ законъ преступающимъ, предасть ихъ богъ в расхыщение и плѣнъ, и ведени быша въ Асурию грѣхъ ихъ ради, и работаша тамо лѣт 70, и по семь възвратишася в землю свою. И не бѣ у нихъ царя, но архиереи, и обладааху ими до Ирода иноплеменника, еже облада ими. Въ сего же власть в лѣто 5500 посланъ бысть архаангелъ въ Назарефъ к девици Марии от колѣна Давидова рещи еи: "Радуися, обрадованная, господь с тобою!". И от слова сего зачатъ слово божие въ ютробѣ и породи сына, и нарече имя ему Исус. И се волсви приидоша от въстока, глаголюще: "Гдѣ есть рожеися царь жидовескъ? Видѣхомъ бо звѣзду его на въстоцѣ, приидохомъ поклонитися ему". Услышав же Иродъ и смятеся, и весь Иерусалимъ с нимъ. И призва книжникы и старци людьстии, и въспрашааше ихъ: "Гдѣ Христос ражается?". Они же рѣша ему: "Въ Вифлеомѣ жидовьстѣмъ". Иродъ же, се слышавъ, посла, рекъ: "Избиите младенца, сущая двою лѣту". Они же, шедше, избиша младенца, сущая двою лѣт. Мария же, убоявшеся, скры отрочя. Иосифъ же съ Марьею, поимъ отрочя, бѣжа въ Египетъ и бысть и до умертвия Иродова. Въ Египтѣ же явися аггелъ Иосифу, глаголя: "Въстани, поими оттрочя и матерь его и иди въ землю Исраилеву". Пришедшу же ему, вселися въ Назарефѣ. Възрастъшу же ему и бывшу лѣтъ 30, нача чюдеса творити и проповѣдати царство небесное, и избра 12, яже ученикы себѣ нарекъ, и нача чюдеса велика творити: мертвыя въскрешати, прокаженныя оцищати, хромыя ходити, слѣпымъ прозрѣние творити и ина чюдеса велия твори, яко же бѣше пророци прорекли о немь, глаголюще: "Тои недугы наша исцѣли и болѣзни подъя". И крестися въ Иорданѣ от Иоана, показа новымъ людемъ оставление. Крестившу же ся ему, и се отверзошася небеса, и духъ сходящь зракомъ голубинымъ на нь и глас глаголя: "Се есть сынъ мои възлюбленны, о нем же благоизволихъ". И послаше ученикы своя проповѣдати царство небесное и покаяние въ оставление грѣховъ, хотя исполнити пророчество. И нача проповѣдати, яко подобаеть сыну человеческому пострадати и распяту быти, и въ 3 день въскреснути. Учащу же ему въ церкви, и се архииереи и книжници исполнишася зависти и искааху убити и, и емше и, ведоша ко гѣмону Пилату. Пилатъ же, испытавъ, яко без вины предаша и, хотѣ и пустити. Они же рѣша ему: "Аще сего пустиши, не имаши быти другъ кесареви". Пилатъ же повелѣ и да распнуть. Они же, поимши Исуса, ведоша на мѣсто краинево и распяша ту. И бысть тма по всеи земли от 6-го часа и до 9-го, и при 10 часѣ испусти духъ Исус, и церковная запона раздрася надвое, и мертвии въсташа мнози, им же повелѣ в раи ити. И снемше съ креста, положиша и въ гробѣ и печатми запечатлѣша гробъ людие жидовьстии, и стража поставиша, ркуще: "Егда како украдуть ученици его?". Он же въ 3 день въскресе, явися ученикомъ, въставъ от мертвыхъ, рекъ имъ: "Идете въ вся языкы и научите вся страны крещению во имя отца и сына и святого духа". И пребысть с ними 40 дни, являяся имъ по въскресении. И егда исполнишася дние 40, повелѣ имъ ити въ гору Елеоньскую, и ту явися имъ и, благословивъ я, рече имъ: "Сядите въ градѣ Иерусалимѣ, дондеже послю вы обѣтование отца моего". И се рекъ, възнесеся на небеса. Они же поклонишася ему и възвратишася въ Иерусалимъ, и бѣяху в ыну въ церкви. Егда скончяахуся дние пятьдесятнии, сниде духъ святыи на апостолы, и приимше обѣтование святого духа, и разидошася по вселеннѣи, учаще и крестяще водою». Рече же Володимеръ: «Что ради от жены родися и на древѣ распятся и в водѣ крестися?». Онъ же рече ему: «Сего ради, понеже исперва родъ человеческыи женою согрѣши, дияволъ прельсти Евгу, и Адамъ отпаде рая. Тако же и богъ отместие дияволу: женою первою испаде из рая Адамъ, от жены же въплотися богъ, повелѣ в раи внити вѣрнымъ. А еже на древѣ распяту, того ради, от древа вкуше, испадъ породы; богъ же на древѣ страсть прия, да дияволъ побѣженъ бысть древомъ, и от древа животнаго приимуть праведнии. А еже водою обновление, понеже при Нои, умножившимся въ человецѣхъ грѣхомъ, наведе богъ потопъ на землю и потопи человекы водою. "Сего ради, — рече богъ, — понеже погубихъ человекы водою грѣхъ ради, нынѣ же пакы водою очищаю грѣхи человѣкомъ обновлениемъ водою". Ибо жидовьскыи родъ в морѣ очистишася от егыпетьскаго злаго нрава, понеже бо вода измыла есть первѣе. Рече бо: духъ божии ношаашеся верху воды; еже бо и нынѣ крестятся водою и духомъ. Преображение бысть первое водою, яко же и Гедеонъ преобрази по семъ, и егда прииде к нему аггелъ, веля ити ему на Мадиамы, он же, искушая, рече богу, положивъ руно на гумнѣ, рече: "Аще будеть по всеи земли роса, а на рунѣ суша". И положи руно, и заутра видѣвъ по всеи земли росу, а на рунѣ сушу, и рече: "Еще искушу: аще будеть по всеи земли суша, а на рунѣ роса". И бысть тако. Се же преобрази, яко иностраннѣи быша преже суша, а жидове руно, послѣди же на странахъ роса, еже есть святое крещение, а на жидѣхъ суша, пророци же проповѣдаша, яко водою обновление будеть. Апостоломъ же учащимъ по вселеннѣи вѣровати богу, их же учение мы, грецы, прияхомъ, и вся вселенная вѣруеть учьнию ихъ. Поставилъ же есть богъ единъ день, в он же хощет судити, пришедъ с небесе, живымъ и мертвымъ и въздати комуждо по дѣломъ его: праведнымъ и красоту неизреченную, и веселие бес конца, и не умирати въ вѣкы, и грѣшникомъ мука огняна, и червь неусыпая, и тма кромѣшная, и муцѣ не будеть конца. Таже будуть мучения, иже не вѣруютъ къ господу нашему Исусу Христу, мучими будуть въ огни, иже ся не крестятъ». И сия рекъ, показа Володимеру запону, на неи же бѣ написанъ страшныи судъ господень. И показавааше ему одесную праведныя, въ веселии предъидоша в раи, а ошую грѣшникы, идуща въ муку вѣчную. Володимеръ же, въздохнувъ, рече: «Добро симъ одесную, горе же симъ ошюю». Он же рече: «То аще хощеши одесную стати с праведными, то крестися». Володимеръ же положи на сердцѣ своемъ, рекъ: «Пожду еще мало, хощу испытати о всѣхъ вѣрахъ». Владимеръ же, сему дары многы въдавъ, отпусти его с великою честью.

УЧЕНИЕ О ВѢРАХЪ. О СРАЦИНСКОЙ ВѢРѢ. Въ лѣто 6494 [986]. Приидоша къ Володимеру Болгаре Бохмичи вѣри, глаголюще: «яко ты князь еси мудръ и смыслень, но не вѣси закона; да вѣруй въ законъ нашь и поклонися Бохмиту.» И рече Володимерь: «како есть вѣра ваша?» Они же рѣша: «вѣруемъ Богу, а Бохмитъ ны учитъ, глаголя: обрѣзати уды тайныа, а свинины не ясти, ни заечени, а вина не пити, а по смерти же, рече, съ женами творити похоть блудную; дасть бо Бохмить комуждо по 70 женъ красныхъ, и избереть едину красну, и всѣхъ красоту възложитъ на едину, и то будетъ ему жена; здѣ же, рече, достоить блудъ творити всякъ, на семъ свѣтѣ; аще кто будетъ богатъ здѣ, то и тамо, аще ли здѣ кто убогь, той и тамо»; и ина многа лесть, еяже нелзѣ писати срама ради. Володимеръ же про жены улюбыи слушаше ихъ, бѣ бо самъ любя жены и блужение много, и послушаше сладко; но се бѣ ему не любо обрѣзание удовъ и неядение мясь свиныхъ, и о питии вина велми не любо отнюдь, река: «Руси есть веселие питие, не можемъ безъ того быти.» И не възлюби Володимеръ вѣры Болгарьскыа, и посла прочее. Посемь же приидоша отъ Римлянь Нѣмци , глаголюще: «се приидохомъ отъ папежа послани»; и рѣша ему: «рекль ти тако папѣжъ: земля твоа яко и земля наша, а вѣра твоа не яко вѣра наша; вѣра бо наша яко свѣтъ есть, кланяемся Богу, иже сътвори небо и землю, звѣзды и мѣсяць, и всяко дыхание, а бози ваши древо суть.» Володимеръ же рече : «какова заповѣдь ваша?» Они же рѣша: «пощение по силѣ; аще ли кто ястъ или пиеть, то все вь славу Божию творитъ, тако бо рече учитель нашь Петрь и Павель.» Рече же Володимерь Нѣмцемъ: «идѣте назадь опять, яко отци наши сего не приали суть.» О ЖИДОВСКОЙ ВѢРѢ. Се слышавше Жидове Козарьстии, приидоша къ Володимеру, ркуще: «слишахомь, яко приходиша Болгаре и христиане, учаще тя вѣрѣ своей; христиане бо вѣруютъ Исуса, егоже мы распяхомъ, а мы вѣруемъ единому Богу Авраамову, и Исакову, и Иаковлю.» И рече Володимеръ: «что есть законъ вашъ?» Они же рѣша: «обрѣзатися, свинины не ясти, ни заячины, суботу хранити.» Онъ же рече: «то гдѣ есть земля ваша?» Они же рѣша: «въ Иерусалимѣ.» Онъ же рече: «то тамо чему не живете въ ней?» Они же рѣша: «разгнѣвався Богъ на отци наша, и расточи ны по странамъ грѣхъ ради нашихъ, и предана бысть земля наша христианомь.» Онъ рече: «то тако вы и инѣхъ учите, а сами отврьжени отъ Бога и расточени? аще бы Богь любилъ васъ и законь вашъ, то не бысте расточени по чюжимъ землямъ; егда мыслите и намъ тоиже зло приати?» О ХРИСТИАНЬСТБЙ ВѢРѢ. Посемь же прислаша Греци къ Володимеру Кирила философа, глаголюще сице: «слышахомъ, яко приходили суть Болгаре, учаще тя приати вѣру свою, ихже вѣра оскверняетъ землю и небо, иже суть прокляти паче всѣхь человѣкь, уподобльшеся Содомляномъ и Гомору, на нихъ же спусти Богъ камение горящее, и потопи а, и погрязоша, яко и сихъ ожидаетъ день погыбели ихъ, егда приидетъ Богъ судити на землю, и погубить вся творящаа безаконие и скверны дѣлающихъ; сии бо обмываютъ обходы своа, и въ ротъ вливаютъ, и по брадѣ мажутся, нарицающе Бохмита, такожде же и жены ихъ творятъ ту же вѣру скврьну, и ино пуще, отъ съвокупления мужеска и женьска вкушаютъ.» Си слышавъ Володимерь, плюну на землю, рекь: «нечисто есть дѣло се.» Рече же филосъфь: «слышахомъ же и се, яко приходиша отъ Рима учити васъ въ вѣрѣ своей, ихже вѣра мало съ нами развращена, служать бо опрѣсноки, рекши оплатки, ихже Богъ не преда, но повелѣ хлѣбомъ служити, и преда апостоломь своимъ, приимъ хлѣбь и рекь: се есть тѣло мое, ломимое за вы; такоже и чашу приемъ рече: се есть кровь моа новаго завѣта; сии же того не творятъ, и суть не исправили вѣры своея.» Рече же Володимерь: «приидоша кь мнѣ Жидове, глаголюще: яко Римляне и Греци вѣрують въ распятаго, егоже мы распяхомъ.» Философъ рече: «вьистинну въ того мы вѣруемъ, тѣхь бо пророци прорицааху, яко Богу родитися, а друзии распяту быти, и погребену, и въ 3 день въскреснути и на небеса възыти; они же ты пророкы избивааху, другыя же пилами претирааху; егда же събысться проречение тѣхъ, снииде на землю, и распятие приать, и въскресе и на небеса възыиде; но отъ сихъ же Жидовъ ожидаше покааниа 40 лѣть и 6 лѣтъ, и не покаашася, и посла на ня Римляны, и градъ ихъ разбиша, и самыхъ расточиша по странамъ, и работаютъ въ странахъ.» Рече же Володимерь: «что ради снииде на землю Богь и страсть таковую приять?» Отвѣща же философь, глаголя : «аще хощеши послушати, скажу ти изначала, что ради снииде Богъ на землю». Онь же рече: «послушаю радъ ; то есть небо невидимо нами.» И нача философь глаголати: «Въ началѣ сътвори Богъ небо и землю; земля же бѣ невидима и неукрашена, и тма врьху бездны, и Духъ Божий ношашеся верху воды; и рече Богъ: да будетъ свѣтъ, и бысть свѣтъ; и видѣ Богъ яко добро, и разлучи Богъ межу свѣтомъ и межу тмою; 2 аггели; 3 небеса вышняа, изъ нихже исходитъ снѣгь, голоть, градъ, роса, мразъ, снѣгъ, громи, зноеве, лѣто, зима; 4 земля; 5 воды; 6 въздухъ; 7 огнь; 8 вѣтрь; все отъ небытиа сътвори. И аггели гласъ Божий слышавше и свѣтъ видѣвше, падше поклонишася ему, и нарече Богъ прьвий день недѣлю. А во вторый день, въ понедѣлникь, сътвори Богъ твердь, доле отъ насъ, нась же покры въ сѣни, яже есть посредь воды, и се полъ воды възведе на твердъ, а полъ воды остави на земли; и рече Богъ: буди твердь; и абие згустися вода въ ледовидно, аки хрусталь, и того ради твердь нарече небо, а сушу землю, понеже отъ жидкихь водъ и гладкихъ межу небомъ и землею сиа утверди. А во третий день, въ вторникъ, рече Богъ: да сънидется вода, яже подъ небесемъ на земли, въ сонмы своа, и да ся явитъ суша. И снятся вода, и бысть море, и рѣкы, источники, и озера, и болота; и прозябе земля траву сѣменную, и древа плодовитаа и неплодовитая. Въ той же день рай насади Богъ на востоцѣ въ Едемѣ, объ ону страну окиана моря, и древо животное посредѣ раа и древо разумное. А въ четвертий день, во среду, сътвори Богъ свѣтило великое солнце, и далъ есть око дни, свѣтилникъ, озарень отъ свѣта прьвороднаго, сиати подъ твердию; и луну и звѣзды сътвори на просвѣщение нощи, движимо и обращаемо на поясѣхъ небесныхъ, ихже естества тонка акы димна, на коемждо поясѣ единаа планитъ седмь; и тако украси Богъ небо. ОТПАДЕНИЕ САТАНИНО. Въ той же день отпаде диаволъ архаггелскаго чину. Видѣвъ же пръвий отъ аггель, старѣйшина чину аггелску, землю украшену, помысливъ себѣ, рече: «сниду на землю, и прииму землю, и възыду выше звѣздъ, и поставлю престолъ свой на облацѣхъ сѣверскыхъ, и буду подобенъ Вышнему.» Си помысливь, и въ бѣси премѣнися, и ту абие сверже его Богъ съ небесе, и по немъ спадоша, иже бѣ подъ нимъ, 10 чиновъ. И бѣ имя противнику Сатанаилъ, въ негоже мѣсто постави Богъ старѣйшииу Михаила; Сатаниилъ же, грѣшивъ помысла своего, отпадъ славы Божиа, пръвое наречеся противиикь Богу. Посемь же, въ пятый день, четверкь , сътвори Богъ киты великиа, рыбы, гады, птица пернатыя, звѣри земныа, и скоты полскыа. А въ шестый день, пятокъ, рече Богъ: «сътворимъ человѣка по образу нашему и по подобию, да обладаетъ всѣми създанными по земли.» И възятъ Богъ отъ земля ни граду, ни калъ, но прьсть малу, и своима рукама размѣсивъ во плоть, и създа человѣка по образу своему и по подобию, и душу живу словесну своимъ духновениемъ въдохнувь; и бысть человѣкь въ душу живу, и нарече имя ему Адамъ, и бысть царъ всѣмь сътворенымъ на земли. И сконча Богъ дѣла своа, елико на небеси и елико на земли и въ водахъ дѣла сътворилъ. А въ седмый день, въ суботу, почи Богъ отъ всѣхъ дѣлъ своихь; въ той день ни творити ничтоже благослови, и освяти, и празновати, повелѣ человѣкомъ и скотомъ, но славити Творца своего и молитися ему. И насади Богъ рай въ Едемѣ на востоцѣ, и въведе ту человѣка, егоже създа. ЗАПОВѢДЬ БОЖИА. И повелѣ ему отъ всѣхъ древь ясти, а отъ древа, еже есть посредѣ раа, заповѣда ему отъ того единого древа не ясти, еже есть разумѣти добру и злу, да не смертию, рече, умрета. И бѣ Адамъ въ раи съ аггелы вкупѣ сидяше и славляше Бога. И вложи Богъ въ Адама сонь, и успе, и взять Богъ едино ребро у Адама, и сътвори ему жену помощницу, и приведе ю къ Адаму, и въставъ отъ сна, и рече Адамъ: «се кость отъ костій моихъ, и плоть отъ плоти моеа, и се наречется жена, яко отъ мужа своего възята есть сии.» И нарече Адамъ имена всѣмъ скотомъ, и всѣмъ птицамъ небеснымъ, и звѣремъ, и гадомъ, и рѣкамъ и рыбамъ, и обладаше ими, и послушааху его, а самѣмъ имь аггель повѣда имена. И покори Богъ Адаму вся звѣри и вси скоты, и служаху ему. О ЗАВИСТИ ДИАВОЛСКОЙ. Видѣвъ же диаволъ, яко почти Богъ человѣка, егоже сътвори, и възавидѣвъ ему, и преобразися въ змию, и прииде кь Евзѣ, и рече ей: «отъ всякого ли древа ясте?» И рече жена кь змии: «отъ всякого древа ямы, а отъ единого не ямы, сущаго посредѣ раа.» И рече змиа: «почто не яста отъ древа, сущаго посредѣ раа?» И рече жена къ змии: «заповѣда намъ Богъ отъ того единого древа не ясти, да не смертию, рече, умрета.» О ПРЕЛЕСТИ ДИАВОЛСКОЙ. И рече змиа ко женѣ: «смертию не умрета, видѣаше бо Богъ, яко въ онъ же день, аще снѣста отъ него, и отвръзутся очи ваю, и будѣта яко Богъ разумѣюще добро и зло.» ПАДЕНИЕ АДАМЛЕ. И видѣ жена, яко добро древо вь снѣдь, и вземъ отъ него и снѣсть, и въдасть мужу своему, и ядоста оба, и отвръзостася има очи, и познастася, яко нага еста, и сшиваеста себѣ листвие смоковное, и сътвориша себѣ препоясание, и закрывахуся прутиемъ, листвиемъ. И услышаста гласъ Господа Бога, ходяща въ раи по полудне, и убоявшеся, съкрыста отъ лица Божиа; и рече ему Богъ: «Адаме, Адаме, где бѣ?» И отвѣща Адамъ и рече ему: «Господи, гласъ твой слышахъ, и убояхся, яко нагъ есмь, и съкрыхся.» И рече ему Богъ: «кто ти повѣда, яко нагь еси? аще бы не яль еси отъ древа, сущаго посредѣ раа, отъ негоже заповѣдахъ ти отъ того единого древа не ясти, не бы вѣдалъ яко нагъ еси, отъ негоже ялъ еси.» И рече Адамъ: «Господи, жена , юже ми еси далъ, та ми даде, и ядохъ.» И рече Богъ къ женѣ: «что се сътворила еси?» И рече жена: «змиа прелести мя, и ядохъ, и дахъ и мужу своему.» О ПРОКЛЯТИИ ЗМИИ. И рече Богъ кь змии: «яко се сътвори, проклята ты отъ всѣхъ звѣрей земныхъ, на пръсѣхъ своего чрева да ходиши, пресмыкаяся по земли, и яси землю вся дни живота твоего; вражду положу межу тобою и женою, и межу сѣменемъ твоимъ и сѣменемъ тоя; человѣкь да зритъ главы твоеа, а ты зриши его пяты.» ПРОКЛЯТИЕ ЖЕНѢ. А женѣ же рече: «множаа умножу печали твоа, и воздыханиа твоа, и въ печалехъ родиши чада, и къ мужу твоему вьзвращение твое, и тъй тобою обладаетъ.» Адаму же рече: «зане послушалъ еси гласа жены своеа, и снѣлъ еси отъ древа, егоже ти заповѣдахъ единого не ясти, отъ негоже яль еси, проклята земля во дѣлехъ твоихъ; въ печали яси хлѣбь въ вся дни живота твоего; тръние и влъчець възрастетъ тебѣ; яко земля еси, и въ землю пакы поидеши.» И рече Богъ: «Адамъ есть яко единъ отъ насъ, разумѣетъ добро и зло; еда како прострета руку второе, и възмета отъ древа животнаго, и жива будета въ вѣкы.» ИЗГНАНИЕ АДАМЛЕ. И изгна Господь Богъ Адама изъ раа и Евву, и пристави Господь херувимъ пламенное оружие стрещи вратъ Едемскыхъ. И сѣде Адамъ прямо раа, зря на рай плачася и дѣлаа землю, отъ неаже възятъ бысть. И прокля Господь Богъ землю, и порадовася сатана о проклятии земля: се бысть на ны пръвое отпадение аггельскаго житиа и горкий нашь отвѣтъ. И пристави Господь Богъ архаггела Михаила хранити Адама, да не пакы отъ сотоны прелщень будетъ; того ради по крещении всякой души человѣчестѣй посылаетъ Господь аггела хранителя, а сотона посылаетъ бѣса на прелщение человѣкомъ. Двою Богъ, Адамъ и Евва, и изгнана быста изъ раа; по изгнании же ею изъ раа, заченши Евва и роди Каина. И роди Адамъ Каина и сестру его Каламону, и пакы другую заченши, и роди Авеля; и бѣ Каинь ратай землѣ, Авель же пастырь овцамъ, О ЖЕРТВѢ АВЕЛЕВѢ. отъ нихъ же жрьтву Богу принесе, и приать Богъ дары его, зане бо той прьвенца Господеви освятивъ. О НЕПРИАТНѢЙ ЖРЪТВѢ КАИНОВѢ. Каинь же, ратай сии, той напрьвѣе числа сътвори и уставы, и межи землямъ замысли, и бысть по днехъ вторыхъ, и того ради Капнь ревнуа брату своему. СЪВѢТЪ НА УБИЙСТВО. Влѣзѣ же и сатана въ Каина, и подстрѣкааше его убитп Авеля; и рече Каинь Авелю: «поидевѣ убо на поле.» И послуша его Авель; и якоже изыидоста оба на поле, воставь Каинь на Авеля, и хотяше его убити, и не умѣаше. УБИЕНИЕ АВЕЛЕВО. И рече ему сатана: «възми камень, и удари его.» И въземъ камень и уби Каинъ Авеля, брата своего, по научению сотонину. Тогда четвертаа часть миру умре. И рече Богъ Каину: «где есть Авель, братъ твой?» Онъ же рече: «не вѣдѣ, еда стражъ брату моему есмь азъ?» ПРОКЛЯТИЕ КАИНОВО. И рече ему Богъ: «что се сътворилъ еси? се кровь брата твоего въпиеть къ мнѣ отъ земля; проклятъ ты на земли, понеже развръзе уста своа, пролиати кровь брата твоего отъ рукы твоеа; дѣлая землю, и не приложитъ ти силы твоеа дати тебѣ; стоня и трясыйся будеши на земли до дни живота своего.» И рече Каинь кь Господу: «Господи, лучши ми бы вина и смерть сказанию, нежели отпущениа животу и злому пребыванию; аще мя гониши днесь отъ лица земли, отъ лица твоего съкрыюся, и буду стоня и трясыйся на земли, и будетъ, всякъ обрѣтый мя, убиетъ мя.» СЕДМЪ МЩЕНИЙ. И рече ему Богъ: «не такъ; всякъ убивый Каина седмь мщений раздрушитъ.» «Кии мщении?» Рече: «прьвое Бога разгнѣви, второе отца опечали, третие матеръ обезчадьствова, четвертое брата уби, пятое кровь пролиа, шестое Богу солга, седмое не приата бѣяше жрътва его.» И положи Господь Богъ знамение на Каинѣ, еже не убити его всякому обрѣтающему его. Егда же убиень бысть Авель отъ Каина, Адамъ же и Евва плачущися бѣста зѣло, а врагь диаволъ радовашеся, и рече въ себѣ: «се, егоже Богь почте, азъ сътворихъ ему отпасти отъ Бога, се нынѣ и плачь ему налѣзохь.» И тако плачущися по Авелѣ тридесять лѣть, лежаше бо на земли и не изгни тѣло его, ниже умѣяста его погребстн. ПОГРЕБЕНИЕ АВЕЛЕВО. Повелѣниемъ же Божиимь двѣ птицѣ прилетѣста, и едина ею умре, другаа же ископа въ земли яму, и вложи въ ню умръшую, и погребе ю. Видѣвъ же се Адамъ и Евва, и ископаста яму, и положиста въ ней Авеля, и погребоста его съ плачемъ великымъ, отдавающе земли четвертую часть мира. Живъ же Адамь лѣть 200 и 30, и родиста сына Сифа и двѣ дщери, Азару и Асуаму, и поя Каинь прьвую сестру свою Азару, Сифь же вторую Асуаму, и отъ того же человѣци расплодишася. И вселися убо Каинь въ землю Нади, прямо Едему; и позна Каинь жену свою, и заченши родъ Еноса, и създа градъ въ имя его; роди же ся роди Малелеила, Малелеилъ же роди Мафусала, Мафусала же роди Ламеха. И поятъ Ламехъ себѣ двѣ женѣ, Еддану и Селлу, и роди отъ нихъ Увела и Фовела. Увелъ же замысли пѣсни и гусли, Фовелъ же молотобиение, рекше ковачь мѣди и желѣзу, и прочаа инаа бранная оружиа и копиа сътвори. Каинову же роду сея памяти все число отъиде, даже ни съ первыми чтется, ни о прочихъ сповѣдано бысть. Сифь же роди Еноса, Еносъ роди Каинана , Каинанъ роди Малелеила, Малелеиль роди Ареда, Аредъ роди Еноха, Енохъ роди Мафусалу; и не обрѣташеся Енохъ на земли, зане престави его Богъ. Мафусала же роди Ламеха, Ламехъ же роди Ноа. Зане отъ Сифа человѣци расплодишася и умножишася по земли, и не познаша сътворшаго ихъ, исполнишася блуда и скаредиа, всякоа нечистоты, убийства и зависти, и живяху скотскии человѣци. И бѣ Ной единъ праведенъ въ родѣ томъ, и роди три сыны: Сима, Хама и Афета. И рече Богь: «не имать пребыти духъ мой въ человѣцѣхь сихъ, яко плоть суть»; и рече Богъ: «да потреблю человѣка, егоже сътворихъ, отъ человѣка даже до скота.» И рече Богъ Ноеви: «сътвори ковчегь въ длъготу 300 лакоть, а въ ширину 80, а въ высоту 30 лакоть»; Египтене бо локтемъ зовуть сажень. Дѣлаему же ковчегу за 100 лѣть, и повѣдаше Ной, яко быти потопу на земли; и посмѣхахуся ему людие; и звѣрие събирахуся къ нему, и птица отъ необычныхъ странь. И егда сьдѣла ковчегь, рече Господь Ноеви: «влѣзи ты, и жена твоа, и сынове твои, и снохы твоа, и вниди въ ковчегь, и въведи себѣ по двоему отъ всѣхь скотъ и птиць и отъ всѣхъ гадъ.» И въведе Ной, якоже заповѣда ему Господь Богъ. Наведе Богъ потопъ на землю, и потопе всяка плоть, а ковчегь плаваше по водѣ; и егда посяче вода, изыиде Ной, и сынове его, и жена его и жены сыновь его; и отъ сихъ расплодилася земля. И быша человѣци мнози единогласни, рѣша къ другь другу: «съзиждемь столпъ до небеси.» И начаша здати, и бѣ старѣйшина у нихь Невротъ; и рече Богъ: «се умножишася человѣци, и помысли ихъ суетни»; сънийде Богъ, и размѣси языкы на 70 и на два языка. Адамовь же языкъ бысть не отъятъ у Евера; той бо единь не приложися къ безумию ихь, рекъ сице: «аще бы человѣкомъ Богъ рекль на небо столпь дѣлати, то повелѣлъ бы самъ Богъ словомъ, якоже сътвори Богъ небо, и землю, и море, и вся видимаа и невидимаа.» Сего ради того языкъ не примѣнися; отъ сего суть Евреи. И на 70 и на единь языкь раздѣлишася, и разыдошася по странамъ, и кождо своа нравы прияша; и по диаволу учению ови рощениемь, и кладяземъ и рѣкамъ жряху, не познаша Бога. Отъ Адама до потопа лѣтъ 2000 и 242, а отъ потопа до раздѣлениа языкь лѣтъ 529. Посемь же диаволь въ болшее прелщение въвръние человѣки, и начаша кумиры творити, овы древяны, овы мѣдяны, овы мраморяны, златы и сребрены, и кланяхуся имъ, и привождааху сыны своа и дщери, и закалааху предъ ними, и бѣ вся земля осквернена. Началникь же бяше кумиротворению Серухъ, творяаше кумиры въ имена мертвыхь человѣкь, овѣмъ бывшимъ царемь, другымъ храбромъ, и влъхвомъ, и женамъ прелюбодѣицамъ. Сей же Серухь роди Фару, Фара же роди 3 сыны: Авраама, и Нахора, и Арана. Фара же творяаше кумиры, навыкь отъ отца своего. Авраамъ же пришедъ въ умъ, възрѣвь на небо, и видѣ звѣзды и небо, и рече: «въ истинну то есть Богъ, иже сътвори небо и землю; а иже творитъ отецъ мой, прелщаетъ человѣкы.» И рече Авраамъ: «искушу бога отца своего»; и рече: «отче! почто прелщаеши человѣкы, творя кумиры древяны? то есть Богь, иже сътвори небо и землю.» Приемь Авраамъ огнь, зажже идолы въ храминѣ. Видѣвъ же Арань, братъ Авраамовъ, ревнуа по идолѣхь, хотя вымчаты идолы, и самь згорѣ ту Аронъ, и умре предъ отцемь; предъ симъ бо не умирааше сынъ предъ отцемь, но отецъ предъ сыномь, и отъ сего начаша умирати сынове предъ отцемъ. О АВРААМѢ. И възлюби Богь Авраама, и рече Богь къ Аврааму: «изыди отъ земля твоеа и изъ дому отца твоего, и иди въ землю, въ нюже ти покажу, и сътворю тя въ языкь великъ, и царие ис тебе изыидутъ, и благословятъ тя вся колѣна земнаа.» И сътвори Авраамъ, якоже заповѣда ему Богъ. И поя Авраамъ сыновца своего Лота, бѣ бо ему Лоть и шуринь и сыновецъ, бѣ бо Авраамъ понялъ братню дщеръ Аароню Сарру, и прииде въ землю Хананейску кь дубу высоку, и рече Богъ Аврааму : «сѣмени твоему дамъ землю сию.» И поклонися Авраамъ Богу; Авраамъ же бѣ лѣть 75, егда изыде отъ Харана. Бѣ же Сарра неплоды, боляше неплодствомь; рече Сарра кь Аврааму: «влѣзи къ рабѣ моей.» И поимше Сарра Агарь, вдасть мужу своему, и влѣзь Авраамъ на Агарѣ, зачатъ и роди сына Агарь, и прозва его Авраамъ Измаиломъ; и Аврааму бѣ лѣть 86, егда родися Измаиль. Посемь же заченши Сарра, и роди сына, и нарече имя ему Исаакъ; и повелѣ Богь Аврааму обрѣзати отроча, и обрѣза и въ 8 день. И възлюби Богь Авраама и племя его, и нарече я въ люди себѣ. Сему же Исааку възмогшу, Аврааму же жившу лѣтъ 175, и умре и погребенъ бысть. Исааку же бывшу лѣтъ 60, и роди два сына, Исава и Иакова; Исавъ же бѣ лукавь, а Ияковь праведень. Сей же Иаковь работаа у уя своего изь дьщери его меншиа лѣтъ 7, и не дасть ему еа Лавань, уй его, рекь: «старѣйшую поими»; и вдасть ему Ливу, старѣйшую, «а изъ другой, рекь, работай ми другую 7 лѣтъ изь Рахили»; и поя себѣ двѣ сестреници, отъ неяже роди 8 сыновь: Рувима, Семиона, Леввию, Июду, Исахара и Заулона, Иосифа и Вениамина; а отъ рабу двою: Дана, Нефталима, Гада и Асира; и отъ сихъ расплодишася человѣци Жидове. НАЧАЛО ИСХОДА. Иаковъ же сънииде въ Египеть, сый лѣтъ 130, со родомъ своимъ, числомъ 65 душь; поживе же въ Египтѣ лѣтъ 17, и успе, и поработаша племя его за 400 лѣтъ. По сихъ же лѣтѣхь възмогоша людие Жидовстии, и умножишася, и насиляху имъ Египтѣне работою. Въ си же времена родися Моисей въ Жидѣхь, и рѣша влъсви Египетстии царю: «родился есть дѣтищь, иже хощеть погубити Егыпеть.» Ту абие повелѣ царь раждающася дѣти Жидовския въмѣтавати въ рѣку Египетскую. Мати же Моисеова, убоявшися сего погубления, въземши младенецъ, въложи въ крабицу, и несши постави въ лузѣ. Въ се же время сънииде дщи Фараонова Фермуфи купатися на рѣку, и видѣ отроча плачуще, и взя, и пощадѣ è, и нарече имя ему Моисей, и вьскорми его. И бысть отроча красно; и бысть лѣтъ 4, и приведе и дъщи Фараонова кь отцу своему. Видѣвъ же Моисея Фараонъ , нача любити отроча; Моисей же хапаяся за шию, срони вѣнецъ съ главы царевы и попра его. Видѣвъ же влъховь, рече цареви: «о царю! погуби отроча се, аще ли не погубиши, имать погубити весь Египеть»; и не послуша его царь, но паче не повелѣ губити дѣти Жидовскиа. И Моисеви же возмогшу, и бысть великь въ дому Фараоновѣ; и бывшу цару новому, възавидѣша ему боляре. Моисей же уби Египтянина, обидяща Евреанина, и бѣжа изъ Египта, и прииде вь землю Мадиамьскую; ходя по пустыни, научися отъ аггела Гавриила о бытии, всего мира, и о прьвѣмь человѣци, и яже суть была по немъ, и о потопѣ, и о раздѣлении языкъ. и аще кто колико лѣть аще бысть, и звѣздное хождение , и число, и земную мѣру, и всяку мудрость извѣстно. Посемь же явися ему Богъ въ купинѣ огнянѣ, и рече ему: «видѣхъ бѣду людий моихь въ Египтѣ, и низлѣзохъ изяти а отъ руку Египетску, и извѣсти языкь земля тоа; ты же идеши кь Фараону, царю Египетскому, и речеши: испусти Израиля, да три дни положатъ требу Господу Богу; аще ли не послушаеть тебе царь Египетскый, побию его всѣми чюдесы моими. И пришедшу Моисеови, и не послуша его Фараонъ, и пусти Богь 10 казни на Фараона: 1 рѣкы въ кровь, 2 жабы, 3 мъшица , 4 песиа мухы, 5 смерть на скоты, 6 прищевѣ горции, 7 градъ, 8 прузи, 9 тма 3 дни, 10 моръ вь человѣцѣхъ. Сего же ради 10 казний бысть на нихь, занеже 10 мѣсяць топиша дѣти Жидовскыа. Егда же бысть морь въ Египтѣ, рече Фараонъ Моисеови и брату его Арону: «отъидѣта въскорѣ.» Моисей же събравь люди Жидовскиа, и ведяше я Господь путемъ по пустыни къ Чръмному морю, и предьидяше предъ ними нощию стлъпь огнянь, а во день облачень. Слышавъ же Фараонъ, яко бѣжатъ людие, и погна по нихь, и притисну ихь къ морю. Видѣвше же людие Жидовстии, и възопиша на Моисеа, рекуще: «почто изведе ны на смерть?» И възопи Моисей къ Богу, и рече Господь: «что въпиеши кь мнѣ? удари жезломъ въ море.» И сътвори Моисей тако, и раступися вода на двое, и вьниидоша сынове Израилеви въ море. Видѣвъ же Фараонь, погна по нихъ; сынове же Изранлеви проидоша посуху посредѣ моря, и яко излѣзоша на брегь, съступися море, и покры Фараона и вся воя его. И възлюби Богъ Израиля, и идоша отъ моря 3 дни по пустыни , и приидоша въ Мерру; и бѣ ту горка вода, и възропташа людие на Бога, и показа имъ Господь древо, и вложи Моиси въ воду, и насладишася воды. Посемь же пакы възропташа на Моисеа и Аарона, ркуще: «лучше ны бяше въ Египтѣ, идеже ядохомъ мяса, лукь и чесновитець, и хлѣбь до сытости.» И рече Господь кь Моисею: «слышахь хуление сыновъ Израилевь»; и дасть имъ манну ясти. Посемь же дасть имь законь на горѣ Синайстей. Моисеови же вшедшу на гору къ Богу, они же солиаша телчью главу, поклонишася яко Богу, ихже Моиси иссѣче 30000. И посемь пакы вьзропташа на Моисеа и Аарона, еже не бысть воды, и рече Господь къ Моисеови: «удари жезломъ въ камень!» и удари Моиси въ камень, рекь: «егда изъ сего камени испустимь вамъ воду?» и абие потече вода ис камени, и взяху камень яко бочку на телѣ, и емляху воду елико хотяху. И разгнѣвася Господь на Моисеа, яко не возвеличи Господа, и не вьнинде въ землю обѣтованную сего ради, и роптаниа онѣхъ ради; но вьзведе его на гору Вамьску , и показа ему землю обѣтованную, и успе Моисий ту на горѣ. И приа власть Исусъ, сынь Навинь, сестричичь Моисею; и сьй прииде въ землю обѣтованную, и изби Хананейское племя, и въсели въ нихъ мѣсто сыны Израилевы. Умрьшу же Исусу, и бысть у него мѣсто судиа Иуда; и иныхъ еудий 14 бысть, при нихъ же забывше Бога, изведшаго ихъ изъ Египта, начаша служити бѣсомъ. И разгнѣвася Богь, и предасть ихъ иноплеменникомъ на расхыщение; и егда начнутъ каятися , и Богъ помиловаашетъ ихь, и егда избавляаше ихъ , пакы укланяхуся на бѣсовское служение. По сихъ же судиаше имь Илий жрець, и посемь Самоилъ пророкь, и рѣша людиа Самуилу: «постави намъ царя Саула, сына Кисова.» Таче Сауль не изволи ходити въ законѣ Господни, и избра Господь Давыда, и постави царя надъ Израилемъ, и угоди Давыдъ Господу. Сему Давыду кляся Богъ, яко отъ племене его родитися Богу; и прьвое нача пророчьствовати о воплощении Божии, рекъ: изъ чрева прежде деньница родихъ тя. Сей же пророчьствова лѣтъ 40 и умре. И по немъ пророчьствова и царствова сынь его Соломонь , иже и созда церковь Божию, и нарече ю Святаа Святыхъ; и бысть мудръ, и наконець попльзнуся; царствова лѣть 40 и умре. По Соломонѣ царствова сынь его Ровоамъ; при семъ раздѣлися царство Жидовское на двое, Иудейское въ Иерусалимѣ едино, а другое Израильтьское въ Самарии. Отбѣжа бо отъ Ровоама холопь Соломонь Иеровоамъ, и начатъ царствовати въ Самарии, иже сътвори двѣ кравѣ златѣ, и постави едину въ Вефили на холмѣ, а другую въ Еньданѣ, и рекь: «се бога твоа, Израилю.» И повелѣ мучити люди, принуждающе кланятися имъ; и кланяхуся людие, Бога забывше. Таче въ Иерусалимѣ забывати начаша Бога и покланятися начаша Валу, рекши ратну богу, е ...., забыша Бога отецъ своихь. И нача Богъ посылати .... пророкы; пророци же начаша обличати о безакони ихь и служении кумирь; они же начаша пророкы избывати, обличаеми отъ нихъ. О ОТВРЬЖЕНИИ ЖИДОВСТѢМЬ. И разгнѣвася Богь на Израиля, и рече: «отрину а отъ себе и призову ины люди, иже мене послушаютъ; аще съгрѣшатъ, не помяну безакониа ихь.» И нача посылати пророкы, глаголя имъ: «прорицайте о отвръжении Жидовстѣмь и о призвании странь, рекше языкь.» ИОСИА. Прьвое же нача пророчествовати Иосиа, глаголя: преставлю царство дому Израилева, съкрушу лукь Израилевь, и не приложу помиловати пакы дому Израилеву, но отмѣтаа отвръгуся ихъ, глаголеть Господь, и будуть блудяще въ языцѣхъ. ИЕРЕМИА. Иеремея же рече: аще станеть отъ нихъ Самуилъ и Моисей, не помилую ихъ. И пакы той же Иеремиа рече : тако глаголетъ Господь: се кляхся именемъ моимъ великымь, аще будетъ имя мое именуемо отселѣ где въ устѣхъ Иудейскыхъ. ИЕЗЕКЕИЛЬ. Иезекеиль рече: тако глаголеть Господь Аданай: разсѣю вся останкы ваша въ вся вѣтры, зане святаа моя оскврьните всѣми негодованными вашими; азъ же тя отрину, и не имамъ тя помиловати пакы. МАЛАХИА. Малахиа же рече: глаголеть Господь: уже нѣсть ми хотѣниа у васъ, понеже отъ востока и запада прославися имя мое въ языцѣхъ, и на всякомъ мѣстѣ приносится кандила имени моему и жрьтва чиста, зане велие имя мое въ языцѣхъ; сего ради дамъ васъ на понось и на пришельствие въ вся языки. ИСАИА. Исаиа же великий рече: тако глаголеть Господь: простру руку свою на тя, и пакы не приведу тя. И пакы той же рече: възненавидѣхъ праздникы ваша и начаткы мѣсяць вашихь, и суботъ вашихь не приемлю. АМОСЪ. Амось же рече: слышите слово Господне: азъ приемлю на вы плачь; домъ Израилевь падеся, и не приложи въстати. МАЛАХИА. Малахиа же рече: тако глаголеть Господь: послю на вы клятву, и проклену благословение ваше, и разорю, и не будетъ васъ. И много пророчьствоваша о отвръжени ихь. О ПРИЗВАНИИ СТРАНЪ. Симъ же пророкомъ повелѣ Богь пророчьствовати о призвании иныхь языкь въ нихъ мѣсто. ИСАИА. Нача звати Исаиа, тако глаголя: яко законъ отъ мене изыиде, и судъ мой свѣть языкомъ; приближается скоро правда моа, изыидеть яко свѣтъ спасение мое, и на мышцу мою страны уповають. ИЕРЕМЕА. Иеремиа же рече: тако глаголеть Господь: и положу дому Июдову завѣть новь, даа законы въ разумѣниа ихь, и на сердца ихъ напишу, и буду имъ Богъ, и ти будуть ми въ люди. ИСАИА. Исаиа же рече: ветхаа мимо идоша, а нова, яже възвѣщаю, прежде възвѣщениа явлено бысть вамъ, пойте Богу пѣснь нову, работающимъ ми прозовется имя ново, еже благословится по всей земли, домъ мой домъ молитвѣ прозовется всѣмъ языкомъ. Той же Исаиа глаголеть: открыеть Господь мышцу свою святую предъ всѣми языки. ДАВЫДЪ. Давыдъ глаголеть: видѣша вси конци земля спасение Бога нашего . Пакы той же Давыдъ: хвалите Господа вси языци, похвалите его вси людие. О ВОПЛОЩЕНИИ ГОСПОДНИ. Тако Богу възлюбившю новыа люди, рекь: имамъ снити къ нимъ самъ, и явитися человѣкомъ плотию, пострадати за Адамово преступление; и начаша прорицати о воплощении Божии. ДАВЫДЪ. Пръвый Давыдъ, глаголя: рече Господь Господеви моему: сѣди одесную мене, дондеже положу врагы твоа подножию ногама твоима. И пакы: рече Господь кь мнѣ: сынъ мой еси ты, азъ днесь родихъ тя. ИСАИА. Исаия же рече: ни посолъ, ни вѣстникъ, но самъ Господь пришедъ спасетъ ны; и пакы: яко дѣтищь родится намъ, емуже бысть начало на рамѣ его, и прозовется велика съвѣта аггель, и велика власть его, и миру его нѣсть конца; и пакы: се дѣвица въ чревѣ зачнетъ, и родитъ сына, и прозовутъ имя ему Емманоилъ. МИХѢА. Михѣа же рече: и ты Вифлеоме, доме Ефрантовъ, еда не могль еси быти вь тысущахъ Иудовахъ? ис тебе бо изыидетъ старѣйшина, быти въ князехь въ Израили. ИЕРЕМИА. Иеремиа же рече: се Богъ нашъ, не вмѣнится инь къ нему; изобрѣте всякь путь художества, и дасть Иакову отроку своему; по сихъ же на земли явися, и сь человѣкы поживе; и пакы: человѣкь есть, кто увѣсть, яко Богъ есть? яко человѣкь умираетъ. ЗАХАРИА. Захариа же рече: не послушаша сына моего, и не услышу ихь, глаголеть Господь. Иосиа рече: тако глаголеть Господь: плоть моа отъ нихъ. О СТРАСТИ СПАСОВѢ. Прорекоша же и страсти его, рекуще, якоже рече Исаиа: о, лютѣ души ихъ, понеже сътвориша съвѣть золъ, ркуще: свяжемъ праведника. И пакы той же рече: тако глаголеть Господь: азъ не супротивляюся, ни глаголю противу; хребетъ мой вдахъ на раны, и ланитѣ мои на ударение, и лица моего не отвратихъ отъ стыдѣниа заплеваниа. ИЕРЕМИА. Иеремеа рече: приидѣте, вложимъ древо въ хлѣбь его, и истребимь отъ земля животъ его. МОИСИ. Моисей же рече о распятии его: узрите жизнь вашу висящу предъ очима вашима. ДАВЫДЪ. Давыдъ рече: въскую шаташася языци, и людие поучишаса тьщетнымъ. ИСАИА. Исаиа рече: яко овча на заколение ведеся. Ездра же рече: благословень Богъ, руцѣ распрострь свои и спась Иерусалима.

О ВЬСКРЕСЕНИИ. И о воскресении его рекоша. ДАВЫДЪ. Давыдъ рече: «въскреснн, Боже, суди земли, яко наслѣдиши въ всѣхь языцѣхъ. И пакы: въста яко спя Господь. И пакы: да въскреснеть Богъ, и да разыидугся врази его. И пакы: въскресни, Господи Боже мой, да възнесется рука твоа, и не забуди нищихъ своихь до конца. ИСАИА. Исаиа же рече: сходяще въ страну и сѣни съмертныа, свѣтъ въсиаетъ на вы. ЗАХАРИА. Захариа же рече: ты въ крови завѣта своего испустиль еси ужникы своа отъ рова, не имуща води. И много пророчьствоваша о немъ, еже събысться все.» ВЪПРОСЪ. Рече же Володимерь: «то въ кое время събысться се, и было ли есть се? егда ли топере быти хощетъ?» ОТВѢТЪ. Онъ же рече ему: «Яко уже прежде събысться все, егда Богь въплотися. Якоже бо прежде рекохъ, Жидомъ пророкы избивающимъ, и царемь ихь законь преступающимь, предастъ ихь Богъ въ расхыщение и плѣнь, и ведени быша въ Асурию, грѣхь ихь ради, и работаша тамо 70 лѣть; и посемь възвратишася въ землю свою, и не бѣ у нихъ царя, но архиереи, и обладааху ими до Ирода иноплеменника, еже облада ими. О БЛАГОВѢЩЕНИИ. Въ сего же власть, въ лѣто 5500, посланъ бысть архаггель Гавриилъ отъ Бога въ Назаретъ кь дѣвици Марии, отъ колѣна Иудова, рекше ей: радуйся, обрадованнаа, Господь съ тобою. И отъ слова сего зачатъ Слово Божие вь утробѣ, и породи сынь, и нарече имя ему Исусъ. ВЛЪСВИ. И се влъсви приидоша отъ востока, глаголюще: где есть рождейся царъ Жидовский? видѣхомъ бо звѣзду его на востоцѣ, и приидохомъ поклонитися ему. Услышавъ же царь Иродъ, смятеся, и весь Иерусалимъ съ нимъ; и призва книжникы и старцы людскыа, и въпрашааше отъ нихъ: где раждается? Они же рѣша: въ Вифлеомѣ Иудейстемъ. Иродъ же се слышавъ, посла, рекь: избита младенца въ Вифлеомѣ сущаа двою лѣть; они же шедше, избиша младенца сущаа двою лѣтъ. Мариа же убоявшися съкры отроча; Иосифь же сь Мариею, поимъ отроча, бѣжа въ Египеть, и бысть ту и до умертвиа Иродова. Въ Египтѣ же явися аггель Иосифу, глаголя: въставъ, поими отроча и матерь его, и иди въ землю Израилеву. Пришедшу же ему, въселися въ Назаретъ. Възрастьшу же ему и бывшу лѣтъ 30, нача чюдеса творити, и проповѣдати царство небесное, и избра 12, яже ученикы себѣ нарече; и нача чудеса велика творити, мертвыа въскрешати, прокаженыа очищати, хромымъ повелѣвааше ходити, слѣпымъ прозрѣние творити, и ина чюдеса велиа творя, якоже бяше пророцы прорекли о немъ, глаголюще: тъй недугы наша исцѣли и болѣзни подьа. И крестися въ Иердани отъ Иоанна, показа новымъ людемь оставление пръваго съгрѣшениа. Крестившу же ся ему, и се отврьзошася небеса, и Духь съходящь зракомь голубинымъ на нь, и гласъ глаголя: се есть Сынъ мой възлюбленный, о немъ же благоизволихъ. И посылааше ученики своа проповѣдати царство небесное и покаание вь оставление грѣховъ; хотя исполнити пророчьство, нача проповѣдати, яко подобаетъ сыну человѣческому пострадати, и распяту быти, и въ 3 день въскреснути. Учащу же ему въ церкви, и се архиерее и книжници исполнишася зависти, и искааху убити его, и емше и, ведоша его кь игемону Пилату. Пилать же испытавъ, яко безъ вины приведоша его, хотя его пустити; они же рѣша: аще сего пустиши, не имаши другь быти кесареви . Пилатъ же повелѣ , да распнуть его; они же поемше Исуса, ведоша его на мѣсто Краниево, и распяша его ту; и бысть тма по всей земли отъ 6-гого часа и до 9-го, и при девятѣмъ часѣ испусти духь Исусъ, и церковная запона раздрася на двое, и мертвии въсташа мнози, имже повелѣ въ рай ити. И снемше и съ креста, положиша въ гробѣ, и печатми запечатлѣша гробъ, людие же Жидовстии и стража поставиша, ркуще: егда како украдутъ ученици его. Онъ же въ третий день вьскресе; явися ученикомъ воста отъ мертвыхь, и рекь имъ: идѣте вь вся языки, и научите вся страны крещению въ имя Отца и Сына и Святаго Духа. И пребысть съ ними 40 дний, являяся имъ по воскресении. И егда исплънишася дний 40, повелѣ имъ ити въ гору Елеоньскую, и ту явися имъ, и благословивъ а, рече имъ: сядѣте въ градѣ Иерусалимѣ, дондеже послю на вы обѣтование Отца моего. И се рекъ, възнесеся на небеса; они же поклонишася ему, и възвратишася въ Иерусалимъ, и бѣаху въину въ церкви. Егда скончашася дние пятдесятници, сънииде Духь Святый на апостолы, и приемше обѣтование Святаго Духа, и разыдошася по вселеннѣй, учаще и крестяще водою.» ВЪПРОСЪ КНЯЗЪ. Рече же Володимерь: «что ради отъ жены родися, и во водѣ крестися, а и на древѣ распятся?» ОТВѢТЪ ФИЛОСОФЛЪ. Онъ же рече ему: «сего ради, понеже родъ человѣческый испръва женою съгрѣши, диаволъ прелести Евву, и Адамъ отпаде раа, такоже и Богъ отместие даа диаволу, женою прьвою испаде изъ раа Адамъ, отъ жены же въплотився Богь повелѣ въ рай въниити вѣрнымъ. А еже на древѣ распяту быти, того ради, отъ древа вкушь Адамь испадь породы, Богъ же на древѣ страсть прия, да диаволъ побѣждень бысть древомъ, и отъ древа животаго приимутъ праведнии. А еже водою обновление, понеже при Нои умножившимся въ человѣцѣхь грѣхомъ, наведе Богъ потопъ на землю, и потопи человѣкы водою, сего ради рече Богъ: понеже погубыхъ человѣкы водою грѣхь ради, нынѣ же пакы водою очищаю грѣхы человѣкомъ, обновлениемъ водою; ибо Жидовский родъ въ мори очистишася отъ Египетскаго злаго нрава, понеже бо вода измыла есть прьваа; рече Богъ : Духъ Божий ношашеся врьху воды; еже бо нынѣ крестятся водою и Духомъ. Преображение бысть прьвое водою, якоже и Гедеонь преобрази посемь. РУНО. Егда прииде къ нему аггель, веля ити ему на Мадиами, онъ же искушаа рече Богу, положивъ руно на гумнѣ, рече: аще будетъ по всей земли роса, и на рунѣ суша. И положи руно; и заутра видѣвь по всей земли росу, а на рунѣ суша, и рече: еще искушу; аще будетъ по всей земли суша, а на рунѣ роса, и бысть тако. Се же прообрази , яко иностранни быша суша прежде, а Жидове роса , послѣжде же на странахъ роса, еже есть святое крещение, а на Жидѣхъ суша. Пророци же проповѣдаша, яко водою обновление будеть. Апостоломъ же учащимъ по вселеннѣй вѣровати Богу, ихже учение мы, Греци, приахомъ, и вся вселеннаа вѣруеть учению ихь. СУДНЫЙ ДЕНЬ. Поставилъ же есть Богь единь день, въ онъ же хощеть судити, пришедъ съ небесе, живымъ и мертвымь, и въздати комуждо по дѣломъ его: праведнымъ царство небесное, и красоту неизреченную, и веселие бес конца, и не умирати въ вѣкы; и грѣшникомъ мука огнена, и чрьвь неусыпаай, и тма кромѣшняа, и муцѣ не будетъ конца. Таже будутъ мучения, иже не вѣрують кь Господу нашему Исусу Христу: мучими будутъ, иже ся не крестятъ.» Сиа рекъ, показа Володимеру запону, на ней же бѣ написань страшный судь Господень, и показоваше ему одесную праведныя въ веселии предъидуща въ рай, а ошуюю грѣшникы идуща въ муку вѣчную. Володимеръ же въздхнувь рече: «добро симъ одесную, горе же симь ошуюю.» Философь же рече: «то аще хощеши одесную стати съ праведными, то крестися.» Володимеръ же внять мыслию о вѣрѣ христианстѣй, и не дааше ему бояре его, ркуще: «еще испытай дополна, но сиа лучши есть всѣхь.» Володимеръ же положи на сердци своемъ, рекь: «пожду еще мало, хощу испытати о всѣхь вѣрахъ.» И вдасть Володимерь Кирилу философу дары многы, и отпусти его съ великою честию.

В лѣто 6496 [988]. Иде Володимирь въ силѣ велицѣ на Коръсунъ, град грѣческыи; затворишася коръсуняне въ градѣ. И ста Володимиръ об онъ полъ града в лименѣ, вдале града единаго стрѣлѣща; и боряху крѣпко гражданѣ; Володимиръ же обьстояше град. Изнемогаху людие въ градѣ, и рече Володимеръ ко гражданомъ: «аще ся не вдасте, имамъ стояти здѣ за три лѣта». Они же не послушаша того. Володимиръ же изьряди воя своя, и повелѣ сути приспу къ граду. Сим же спущимъ, корсуняне подкопавше стѣну градную, крадяху сыплемую пръсть и ношаху к собѣ въ град, спуще посредѣ града; вои же присыпаху боле; Володимеръ стояше. И се мужь корсунянинъ стрѣли, именемь Анастасъ, и написавъ сице на стрѣлѣ: «кладяже суть за тобою от въстока, ис того вода идет по трубѣ; копавъ, переими». Володимеръ же се слышавъ, възрѣвъ на небо, и рече: «аще ся се сбудет, имамъ ся крестити». И ту абие повелѣ копатѣ прекы трубамъ, и переняша воду; и людие изнемогоша жаждею водною, и предашася; и вниде Володимеръ въ град и дружина его. И посла Володимеръ, рекъ цесарема Василию и Костянтину, глаголя сице: «се градъ вашь славныи взях, слышю же и се, яко сестру имѣета дѣвою; да аще ея не вдасте за мя, се сътворю граду вашему, якоже и сему створих». Сия же глаголы слышавша цесаря, печална быста; воздаста вѣсть Володимиру, сице глаголюща: «недостоить крестияномъ за поганыя даяти; аще ли ся крестиши, то и се получиши, и царство небесное приимеши, и с нами единовѣрникъ будеши; аще ли сего не хощеши створити, не можемъ дати сестры своея за тя». Си слышавъ Володимиръ, рче посланнымъ от цесарю: «рцѣта цесарема тако: яко крещуся, яко испытах преже днии сих законъ вашь, есть ми любъ, и вѣра ваша и служение, еже ми повѣдаша послании нами мужи». Си слышавша цесаря, ради быста, и умолиста сестру свою, именемь Анну, и посласта к Володимеру, глаголюща: «крестися, тогда послевѣ к тобѣ сестру свою». И рче Володимир: «да пришедши крестите мя, съ сестрою вашею [единовѣрник хощу быти]». Они же цесарѣ, послушаста словесѣ сего и послаша к нему сестру свою Анну и сановникы нѣкыя и прозвутеры. Она же не хотяше ити: яко «въ поганыя, рече, иду; лучши бы мнѣ здѣ умрети». И глаголаша еи братья: «егда како тобою обратить богъ Рускую землю в покаяние, а Гречьскую землю избавиши от лютыя работы; видѣши бо, колико Русь сътвориша Грѣкомъ зло; и нынѣ аще не идеши, тоже имут сотворити намъ»; и одва ю принудиша. Она же, всѣдъши в кубару, и цѣловавши ужикы своя с плачемъ, и поиде чресъ море. Якоже пришедши къ Корсуню, излѣзоша корсунянѣ из града, и приидоша на брегъ, и поклонишася цесарици, и введоша ю въ град, и посадиша и в полатѣ. По божию же строю в се время разболѣся Володимиръ очима, и не видяше ничто же, и тужаше велми, и не домышляше, что створити. И посла к нему цесариця, сице глаголющи: «аще хощеши избыти болезни сея, то въскорѣ крестися; аще ли [не крестишися], то не имаши избыти сего». Си слышавъ Володимеръ, рче: «да еще се истина будеть, то по истинѣ великъ богъ крестиянескъ»; и повелѣ крестити ся. Абие епископъ корсуньскыи с попы, огласивъ, крести Володимира; яко възложи руку на нь, и абие прозрѣ. Видѣ же се Володимеръ напрасно исцѣление, прослави бога, рекыи: «то перво увидѣх бога истиннаго». Се же видѣвше дружина его, мнози крестишася. Крести же ся въ церкви святого Василиска; и есть церкви та стоящи в Корсунѣ на мѣстѣ посредѣ града, идеже корсунянѣ торгъ дѣют; полата же Володимиря въскраи церкви стоить и до сего дни, а царицина за олтаремъ есть и до сего дни. По крещении же приведе цесарицю на брачение. Се же, не вѣдуще право, глаголють, яко крестился есть въ Киевѣ, инѣи же рѣша: в Василевѣ, друзии же инако сказающе. И крещену же Володимеру, и преда вѣру крестияньскую, глаголюще сице: «да не прельстять тебе нѣцѣи от еретикъ, нь вѣруи, сице глаголя: Вѣрую въ единого бога Отца, вседержителя, творца небу и земли, и до конца вѣру сию. И пакы: вѣрую въ единаго Отца не рожена, и во едина Сына рожена, и въ единъ святыи Духъ исходящь, три собьствена и свершена, мыслема, раздѣляема числомъ собьственнымъ, собьствомъ, а не божествомъ; раздѣляеть бо ся нераздѣлно и совокупляется неразмѣсно, Отець бо богъ Отець, присно сыи, пребываеть въ отецьствѣ, не роженъ, безначаленъ, начало и вина всѣмъ, единѣмь нерожениемъ старьи сыи сыну и Духови, от него же ражается Сынъ преже всѣх вѣкъ, исходить же Духъ святыи и безъ времене и безъ тѣла; и вкупѣ Отець и вкупѣ Сынъ и вкупѣ Духъ святыи есть; Сынъ подобносущенъ и безначаленъ Отцю, рожениемъ точию разденьствуа Отцу и Духу; Духъ есть Духъ пресвятыи, Отцю и Сыну подобносущну и присносущно; Отцу бо отецьство, Сыну же сыновьство, святому же Духу исхождение; ни Отець бо въ Сынъ или въ Духъ преступаеть, ни Сынъ въ Отца и Духа, и Духъ въ Сынъ или въ Отець: неподвижима бо своиствиа. Не трие бози, нь единъ богъ, понеже единъ божество въ трех лицехъ. Хотѣнием же Отець же и Духъ свою спасти тварь, от отечьскых ядръ, их же не оступи, сшед, и въ дѣвичьское ложе пречистое, акы божие сѣмя, вшед и плоть съдушьну, словесну же и умьну, не преже бывшю, приимъ, изиде богъ воплощенъ, родивъся неизреченно и дѣвство матери схрани нетлѣнно, не смятение, ни размѣшение, ни измѣнениа пострадавъ, нь пребывъ еже бѣ, бысть еже и не бѣ, приимъши рабии зракъ истиною, не мечьтаниемъ, всяческы, развѣ грѣха, намъ подобенъ бывъ. Волею бо родися, волею взалка, волею вжада, волею трудися, волею устрашися, волею умре, истиною, а не мечьтаниемъ; вся естественая, не оклеветаны страсти человѣчества. Распят же ся и смерти вкуси безгрѣшныи, въскресъ въ своеи плоти, не видѣвши истлѣниа, на небеса взыде и сѣде одесную Отца; приидеть пакы съ славою судить живымъ и мертвымъ; якоже возиде съ своею плотию, тако и сниде. К симъ едино крещение исповѣдаю, водою и Духомъ исповѣдаю; приступаю къ пречистымъ таинамъ, вѣрую въ истину тѣло и кровъ; приемлю церковная преданиа, и кланяюся честнымъ иконамъ, кланяюся древу честному и кресту, и святымъ мощемъ, и святымъ сосудом. Вѣрую же седми соборъ святых отець, иже бысть пръвыи в Никеи 300 и 18, иже прокляша Ариа и проповѣдаша вѣру непорочну и праву, вторыи же сборъ в Костянтѣнѣ градѣ святых отець 100 и 50, иже прокляша Макидониа духоборца и проповѣдаша троицю единосущьну; третии же въ Ефесѣ святых отець 200 на Несториа, его же прокленше, проповѣдаша святую богородицю; четвертыи, иже в Халкидонѣ, святыхъ отець 600 и 30 на Евтуха и на Диоскора, ею же прокляша святии отци, изгласивше съвръшена бога, свершена человѣка господа нашего Иисус христа; пятыи соборъ въ Цесариградѣ святыхь отець 100 и 60 и 5 на Аргенова преданиа, на Евагриа, их же прокляша святии отци; 6 соборъ въ Цесариградѣ святых отець 100 и 70 на Сергиа и Кира, их же прокляша святии отцы; 7 соборъ в Никии святыхь отець 300 и 50 ихъ же прокляша, понеже бо не покланяются иконамъ. Ни приимаи же учениа у Латинь, их же учение развращено: вълѣзъши въ церковъ, не покланяются иконамъ, но стоя поклонится, и, поклонивъся, написаеть крестъ на землѣ и цѣлуеть, и въставъ простъ, станеть на немъ ногама; да легъши цѣлуеть, а въставъ попираеть. А сего апостоли не предаша; предалѣ бо суть святии апостоли крестъ поставленыи цѣловати, и иконы предаша. Лука бо еуангелистъ первое посла в Римъ написавыи, якоже глаголеть Василии: «икона на пръвыи образъ приходит». Пакы же и землю глаголють матерью. Да аще имъ есть земля мати, то отець имъ есть небо: искони богъ створи небо и землю; то тако глаголють: «отче нашь, иже еси на небесѣх». Аще ли, по сих разуму, земля есть мати, то почто плюють на матерь свою, да сѣмо ю лобызаеть, а сѣмо ю оскверняеть. Сего же Римлянѣ преже не творяху, нь исправляху на всѣх соборѣх, сходяще от Рима и от всѣх престолъ. На первомъ сборѣ, еже на Ария в Никии, от Рима прииде Селивестръ, посла прозвутеры , епископы от Александрѣя Афанасии, а от Цесаряграда Митрофанъ посла епископы от себе; и тако исправливаху вѣру. На втором же соборѣ от Рима Димасъ, а от Александрѣя Тимофѣи, от Антиохия Мелетии, Кирилъ Ерусалимьскыи, Григории Богословець. На 3-мь сборѣ Келестинь Римъскыи, Григории Богословець, Кирилъ Александрѣискыи, Увеналии Ерусалимъскыи. На четвертом же Леонтѣи Римьскыи, Анатолии Цесаряграда, Увеналии Ерусалимьскыи. На пятомъ же сборѣ Римьскыи Велигнии, Евтухии Цесаряграда, Аполинарии Ерусалимьскыи, Домнинъ Антиохиискыи. На 6-мь же съборѣ от Рима Агафонъ, Георгии Цесаряграда, Феофанъ Антиохиискыи, а от Олександрия Петръ мнихъ. На 7-мь же съборѣ Андриянъ от Рима, Тарасии Цесаряграда, Политьянъ Александрѣискыи, Феодорит Антиохиискыи, Илья Ерусалимъскыи. Сии вси, съ своими епископы сходящеся, исправляху. По семъ соборѣ Петръ же Гугнивыи съ инымы, шедши в Римъ, престолъ въсхвативъ, и разврати вѣру, и отвергъся престола иерусалимъскаго и александрьскаго и Цесаряграда и антиохиискаго, и възмути Италию всю, сѣюще учение свое разно. Тѣм же держать не въ едино съглашение вѣру, нь разно: ови бо попове, одиною женою оженивъся, служат, а друзии, и до седми женъ держаще, служать; ина же многа разно держать, ихже блюдися учениа; пращають же грѣхы на дару, еже есть злѣе всего. Богъ да съхранить тя от сего». Володимиръ же посемъ поимши цесарицю и Анастаса и попы корсуньскыя, съ мощьми святого Климента и Фива, ученика его, и поима съсуды церковныя и иконы на благословение собѣ, и постави церковь въ Корсунѣ на горѣ, иже сыпаша средѣ града, крадуще приспу; сиа же церкви стоить и до сего дне. И взя же, идущи, мѣдянѣ двѣ капици и 4 конѣ мѣдяны, яже и нынѣ стоятъ за святою Богородицею, яко уже не вѣдуще мънять я мраморянѣ суща. Вдасть же за вѣно Корсунь град опять цесарицѣ дѣля; а самъ прииде Кыеву. И яко прииде, и повелѣ кумиры испроврещи, и ови иссѣщи, и другыя огневи преда; Перуна же повелѣ привязати коневи къ хвосту и влещи с горы по Бирицеву на Ручаи, и 12 мужа пристави бити жезлиемь. Се же не яко древу чюющу, нь на поругание бѣсу, иже прелщаше симъ образомъ человѣкы, да възместье прииметь от человѣкъ. Велии еси, господи, чюдна суть дѣла твоя; вчера чтимъ от человѣкъ, днесь поругаемъ. Влекому же ему по Ручаеви къ Днѣпру, плакахутся его невѣрнии людие, еще бо бяху не прияли святого крещениа. И привлекша и, вринуша и въ Днѣпръ. И пристави Володимиръ, рекъ сице: «аще гдѣ пристанеть, то отрѣваите и от брега, дондеже проидет порогы, охабитеся его». Они же повелѣное створиша; и яко пустиша и проиде сквозѣ порогы, изверже и вѣтръ на рѣнь, и оттолѣ прослыся и Перуня рѣнь, яко и до сего дни словет. Посем же Володимиръ посла по всему граду, глаголя: «аще кто не обрящется на рѣцѣ, богат, убогъ, или нищь, или работникъ, противенъ мнѣ будет». Се слышавше людие, с радостью идяху, радующеся и глаголюще: «аще се бы было не добро, не бы сего князь и бояре прияли». Наутриа же изиде Володимиръ с попы цесарицины с корсуньскыми на Днѣпръ, и снидеся бещисла людии, и влѣзоша въ воду, и стояху инъ до шии, друзии же до персии, младыя же от брега, друзии же младенци держаще, свершении же бродяху; попове же стояще, молитвы творяху. И бяше видѣти радость на небеси и на земъли, толко же душь спасаемых; а дияволъ, стоня, глаголаще: «увы мнѣ, яко отсюду прогонимъ есмь; здѣ бо мнях жилище, яко здѣ несуть учения апостольска, ни суть вѣдуще бога, нь веселяхся о службѣ их, еже служаху мнѣ; и се уже побѣжаемъ есмь от невѣглас, а не от апостолъ, ни от мученикъ; не имамъ уже царствовати во странах сих». Крестивъшемъ же ся людемъ, и идоша когождо в домы своя. Володимиръ же радъ бывъ, яко позна самъ бога и людие его, възрѣвъ на небо, рече: «боже, створивыи небо и землю, и призри на новыя сиа люди, и даи же имъ, господи, увидити тебе, истиннаго бога, якоже увѣдѣша страны крестияньскыя; утверди вѣру в нихъ праву и несовратно, и мнѣ помози, господи, на противнаго врага, да, надѣяся на тя и на твою державу, побѣжю козни его». И сиа глаголавши, повелѣ рубити церкви и поставляти по мѣстомъ, идѣже стояша кумиры; и постави церковь святого Василья на холмѣ, идѣже стояша кумиры Перунъ и прочии, идѣже требы творяху князь и людие. И нача ставити по градом церкви и попы, и людие на крешение приводя по всѣм градом и селомъ. И пославъ, нача отъимати у нарочитои чядѣ дѣти и давати на учение книжное; матери же чад сихъ плакахуся по нихъ, еще бо не бѣ утвердилася вѣра, нь акы по мртвицех плакахуся. Сим же раздаяномъ на учение книгамъ, сбыстся пророчество на Рускои землѣ, глаголющее: «в оны дни услышат глусии словеса книжная, и ясенъ будет языкъ гугнивых». Яко не бѣша предѣ слышали словесъ книжных, нь по божию строю и по милости своеи помиловавыи богъ, якоже рече пророкъ: «помилую, его аще хощу, помилую»; помилова ны пакы банею бытья и обновлениемъ духа; по изволению божию, а не по нашимъ дѣломъ. Благословенъ господь Исус христос, иже възлюби новыя люди, Рускую землю просвѣти крещениемь святымъ. Тѣмь же и мы припадаемъ к нему, глаголюще: господи Иисусе христе, что ти въздамы о всѣх, яже въздасть намъ ты, грѣшникомъ намъ сущимъ; и недоумѣемъ противу даромъ твоимъ възданиа. Велии еси, господи, чюдна суть дѣла твоя, и величеству твоему нѣсть конца; в род и род и въхвалимъ дѣла твоя, ркуще съ Давыдомъ: «приидѣте, возрадуемся господеви, въскликнемъ богу спасу нашему, варимъ лице его исповѣданиемъ, исповѣдающеся ему, яко благъ, яко в вѣкы милость его; яко избавил ны есть от врагъ наших», ркуще, от идолъ суетных. И пакы речемъ съ Давыдомъ: «въспоите господеви пѣснь нову, воспоите господеви вся земля; въспоите господеви и благословите имя его, благовѣстите день от дни спасениа его; възвѣстите въ языцѣх славу его, въ всѣх людех чюдеса его; яко велии господь, хваленъ зѣло, и величеству его нѣсть конца. Колко ти радости: ни единъ, ни два спасается. Рече бо господь: яко «радость бываеть о единомъ грѣшницѣ кающимся»; се же ни единъ, ни два, нь бещисленое множество къ богу приступиша, святымъ крещениемъ просвѣщени. Яко же пророкъ рече: «въскроплю на вы воду чисту, и очиститеся от идолъ ваших и от грѣхъ ваших». А пакы другыи пророкъ рече: «кто яко богъ, отъемля грѣхы и преступая неправду; яко хотяи милостивъ есть; тъи обратить и ущедрит ны и погрузить грѣхы наша во глубинѣ». Ибо Павелъ глаголеть: «братье, елико насъ крестишася въ христа Исуса, въ смерть его крестихомся, погребохомся убо с нимъ крещениемъ въ смерть; да якоже въста христос от мертвых славою отчею, якоже и мы въ обновление житья поидемъ ». И пакы: «ветхая мимоидоша, и се быша новая; нынѣ намъ приближися спасение; нощь успѣ, а день приближися; им же приближение обрѣтохом вѣрою благодать сию; им же хвалимся и стоимъ; нынѣ же, свободившеся от грѣха, поработѣвшеся господеви, имате плод вашь въ священие; тѣм же должни есме работати господеви, радующеся; рече бо Давыдъ: «работаите господеви съ страхом, и радуитеся ему съ трепетомъ». Мы же возопиемъ ко владыцѣ богу нашему, глаголюще: благословенъ господь, иже не дасть насъ в ловитву зубомъ их; сѣть сокрушися, а мы избавлени быхомъ от прельсти диаволя. И погыбе память их со шюмомъ; и господь въ вѣкы пребываеть, хвалимъ от рускых сыновъ, пѣваемъ въ троици; а дѣмонѣ проклинаеми от вѣрных человѣкъ и от говѣиных женъ, иже прияли суть крещение и покаяние въ отпущение грѣховъ, новии людие, крестиянѣ, избрании богомъ. Володимиръ же просвѣщенъ самъ и сыновѣ его с нимъ 12, ихъ имена: 1. Вышеславъ, 2. Изяславъ, 3. Святополкъ, 4. Ярославъ, 5. Всеволод, 6. Святославъ, 7. Мьстиславъ, 8. Борисъ, 9. Глѣбъ, 10. Станиславъ, 11. Позвиздъ, 12. Судиславъ. И посади Вышеслава в Новѣгородѣ, а Изяслава в Полотскы, а Святополка в Туровѣ, а Ярослава в Ростовѣ. Умеръшю же старѣишему Вышеславу в Новѣгородѣ, и посади Ярослава в Новѣгородѣ, а Бориса в Ростовѣ, а Глѣба в Муромѣ, Святослава в Древлянех, Всеволода в Володимирѣ, Мьстислава Тмутороканѣ. И рече Володимиръ: «не добро есть малъ город около Кыева», и нача ставити городы по Деснѣ и по Въстри и по Трубежю и по Сулѣ и по Стругнѣ, и нача порубати мужи лучьшии от Словенъ и от Кривиць и от Чюди и от Вятиць и от всѣх град; бѣ бо рать от Печенигъ; и бѣ бьяся с ними и одоляя имъ.

О взятьи Корсунстѣ и о крещении Володимирѣ. В лѣто 6496 [988]. Иде Володимиръ съ вои на Корсунь гречьскыи, и затворишяся корсуняне въ градѣ. И ста Володимиръ об онъ пол града в лимени, дале града стрѣлища единаго, и боряхуся крѣпко гражане, Володимир же обьстоя град. Изнемогаху людие въ градѣ; и рече Володимирь гражаномъ: Аще ся не вдасте, стоати имам зде за три лѣта. Они же не послушашя того. Володимир же изряди воя своя, повелѣ приспу сыпати къ граду. Симь же спущемь, корсуняне подкопашя стѣну градскую, и крадяху сыплемую персть, и ношаху к собѣ въ град, сыплюще посреди града; и вои присыпаху боле, Володимир же стоаше. И се муже корсунянин стрѣли, именемь Настасъ, написав сице на стрѣлѣ: Кладязи, иже суть за тобою от встока, ис того вода идет по трубѣ; окопав переими. Володимир же се слышавъ, възрѣ на небо и рече: Аще ся сбудеть, и сам ся крещу. И ту абие повелѣ копати прекы трубамъ и преяша воду; и людие изнемогошя водною жажею и предашяся. И вниде Володимиръ въ град и дружина его. И посла Володимиръ к царема Василью и Констянтину, глаголя сице: Се град ваю силныи взях; слышю же и се, яко сестру имѣета девою; аще ея не вдасте за мя, створю граду вашему, якоже и сему сътворих. Се слышавше царя, быста печална, въздаста вѣсть, сице глаголюще: Не достоит христианомь за поганыа даяти; аще ся крестиши, то и се получиши и царство небесное приимеши, и с нами единовѣрникь будеши; аще ли сего не хощеши створити, не можемь вдати сестры своеа за тя. И се слышав Володимиръ, рече посланымь от цареи: Глаголета царема тако: яко аз крещуся, яко испытах преже сих днии законъ вашь, и есть ми любъ, вѣра вашя и служение, еже бо ми исповѣдашя послании нами мужи. И се слышявше царѣ, рада быста и умолиста сестру свою именем Анну, и посласта к Володимиру, глаголюще: Крестися, и тогда послевѣ к тебѣ сестру свою. Рече же Володимиръ: Да пришедше съ сестрою вашею, крестите мя. И послушаста царя и посласта сестру свою, и сановникы нѣкыа, и прозвитеры. Она же не хотяше ити: Яко в поганыя, рече, иду, луче бы ми зде умрети. И рѣста еи брата: Егда како обратит Богъ тобою Рускую землю к покаанию, а Греческую землю избавиши от люты рати; видиши ли, колико зла створишя русь грекомъ и нынѣ аще не идеши, то же имуть створити намъ. И едва ю принудиша. Она же, седши в кубару, цѣловавши ужикы своа с плачемъ, поиде чрез море; и яко прииде къ Корсуну, изыдошя корсуняне с поклоном, и въведоша ю въ град, и посадишя ю в полатѣ. По Божию же строю в се время разболѣся Володимиръ очима, и не видяше ничтоже, и тужаше велми, и не домышляшется, что створити; и посла к нему царица, ркущи: Аще хощеши избыти болезни сеа, то въскорѣ крестися; аще ли ни, то не имаши избыти сего. Си слышав Володимиръ, рече: Да аще се истинна будет, то поистинѣ велик Богъ христьанескь. И повелѣ креститися. И епископъ же Корсуньскыи с попы царицины, огласив, крести Володимира; яко възложи руку на нь, и абие прозрѣ. Видѣв же се Володимиръ напрасное исцѣление, и прослави Бога, рекь: Топерво увидѣх Бога истиннаго. Се же видѣвше дружина его, мнози крестишася. Крести же въ церкви святого Иакова, и есть церкви та стоящи в Корсунѣ градѣ, идѣже торгъ дѣют корсуняне; полата же Володимиря въскраи церкви стоит до сего дне, а царицина полата за олтарем. По крещении же приведе царицю на брачение. Се же, не свѣдуще право, глаглолють, яко крестился есть в Киевѣ, инии же рѣшя: в Василевѣ; друзии же инако скажут. Крещену же бывшу Володимиру, предашя ему вѣру христьанскую, рекуще сице: Да не прелстят тебе нѣции от еретик, но вѣруи сице глаголя: Вѣрую въ единого Бога Отца, Вседръжителя, Творца небу и земли, и до конца вѣру сию. И пакы: Вѣрую въ единого Бога Отца не рожена, и въ единого Сына рожена, и въ единъ Святыи Духь исходящъ, три собьства съвръшена мыслена, раздѣляема числом събъствнымъ събьствомъ, а не божествомъ, раздѣляет бо ся нераздѣлно и съвокупляется неразмѣсно. Отець бо Богъ Отець, присносыи, пребывает въ отечьствѣ не роженъ, безначаленъ, начало и вина всѣмъ, единѣмь нероженым старѣи сыи Сыну и Духови; от него же ражается Сынь преже всѣх вѣкъ, исходить же Духъ Святыи без времени и без тѣла; вкупѣ Отець, вкупѣ Сынъ, вкупѣ Духъ Святыи есть, Сынъ подобносущенъ и безначаленъ Отцу рожением точию разньствуя Отцу и Духу. Духь есть пресвятыи, Отцу и Сыну подобносущно и присносущно. Отцу бо отчьство, сыну же сыновство, Святому же Духу исхожение. И Отець бо въ Сынъ ли в Духъ преступает, ни Сынъ въ Отца и Духа, и Духъ ли въ Сына, ли въ Отець, неподвижима бо своиствиа. Но трие Бози, единъ Богъ, по немуже едино Божество въ трехъ лицех. Хотѣнием Отца же и Духа свою спасти тварь от Отчьскых ядръ, ихже не отступи, сшед, и въ девичьское ложе пречистое, яко Божие сѣмя, вшед, и плоть съдушьну, словесну же и умну не преже бывшу, приимъ, изыде, Богъ въплощенъ, и родися неизреченно и девьство мати съхрани нетлѣнно, не смятение, ни размѣшение, ни измѣнениа пострадав, но пребывъ еже бысть, еже и не бѣ, и приимь рабии зрак истиною, а не мечтанием, всяческыи, развѣ грѣха, намь подобенъ быв. Волею бо родися, волею взалка, волею вжада, волею трудися, волею устрашися, волею умре, истиною, а не мечтанием; вся естьственаа, не оклеветаны страсти человечьства. Распят же ся и смерти вкуси безгрѣшныи, въскрес въ своеи плоти, не видѣвши истлѣниа, на небеса взыде и сѣде одесную Отца, приидеть же пакы съ славою судити живым и мертвымъ, якоже взыде съ славою и плотью, тако и снидет. К симь едино крещение исповѣдаю водою и духомь, приступаю пречистымъ таинамъ, вѣрою въ истинну тѣло и кровь, и приемлю церковнаа предания, и кланяюся честнымъ иконам, кланяюся древу честному и всякому кресту, и святымь мощемъ, и святым съсудом. Вѣрую же и седми съборъ святыхъ отець, иже есть пръвыи в Никеи 318, иже прокляша Ария и проповѣдашя вѣру непорочну и праву. Вторыи съборъ в Констянтинѣ градѣ святых отець 150, иже прокляша Македониа духоборца и проповѣдашя Троицу единосущну. Третии съборъ въ Ефесѣ святых отець 200 на Нестория, егоже прокленше, проповѣдашя святую Богородицю. Четверътыи съборъ в Халкидонѣ святых отець 630 на Евтиха и на Диоскора, еюже прокляша святии отцы, изгласивше съвръшена Бога и съвръшена человека Господа нашего Исуса Христа. Пятыи съборъ въ Цариградѣ святыхъ отець 165 на Еригенова преданиа и на Евагрия, ихже прокляша святии отци. Шестыи съборъ въ Царѣградѣ святых отець 170 на Сергиа и Кира, ихже прокляша святии отцы. Седмыи съборъ в Никеи 350, прокляша, иже ся не покланяють святымь иконам. Не приимаи же учениа от латин, ихже учение развращено. Влѣзше бо в церковь, не покланяются иконам, но стоя поклонится, и, поклонився, напишет крестъ на земли и цѣлуеть, и встав простъ, и станеть на немь ногама; да легъ цѣлуеть, а вставъ попирает. А сего апостоли не предашя; предали бо суть апостоли крестъ поставлен цѣловати, и иконы предашя, Лука евангелистъ первое написавъ, посла в Римъ, якоже глаголеть Василие: Икона на пръвыи образ преходить. Пакы же и землю глаголють материю; да аще имъ есть земля мати, то отець им есть небо, таже землю; тако глаголеть Господь: Отче нашь, иже еси на небѣсех. Аще ли по сих разуму земля есть мати, то почто плюете на матерь свою да самы ю лобызаете, и пакы оскверняете? Сего же преже римляне не творяху, но исправляху на всѣхъ съборех, сходящеся от Рима и от всѣх престолъ. На пръвомъ съборѣ, еже на Ариа в Никеи, от Рима Селивестръ посла епископы и прозвитеры, от Александрия Афанасии, от Царяграда Митрофан посла епископы от себе, и тако исправляху вѣру. На втором же съборѣ от Рима Дамасъ, от Александриа Тимофеи, от Антиохиа Мелентии, Кирил Иерусалимскыи, Григореи Богословець. На третием же съборѣ Келестин Римскыи, Кирил Александрьскыи, Увеналии Иерусалимскыи. На четврътом съборѣ Леонтии Римскыи, Анаталии Царяграда, Увеналии Иерусалимскыи. На пятом съборѣ Римьскыи Валигеи, Евтихии Царяграда, Аполинарии Александриискыи, Домнинъ Антиохиискыи. На шестом съборѣ от Рима Агафонъ, Георгии Царяграда, Феофан Антиохиискыи, от Александрия Петръ мних. На седмом же съборѣ Андрианъ от Рима, Тарасии Царяграда, Политиань Александрьскыи, Феодоритъ Антиохиискыи, Илья Иерусалимскыи. И си вси съ своими епископы сходящеся исправляху. По седмѣм же съборѣ Петръ Гугнивыи съ инѣми шед в Рим, престолъ въсхватив, разврати вѣру, отвръгся престола иерусалимска, и александрьскаго, и Царяграда, и антиохиискаго, и възмутишя Италию всю, сѣюще учение свое разно. Тѣм же дръжать не въ едино съглашение вѣру, но разно; ови бо попове, единою женою оженився служат, а друзии и до 7 женъ поимающе, служат, ина же много разно дръжат, ихже блюстися учениа; пращают же и грѣх на дару, еже есть злѣе всего. Богъ да съхранит тя от сего. Володимиръ же по сем поемь царицю, и Настаса, и попы корсунскыа, с мощми святого Климента и Фива, ученика его, поима съсуды церковныя и иконы на благословение себѣ. Постави же и церковь в Корсунѣ на горѣ, иже ссыпашя средѣ града, крадучи приспу, яже церкви стоить и до сего дне. Взя же и 4 кони медяны, иже и нынѣ стоят за святою Богородицею, якоже невѣдуще мнят и мраморяны суща. Вдасть же за вѣно греком Корсунь опять царици дѣля. А самь приде к Киеву и повелѣ кумиры избити, овы изсѣщи, а другыа огневи предати; Перуна же повелѣ привязати коневи к хвосту и волочи с горы по Боричеву на Ручаи и два на десять мужеи пристави бити его жезлиемь. Се же не яко древу чюющу, но на поругание бѣсу, иже прелщаше симь образом человекы, да възместие прииметь от человекь. Велеи еси, Господи, и чюдна суть дѣла твоя! Вчера честимь от человекъ, а днесь поругаемь. Влекому же ему по Ручаю к Днепру, плакахуся его невѣрнии людие, еще бо не бяху приали святое крещение. И привлекше, вринуша и в Днепръ. И пристави Володимиръ, рек: Аще где пристанеть, вы то отрѣваите его от брега, дондеже порогы проидет, ти тогда охабитеся его. Они же повѣленое створишя; и яко пустиша и проиде сквозѣ порогы, и изверже и вѣтръ на рѣнѣ, и оттолѣ прослу Перуня рѣнь, и до сего дни. По сем же Володимиръ посла по всему граду, глаголя: Аше кто не обрящется на рѣцѣ, богат или убогъ, или нищ, или работникь, противенъ мнѣ да будеть. Се слышавше людие, с радостию идяху, радующеся и глаголюще: Аще бы се недобро было, не бы сего князь и боляре приали. Наутриа же изыде Володимиръ с попы царицины и с корсунскыми на Днепръ, и снидеся бесчисла людии, влѣзошя в воду и стояху, онѣ до шеи, а друзии до персеи, младенци же от брега, друзии же младенци дръжаще, съвръшении же бродяху, попове же стоаще молитву творяху. И бяше вѣдѣти радость на небеси и на земли, толико душъ спасаемых; а диавол стоняше, глаголя: Увы мнѣ, яко отсюду прогонимь есмь, где бо мнях жилище имѣти, яко сде не суть учения апостольска, ни суть вѣдуще Бога, но веселяхся о службѣ их, еже служаху мнѣ; и се уже побѣженъ есмь от невѣглас, а не от апостолъ, ни от мученикъ; не имам уже царствовати в странах сих. Крестившим же ся людем, и идошя кождо в домы своя. Володимиръ же рад быв, яко позна Бога самъ и людие, възрѣв на небо, рече: Боже, створивыи небо и землю, призри на новыя люди сиа, и дажь им, Господи, увѣдети тебе истиннаго Бога, якоже увѣдешя страны христианскыя; и утвръди вѣру в них праву и несъвратну, и мнѣ помози, Господи, на съпротивнаго врага, да надеюся на тя и на твою дръжаву и побѣжду козни его. И се рекъ, повелѣ рубити церкви и поставляти по мѣстомъ, идѣже стояху кумири; и постави церковь святого Василья на хлъмѣ, идеже стоаше кумиръ Перунъ и прочии, идеже творяху требы князь и людие. И нача ставити по градомъ церкви и попы, и люди на крещение приводити по всѣмь градом и селомъ. И послав нача поимати нарочитои чяди дѣти и давати на учение книжное. Матери же чяд сих плакахуся по них, еще бо не бяху ся утвръдили вѣрою, но яко по мертвецех плакахуся. Сим же раздаяном на учение книгамъ сбысться пророчество на Рускои земли, глаголющее: Въ оны дни услышат глусии словеса книжная, и ясенъ будетъ языкь гугнивых. Си бо не бышя преди слышали словеси книжнаго, но по Божию строю и по милости своеи помилова Богъ, якоже рече пророкъ: Помилую, его же аще помилую. Помилова бо ны пакы банею бытия и обновлениемь духа, по извелению Божию, а не по нашимъ дѣломъ. Благословенъ Господь Богъ Исус Христос, иже възлюби новыа люди Рускую землю и просвѣти ю крещениемъ святымъ. Тѣм же и мы припадаемь к нему, глаголюще: Господи Исусе Христе, что ти въздамы о всѣх, яже ты въздасть нам, грѣшником сущемъ? Недоумѣем противу даром твоим въздаяниа въздати, велии бо еси, Господи, и чюдна дѣла твоя, и величию твоему нѣсть конца, в род и род възхвалимь дѣла твоя, ркуще съ Давидомъ: Приидетѣ, възрадуемся Господеви, въскликнем Богу Спасу нашему, варимъ лице его въ исповѣдании, исповѣдающеся ему, яко благъ, яко в вѣкъ милость его, яко избавил ны есть от враг наших. Рекше, от идолъ суетных. И пакы рцѣм съ Давидомъ: Въспоите Господеви пѣснь нову; въспоите Господеви вся земля; въспоите Господеви, благословите имя его, благовѣстите день от дне спасениа его, възвѣстите въ языцех славу его, въ всѣх людехъ чюдеса его, яко велеи Господь и хваленъ зѣло, и величию его нѣсть конця. Колика ти радость: не единъ, ни два спасается! Рек бо Господь, яко Радость бываеть на небесех о едином грѣшницѣ кающемся. Се же ни един, ни два, но безчисленое множество к Богу приступишя, святымь крещениемь просвѣщени. Якоже рече пророкъ: Въскроплю на вы воду чисту и очиститеся от идолъ ваших, и от грѣх ваших. И паки другыи пророкъ рече: Кто яко Богъ отъемля грѣхы и преступая неправды, яко хотяи милостивъ есть, тои обратить и ущедрит ны и погрузит грѣхы нашя въ глубинѣ. Ибо Паулъ глаголеть: Брате, елико нас крестися въ Христос Исус, въ смерть его крестихомся, и погребохомся убо с ним крещением въ смерть; да якоже вста Христос от мертвых съ славою Отчею, якоже и мы въ обновление житиа поидемъ. И пакы: Ветхаа мимо идошя, а се быша новая; нынѣ приближися намъ спасение; нощъ успѣ, а прижися день, имже и привидѣние обрѣтехомъ вѣрою въ благодать сию; имже хвалимся и стоим. Ныне же, свободившеся от греха, поработившеся Богови, имате плод вашь въ освящение. Тѣм же длъжени есмы работати Господеви, радующеся ему. Рече бо Давидъ: Работаите Господеви съ страхомъ и радуитеся ему с трепетом. Мы же възопиемь к Господу Богу нашему, глаголюще: Благословенъ Богъ, иже не дасть нас в ловитву зубом их, сѣть скрушися и мы избавлени быхомъ от прелсти диаволя. И погыбе память его с шумом, и Господь в вѣк пребывает, хвалим от рускых сынов, пѣваем в Троици, а дѣмони проклинаеми от благовѣрных мужь, приали суть крещение и покаание въ отпущение грѣхов, новии людие христьанстии, избраннии Богом. Володимиръ просвѣщенъ самь, и сынове его, и земля его. Бѣ бо у него сыновъ 12: Вышеслав, Изяслав, Святополкъ, Ярослав, Всеволод, Святослав, Мстислав, Борис, Глѣбь, Станислав, Позвиздъ, Судиславъ. И посади Вышеслава в Новѣгородѣ, а Изяслава в Полотскѣ, Святополка в Туровѣ, Ярослава в Ростовѣ. Умръшу же старѣишему Вышеславу в Новѣграде и посади Ярослава в Новѣграде, а Бориса в Ростовѣ, а Глѣба в Муромѣ, Святослава в Деревѣх, Всеволода в Володимерѣ, Мстислава въ Тмуторокани, Станислава в Смоленскѣ, Судислава в Пльсковѣ. И рече Володимиръ: Се недобро, еже малъ город около Киева. И нача ставити грады по Деснѣ, и по Въстри, и по Трубешеви, и по Сулѣ, и по Встугнѣ. Нача нарубати мужи лучшии от словенъ, и от кривич, и от чюди, и от вятиць, и от сих насели грады; бѣ бо рать от печенѣг, и бѣ воюяся с ними, и одолѣваа ими.

О взятии Корсуньстѣмь и о крещеньи князя Владимера. Иде Владимерь с вои своими на Корсунь, градъ греческыи, и затворишася корсуняне въ градѣ, и ста Владимеръ об онъ полъ града в лимени, дале града стрѣлища единого, и боряахуся крѣпко гражане, Владимеръ же обьстоя градъ, изнемогааху людие въ градѣ, и рече Владимеръ къ гражаномъ: «Аще ся не вдасте, стояти имамъ здѣ за 3 лѣта». И они же не послушааше того. Володимеръ же изрядивъ вои свои и повелѣ приступати къ граду и перьсть сыпати. Сим же спущемъ, корсуняне подъкопаша стѣну градьскую и крадааху сыплемую перьсть, и ношааху к себѣ въ градъ, сыплюще посреди града, и вои присыпааху боле. Володимеръ стояше, и се же мужь корсунянинъ стрѣли, именемъ Анастасъ, написавъ сице на стрѣлѣ: «Кладязи же суть за тобою от въстока, ис того вода идеть по трубѣ. Окопавше, переими». Володимеръ же, се слышавъ и възрѣвъ на небо, и рече: «Аще ся сбудеть, и сам ся крещу». И ту абие повелѣ копати прекы трубамъ, и преяша воду, и людие изнемогааху нуждею водною, жажею, и предашася, и вниде Володимеръ въ градъ, и вси вои его. И посла Вълодимеръ къ царема Василию и Костянтину, глаголя сице: «Се градъ ваю силныи взяхъ. Слышавше и се, яко сестру имѣета девою. Аще ея не вдаста за мя, створю граду вашему, яко же и сему створихъ». Се слышавше, царя быста печална и въздаста вѣсть, сице глаголюща: «Не достоить християномъ за поганыя давати. Аще ся крестиши, то и се получиши, и царство небесное получиши прияти, и с нами единовѣрникъ будеши. Аще ли сего не въсхощеши створити, не можемъ вдати сестры своея за тя». И се слышавъ, Володимеръ рече посланнымъ от царю: «Глаголита царема тако: "Яко азъ крещуся, яко испытахъ прежде сихъ днии: законъ вашь есть ми любъ, вѣра ваша и служение, еже бо ми повѣдаша посланнии нами мужи"». И се слышаавша, царя рада быста и умолиста сестру свою, именемъ Анну, и посласта къ Володимеру, глаголюще: «Крестися, и тогда послевѣ к тебѣ сестру свою». Рече же Владимеръ: «Да пришедше съ сестрою вашею, крестите мя». И послушаста царя, и посласта сестру свою и сановникы нѣкыя, и прозвитеры. Она же не хотяаше ити. «Яко в поганыя, — рече, — иду. Луче бы ми здѣ умрети». И рѣста еи братия: «Егда како обратить богъ тобою Рускую землю въ покаяние, а Греческую землю избавиши от лютыя работы. Видиши ли, колика зла створиша русь грекомъ. И нынѣ, аще не идеши, то же имуть створити намъ». И едва ю принудивши ити. Она же, сѣдши в корабль, целовавши ужикы своя, съ плачемъ поиде чресъ море. И яко прииде Корсуню, изидоша корсуняне с поклономъ, и ведоша ю въ град, и посадиша ю в полатѣ. По божию же строению в се время разболѣся Владимеръ очима и не видяаше ни что же, и тужашеть велми, и не домысляшеся, что створити. И посла к нему царица, ркуще: «Аще хощеши избыти болѣзни сея, то въскорѣ крестися. Аще ли не крестишися, то не имаши избыти болѣзни сея». Си слышавъ, Володимеръ рече: «Да аще се истинна будеть, то великъ богъ християнескъ». И повелѣ креститися. И епископъ же корсуньскыи с попы царицины, огласивъ, крести Владимера. И яко възложи руку на нь, абие прозрѣ. Видѣвъ же се Владимеръ напрасное исцеление, и прослави бога, рекъ: «Топере увидахъ бога истиннаго». Се же увидѣвше боляре его, мнози крестишася. Крести же ся въ церкви святого Иякова, и есть церкви та стояще въ Корсунѣ посреди града, идеже торгъ дѣють корсуняне. Полата же Владимере въ краи церкви стоить и до сего дни, а царицына полата за олтаремъ. По крещении же приведе царицю на брачение. Се же не свѣдуще глаголють право, яко крестился есть в Киевѣ. И инии же рѣша: «Въ Василевѣ». Друзии же инако скажуть. Крещену же Владимеру, предаша ему вѣру християньскую, ркуще сице: «Да не прельстять тебе нѣции от еретикъ, но вѣруи, сице глаголя: "Вѣрую въ единаго бога отца вседержителя, творца небу и земли"»; и до конца вѣру сию. И пакы: «Вѣрую въ единаго бога отца, нероженна и въ единаго сына, рождена, и въ единъ святыи духь, исходящь, три собьства совершенна мыслена, раздѣляема числомъ собьственымъ собьствомъ, а не божествомъ. Раздѣляеть бо ся нераздѣлно и совокупляется неразмѣсно. Отець бо богъ отець, присносыи пребываеть въ отечьствѣ не роженъ, безначаленъ, начало и вина всѣм единѣмь нероженымъ старѣи сы сыну и духови. От него же ражается сынъ преже всѣхъ вѣкъ, исходить же духъ святыи безъ времени и безъ тѣла. Вкупѣ отець, вкупѣ сынъ, вкупѣ духъ святыи есть. Сынъ подобносущенъ и безначаленъ отцю, рождениемъ точию разнествуя отцю и духу. Духъ есть пресвятыи отцю и сыну подобносущно и присносущно. Отцю бо — отечьство, сыну же — сыновьство, святому же духу — исхождение. И отець бо въ сынъ или во духъ преступаеть, или сынъ въ отца и духа, и духъ ли въ сына, ли въ отець. Неподвижима бо своиствия, но трия бози — единъ богъ, по нему же едино божество въ трехъ лицехъ. Хотѣниемъ отца же и духа свою спасти тварь от отечьскыхъ ядръ, их же не отступи, сшедъ въ девичьское ложе пречистое, яко божие сѣмя вшедъ, и плоть съдушевну, словесну же и умну, не преже бывшу, приимъ, изыде богъ въплощенъ и родися неизреченно. И девство мати схрани нетлѣнно, не смятение, ни размѣшение, ни измѣнения пострадавъ, но пребывъ, еже бысть, еже и не бѣ. И приимъ рабии зракъ истинною, а не мечтаниемъ всяческы, развѣ грѣха намъ подобенъ бывъ: волею бо родися, волею взалка, волею вжада, волею трудися, волею устрашися, волею умре истинною, а не мечтаниемъ, вся естественая не оклеветаны страсти человецьскыя. Распятъ же ся и смерти вкуси безьгрѣшныи, въскресъ въ своеи плоти, не видѣвши истлѣния, на небеса възыде и сѣде одесную отца. Придеть же пакы съ славою судити живымъ и мертвымъ. Яко же взиде съ славою и плотию, тако и снидеть. К симъ едино крещение исповѣдаю водою и духомъ. Приступаю пречистымъ таинамъ, вѣрую въ истинну тѣло и кровь, и приемлю церковная предания, и кланяюся честнымъ иконамъ, кланяюся древу честному и всякому кресту, и святымъ мощем, и святымъ съсудомъ. И вѣрую же седмимъ зборомъ святыхъ отець, иже первыи есть в Никеи 318, иже прокляша Ария и проповѣдаша вѣру непорочну и праву; 2 зборъ — въ Костянтинѣ градѣ святыхъ отець 150, иже прокляша Макидония духоборца и проповѣдаша Троицю единосущну; 3-и же зборъ — въ Ефесѣ святыхъ отець 200 на Нестория, его же прокленше, проповѣдаша святую богородицю; 4 зборъ в Халкидонѣ святыхъ отець 630 на Евтиха и Диоскора, ю же прокляша святии отци, изъгласивше свершеннаго бога и свершенна человека господа нашего Исуса Христа; 5 зборъ — въ Цариградѣ святыхъ отець 165 на Оригенова предания и на Евагрия, их же прокляша святи отци; 6 зборъ — въ Цариградѣ святыхъ отець 170 на Сергия и Кура, их же прокляша святи отци; седмыи зборъ — в Никеи святыхъ отець 350, прокляша, иже ся не кланяютъ святымъ иконамъ. Не приимаи же учения от латынъ, их же учение развращенно: влѣзъше бо въ церковь, не поклонятся иконамъ, но стоя поклонится и, поклонився, напишеть крестъ на земли и целуеть, и въставъ простъ, станетъ на немъ ногами, да легъ, целуеть, а въставъ попираеть. А сего апостоли не предаша, предали бо суть апостоли крестъ поставленъ целовати и иконы предаша. Лука еуангелистъ, первое написавъ, посла в Римъ, яко же глаголеть Василеи, икона на первыи образъ преходить. Пакы же и землю глаголють материю. Да аще имъ есть земля мати, то отець имъ есть небо, искони бо створи богъ небо, таже и землю. Тако глаголеть господь: "Отче нашь, иже еси на небесѣхъ". Аще ли по сихъ разуму земля есть мати, то почто плюете на матерь свою, да сѣмь ю лобзаете и пакы оскверняете. Сего преже римляне не творяаху, но исправляаху на всѣхъ сборехъ, сходящися от Рима и от всѣхъ престолъ. На первомъ зборѣ, еже на Ария в Никии, от Рима Селивестръ посла еписко)пи и прозвитеры, от Александрия Афонасии, от Царяграда Митрофанъ посла епископы от себе, и тако исправляаху вѣру. На 2-м же зборѣ — от Рима Дамасъ, от Александрия Тимофѣи, от Антиохия Мелетии, Кирилъ Иерусалимьскыи, Григореи Богословець. На 3-м же зборѣ — Келестинъ Римьскыи, Кирилъ Александриискы, Увеналии Iерусалимьскы. На 4 зборѣ — Леонтии Римьскыи, Анатолии Царяграда, Увеналии Ерусалимьскы. На 5 зборѣ — Римьскыи Вигилии, Евтухии Царяграда, Аполинарии Александриискы, Домнинъ Антиохиискы. На 6 зборѣ — от Рима Агафонъ, Георгии Царяграда, Феофанъ Антиохиискыи, от Александрия Петръ мних. На 7-м же зборѣ — Андрѣян от Рима, Тарасии Царяграда, Политиян Александреискы, Феодоритъ Антиохиискыи, Илия Иерусалимьскыи, и си вси съ своими епископы сходящеся, исправляаху. По семъ же зборѣ Петръ Гугнивыи съ инѣми, шедъ в Римъ, престолъ въсхвативъ, развратив вѣру и отвергъся престола иерусалимьскаго и александрьскаго, и Царяграда, и антиохиискаго, и възмутиша Италию всю, сѣюще учение свое разно. И тѣм же держатъ не въ едино съглашение вѣру, но разно, ови бо попове, единою женою оженився, служать, и друзии, и до 7 женъ поимающе, служать. Их же блюстися учения. Пращаютъ же и грѣхъ на дару, еже есть злѣе всего. Богъ да схранить тя от сего». Володимеръ же, по сем поимъ царицю и Анастаса, и попы корсуньскыя съ мощьми святого Климента и Фива, ученика его, поима съсуды церковныя и иконы на благословение себѣ. Постави же и церковь в Корсуни на горѣ, иже ссыпаша среди града, крадучи приспу, яже церкви стоитъ и до сего дни. Взя же 4 кони мѣдяня, иже и нынѣ стоятъ за Святою Богородицею, яко же не вѣдуще мнять, и мраморяны суща. Вдасть же за вѣно грекомъ опять Корсунь, царици дѣля. А самъ прииде къ Киеву и повелѣ кумиры избити, овы иссѣчи, а другыя огневи предаша, Перуна же повелѣ привязати коневи къ хвосту, и влачи с горы по Боричеву на Ручаи, и 12 мужи приставита бити жезлиемъ. Се же не яко древу чюющу, но на поругание бѣсу, иже прелщааше симъ образомъ человекы, да възмездие прииметь от человекъ. Велии еси, господи, и чюдна суть дѣла твоя: вчера чтимъ отъ человекъ, днесь поругаемъ. Влекому же ему по Ручаю къ Днѣпру, плакаахуся его невѣрнии людие, еще бо не бяаху прияли святого крещения. И привлекъше, вринуша и в Днѣпръ, и пристави Володимеръ, рекъ: «Аще гдѣ прииметь, и отрѣваите его от брега, дондеже порогы проидеть, ти тогда оставите его». Они же повелѣнное створиша. И яко пустиша, и проиде порогы сквозѣ, изверже и вѣтръ на рень, яко же и до сего дни словетъ Перуня рѣнь. По сем же Владимеръ посла по всему граду, глаголя: «Аще кто не обрящется на рѣцѣ, богатъ или убогъ, или нищь, или работникъ, противенъ да мнѣ будеть». Се слышавше, людие с радостию идяху, радующеся и глаголюще: «Аще бы се не добро было, не бы сего князь и боляре прияли». И наутрия же изыде Владимеръ с попы царицины и с корсуньскыми на Днѣпръ. И снидеся бес числа людеи, влѣзоша в воду и стояху, и овии до шии, а другыя до перси, младенци же от брега, а друзии младенци держаще, свершенѣиши бродяаху, попы же, молитву творяще, стояху. И бяше видѣти радость на небеси и на земли, толико душь спасаемыхъ, а дияволъ стеняаше, глаголя: «Увы мнѣ, яко отсюду прогнанъ есмъ! Здѣ бо, мняхъ, жилище себѣ имѣти, яко здѣ не суть учения апостольска, ни суть вѣдуще бога, но веселяхся о службѣ ихъ, еже служааху мнѣ. И се уже побѣженъ есмь от невѣгласа, а не от апостолъ, ни от человекъ. Не имамъ уже царствовати въ странахъ сихъ». Крестившимъ же ся людемъ, и идоша коиждо в домы своя. Владимеръ же радъ бывъ, яко позна бога самъ и людие его, възрѣвъ на небо и рече: «Боже, створивы небо и землю, призри на новыя люди сия и даи же имъ, господи, увидити тебе, истиннаго бога, яко же увидиша страны християньскые, и утверди вѣру в нихъ праву и несъвратну. И мнѣ помози, господи, на супротивнаго врага, да надѣяся на тя и на твою державу побѣжу козни его. И се рекъ, повелѣ рубити церкви и поставляти по мѣстомъ, идеже стояху кумири. И постави церковь святого Василия на холмѣ, идеже стояше кумиръ Перунъ и прочия, же творяаху требы князие и людие. И нача ставити по градомъ церкви и попы и люди на освящение приводити по всѣм градомъ и селомъ. И пославъ, нача поимати нарочитои чади дѣти и даяти нача на учение книжное, матери же чадъ сихъ плакаахуся по нихъ, еще бо не бяхут ся утвердили вѣрою, но яко по мертвецѣхъ плакаахуся. Сим же раздаяномъ на учение книгамъ, сбысться пророчество на Рускои земли, глаголющее: «Въ оны дни услышать глусии словеса книжная, и ясенъ будеть языкъ гунливыхъ». Си бо не быша преди слышали словесе книжнаго, но по божию строению, и по своеи милости помилова богъ, яко же рече богъ пророкомъ: «Помилую, его же аще помилую». Помилова бо ны пакы банею бытия и обновлениемъ духа по изволению божию, а не по нашимъ дѣломъ. Благословенъ господь богъ Исус Христосъ, иже възлюби новыя люди, Рускую землю, и просвѣти ю крещениемъ святымъ. Тѣм же и мы припадаемъ к нему, глаголющи: «Господи Исусе Христе! Что ти въздамы о всѣхъ, яже ты въздасть намъ, грѣшникомъ сущимъ? Недоумѣемъ противу даромъ твоимъ въздания въздати, велии бо еси, господи, и чюдна дѣла твоя, и величию твоему нѣсть конца. В родъ и родъ възъхвалимъ дѣла твоя, ркуще съ Давидомъ: «Придете, възрадуемся господеви. Въскликнемъ богу, спасу нашему! Варимъ лице его, исповѣданиемъ исповѣдающеся ему, яко благъ, яко в вѣкы милость его. Яко избавил ны есть от врагъ нашихъ», рекше, от идолъ суетныхъ. И пакы рцѣмъ съ Давидомъ: «Въспоите господеви пѣснь нову! Въспоите господеви вся земля! Въспоите господеви, благословите имя его! Благовѣстите день от дне спасение бога нашего! Възвѣстите въ языцѣхъ славу его, въ всѣхъ людехъ чюдеса его, яко велии господь и хваленъ зѣло, и величию его нѣсть конца!». Колика ти радость! Не единъ, ни два спасаются. Рече бо господь, яко «радость бываеть на небесѣхъ о единомь грѣшници кающемся». Се же ни единъ, ни два, но бесчисленое множество къ богу приступиша, святымь крещениемь просвѣщени, яко же рече пророкъ: «Въскроплю на вы воду чисту, и очиститеся от идолъ вашихъ и от грѣхъ вашихъ». И пакы и другыи пророкъ рече: «Кто, яко богъ, отъемля грѣхи и преступая неправды? Яко хотя и милостивъ есть, то обратить и ущедритъ ны, и погрузить грѣхи наша въ глубинѣ». И пакы Павелъ глаголеть: «Елико нас крестишася въ Христа Исуса, и въ смерть его крестихомся и погребохомся убо с нимъ крещениемъ въ смерть. Да яко же въста Христосъ от мертвыхъ съ славою отечью, яко же и мы въ обновление жития поидемъ». И пакы: «Ветхая мимоидоша, а се быша новая». «Нынѣ приближися намъ спасение, нощь успѣ, а день приближися», «им же привидѣние обрѣтохомъ вѣрою въ благодать сию, им же хвалимся и стоимъ». «Нынѣ же, свободившеся от грѣха, поработившеся господеви, имате плодъ вашь въ освящение». Тѣм же длъжни есмя работати господеви, радующеся ему. Рече бо Давидъ: «Работаите господеви съ страхомъ и радуитеся ему с трепетомъ». Мы же взопиемъ къ господу богу нашему, глаголюще: «Благословенъ богъ, иже не дасть насъ в ловитву зубомъ ихъ. Сѣть скрушися, и мы избавлени быхомъ от прелести дияволя. "И погыбе память ихъ с шумомъ. Господь в вѣкы пребывает", хвалимъ от рускыхъ сыновъ, пѣваемъ въ Троицѣ, а дѣмони проклинаеми от благовѣрныхъ мужь и от вѣрныхъ женъ, иже прияли суть крещение и покаяние въ отпущение грѣховъ, новые людие християньстии, избраннии богомъ. Владимеръ просвѣщенъ самъ и сынове его, и земля его. Бѣ бо у него сыновъ 12: Вышеславъ, Изяславъ, Святополкъ, Ярославъ, Всеволод, Святославъ, Мьстиславъ, Борисъ, Глѣбъ, Станиславъ, Позвиздъ, Судиславъ. И посади Вышеслава в Новѣгородѣ, а Изяслава в Полотьстѣ, Святополка в Туровѣ, Ярослава в Ростовѣ. Умершю же стареишему Вышеславу в Новѣгородѣ, посади Ярослава в Новѣгородѣ, а Бориса в Ростовѣ, а Глѣба в Муромѣ, Святослава в Деревехъ, Всеволода в Володимерѣ, Мьстислава Тмуторокании, Станислава въ Смоленсцѣ, Судислава въ Плесковѣ. И рече Володимеръ: «Се не добро, еже малъ городовъ, еже около Киева». И нача ставити грады по Деснѣ, и по Въстри, и по Трубежевѣ, по Сулѣ и по Въстугнѣ, нача нарубати мужи лутьшими от словѣнъ и от кривичь, от чюди, от вятичь, и от сѣхъ насели грады, бѣ бо рать от печенѣгъ, и бѣ воюяся с ними, и одолевая имъ. Того же лѣта постави князь Владимеръ в Киевѣ перву церковь святого Георгия, ноября 26. Пришедъ ис Киева въ Смоленьскую землю и постави градъ въ свое имя Владимеръ, и спомъ осыпа, и церковь Святую Богородицю зборную древяну постави, и вси люди крести рускыя и намѣстнѣци.

О ВЗЯТИИ КУРЬСУНЬСТѢМЬ И О КРЕЩЕНИИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ВЛАДИМЕРА СВЯТОСЛАВИЧА, ВНУКА ИГОРЕВА. И минувшу лѣту , поиде же Володимерь съ вои своими на Курсунь, градъ Греческый, и затворишася Корсуняне въ градѣ; и ста Володимерь обонполь града въ лимени, далѣ града стрѣлища единого, и боряхуся крѣпко гражане; Володимеръ же обстоа подъ нимъ, и много стоа подъ нимъ. И изнемагааху людие вь градѣ, и рече Володимеръ кь гражаномъ: «аще ся не водаста, стояти имамь зде за 3 лѣта;» и они же не послушаста того. Володимеръ же изрядивъ свои вои , повелѣ приступати кь граду и прьсты сыпати. Симъ же сыплющемъ, Корсуняне подъкопавше стѣну градскую, и крадяху сыплемую пръсть, и ношааху кь себѣ вь градь, и сыплюще посредѣ града; и вои присыпааху боле. Володимеръ же стояше. Нѣкто же мужъ Корсунянинь, именемъ Анастасъ, стрѣливъ изъ града, написавь на стрѣлѣ сице, глаголя: «кладязи, иже суть отъ востока за тобою, и отъ тѣхь по трубамъ идетъ вода; и окопавше переими.» Володимеръ же се слышавь, и възрѣвь на небо, и рече: «аще ся събудеть, и самъ ся крещу.» И ту абие повелѣ копати перекы трубамъ, и преяша воду; и людие изнемагааху въ градѣ нужею водною жажею, и предашася. И внииде Володимерь въ градъ и вси вои его, и посла Володимеръ кь царема Греческыма, Василию и Костантину, глаголя: «се градъ вашь силный възяхъ; слышахъ же и се, яко сестру имѣста дѣвою, да аще еа не вдаста за мене, сътворю граду вашему, якоже и сему сътворихъ, и землю вашу плѣнити имамъ.» Се слышавше царя, быста печална; оны же послаша къ нему вѣсть, сице глаголюще: «недостойно есть христианомъ за поганыя даати; аще ся крестиши, то и се получиши, и царство небесное улучиши приати, и съ нами единовѣрникь будеши; аще ли сего не въсхощеши сътворити, не можемь вьдати сестры своеа за тя.» Се слышавъ Володимерь, рече посланымъ отъ царя: «глаголита царема тако: яко азъ крещуся, занеже испытахъ прежде сихъ днехъ законъ вашь, есть ми люба вѣра ваша и служение, се же бо ми повѣдаша послании нами мужи.» И се слышавше царя, рада быста, и посласта кь сестрѣ своей, глаголюще: «яко Володимеръ проситъ тя за ся.» Она же отвѣща: «не хощу азъ за поганого ити.» Они же рѣша къ ней: «егда како тебе ради обратить его Господь, и просвѣтиши его и землю ихъ, насъ же и градъ нашь отъ плѣнениа избавиши, и себѣ вѣнець отъ Бога приимеши»; и едва умолиста сестру свою именемъ Анну. АННА. И посласта къ Володимеру, глаголюще: «крестися, тогда послевѣ къ тебѣ сестру свою.» И рече Володимеръ: «да пришедши сь сестрою вашею и крестите мя.» И послушаста царя, и посласта сестру свою, и сановники нѣкыа и прозвитеры; она же не хотяаше ити: «яко въ поганыа», рече, «иду, луче бо ми зде умерети.» И рѣста ей брата: «еда како обратитъ Господь Богь тобою Русскую землю въ покаание, а Греческую землю избавиши отъ лютыа рати: видиши ли колика зла сътвориша Русь Грекомъ? и нынѣ, аще не идеши, тоже имуть сътворити намъ»; и едва принудиша ю ити. Она же сѣдши вь корабль, цѣловавше ужикы своа съ плачемъ, поиде черезъ море; н яко прииде (къ) Корсуню, изыидоша Корсуняне съ поклономь, и ведоша ю вь градъ, и посадиша ю въ полатѣ. ВОЛОДИМЕРЪ ХОРЫЙ. По строению же Божию, въ то время разболѣся Владимиръ очною болѣзнию , и не видяше ничтоже, и тужашетъ велми, и не домышляашеся что сътворити; и посла къ нему Анна царица, ркущи: «аще хощеши избыти болѣзни сеа, то вьскорѣ крестися; аще ли ни, то не имаши избыты болѣзни сеа.» Се слышавь Володимеръ, рече: «да аще се истинна будетъ, то по истиннѣ великь Богь христианскый», и повелѣ крестити ся. Епископъ же Корсуньскый съ попы царициными, огласивъ Владимера, и нарече имя ему Василий, и крести его; яко възложи руку на нь, абие прозрѣ. Видѣвъ же се Владимирь напрасное исцѣление, и прослави Бога, рекь: «топере увѣдахъ Бога истиннаго.»Се же увидивши, боляре его мнози крестишися. Крести же ся въ церкви святаго Иакова, и есть церкви та стояща въ Корсунѣ посредѣ града, идеже торгь дѣють Корсуняне; полата же Владимерова край церкви стоала до второго взятиа Корьсуньского, а царицина полата за олтаремь. По крещении же приведе царицу на брачение. Се же не свѣдуще глаголють неправо, яко крестился есть въ Киевѣ; инии же рѣша: въ Василевѣ; друзии же инако скажутъ. НАПОМИНАНИЕ ВОЛОДИМЕРА, АБЫ СЯ НЕ ЗАВИЛЪ ПРЕЛЩАТИ ИНОВѢРЦЕМЪ. Крещену же Владимеру, предаша ему вѣру христианьскую, ркуще сице: «дане прельстятъ тебе нѣции отъ еретикъ, но вѣруй, сице глаголя: вѣрую въ единого Бога Отца, вседръжителя, творца небу и земли, и до конца вѣру сию. И пакы: вѣрую въ единого Бога Отца нерожденна, и въ единого Сына рожденна, и въ единъ Святый Духь исходящь: три собьства съврьшена, мыслена, раздѣляама числомь събьственымъ собьствомъ, а не божествомъ; раздѣляетъ бо ся нераздѣлно, и съвъкупляется неразмѣсно. ОТЕЦЪ НАЧАЛО И ВИНА. Отецъ бо , присно сый, пребываетъ въ отечествѣ, нероженъ, безначалень, начало и вина всѣмъ, единѣмъ нерождениемъ старѣй сый Сыну и Духови, отъ негоже раждается Сынь прежде всѣхъ вѣкь, исходитъ же Духь Святый безъ времене и безъ лѣта, въкупѣ Отецъ, вкупѣ Сынь, вкупѣ Духь Святый есть. Сынъ подобносущень и безначалень Отцу, рождениемь точию разньствуа Отцу и Духови. Духъ есть пресвятый, Отцу и Сыну подобносущно и присносущно. Отцу бо отчьство, Сыну же сыновство, Святому же Духу исхождение. ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВЪ. Ни Отець бо въ Сынь или въ Духь преступаеть, или Сынъ въ Отца и Духа, и Духь ли въ Сына или въ Отецъ; неподвижима бо свойства. Не трие Бози, но единь Богь, понеже едино божество въ трехъ лицихъ. Хотѣниемъ Отца же и Духа свою спасти тварь, отъ отчьскыхь ядрь, ихже не отступи, съшедъ въ дѣвическое ложе пречистое, яко Божие сѣмя въшедъ, и плоть съдушевну, словесну же и умну, не прежде бывшу, приемъ, изыде Богъ въплощень, и родися неизреченно, и дѣвьство мати съхрани нетлѣнно. Не смятение, ни размѣшение, ни измѣнениа пострадавъ, но пребывъ, еже бѣ, бысть, еже и не бѣ, и приемъ рабий зракь истинною, а не мечтаниемь, всяческы, развѣ грѣха, намъ подобень бывь, волею бо родися, волею възалкася, волею вьжада, волею трудися, волею устрашися, волею умре, истинною, а не мечтаниемь; вся естественаа, неоклеветаны страсти человѣческыа. Распятъ же ся, и смерти въкуси безгрѣшный, воскресъ во своей плоти, не видѣвши истлѣниа, на небеса възыиде, и сѣде одесную Отца, приидетъ же пакы съ славою судити живымъ и мертвымъ, якоже възыиде съ славою и плотию, тако и сниидетъ. КРЕЩЕНИЕ. Къ симъ едино крещение исповѣдаю водою и Духомъ, приступая къ пречистымъ таинамъ, вѣрую въ истинну тѣло и кровь, и приемлю церковнаа преданиа, и кланяюся честнымъ иконамъ, кланяюся древу честному, и всякому кресту, и святымъ мощемь и святымъ сьсудомъ. 7 СОБОРОВЕ. И вѣрую же седмымъ съборомъ святыхь отецъ, ихже пръвый есть въ Никеи, 318, иже прокляша Ариа и проповѣдаша вѣру непорочну и праву; вторый съборъ въ Константинѣградѣ, святыхъ отецъ 150, иже прокляша Макидониа духоборца и проповѣдаша Троицу единосущну; третий же съборъ въ Ефесѣ, святыхъ отецъ 200, на Несториа, егоже прокленше, проповѣдаша святую Богородицу; четвертий съборъ въ Халкидонѣ, святыхъ отецъ 630, на Евтиха и Диоскора, еюже прокляша святьыи отци, изгласивше съврьшеннаго Бога и съврьшенна человѣка Господа нашего Исуса Христа; пятый съборъ вь Цариградѣ, святыхъ отецъ 165, на Оригенова преданиа и на Евагриа, ихже прокляша святии отци; шестый сьборь въ Цариградѣ, святыхъ отець 170, на Сергиа и Пира, ихже прокляша святии отци; седмий сьборь въ Никеи, святыхь отецъ 366, прокляша тѣхъ, иже ся не кланяютъ иконамь. НАПОМНѢНИА, АБЫ ВОЛОДИМЕРЪ ЛАТИНСКОЙ ПРЕВРАТНОЙ НЕ МАЙ ВѢРЫ. Не приимай же учениа отъ Латинь, ихже учениа развращено: вълѣзше бо въ церковь, не покланяются иконамъ, но стоа поклонится, и поклонився напишетъ кресть на земли и цѣлуетъ, и въставъ простъ станетъ на немъ ногами, ла легь цѣлуетъ и въставъ попираетъ; а сего апостоли не предаша, предали бо суть апостоли кресть поставлень цѣловати, и иконы предаша. Лука бо евангелисть пръвое написавь посла въ Римь, якоже глаголеть Василий; икона на пръвый образъ приходитъ. Пакы же и землю глаголють материю: да аще имъ есть земля мати, то отецъ имъ есть небо, искони сътвори Богъ небо, таже и землю; тако глаголеть Господь: Отче нашь, иже еси на небесѣхь. Аще ли по сихъ разуму земля есть мати, то почто плюете на матерь свою? да сѣмь еа лобзаете, и пакы оскврьняете? Сего прежде Римляне не творяху, но исправляху на всѣхь съборѣхь, сходящеся отъ Рима и отъ всѣхь престоль. СТАРИИ РИМЛ .... СОБОРНЕ НАПР .... ЛЯЛИ ВСЕЙ Б ... УСТАВЫ И .... А ТАМЪ ПАПА НЕ ... НОВИЛ .... На пръвомъ сьборѣ, еже на Ариа въ Никеи, отъ Рима Силвестръ посла епископы и прозвитеры, отъ Александриа Афонасий, отъ Царяграда Митрофанъ посла епископы отъ себе; и тако исправляху вѣру. На второмъ же съборѣ отъ Рима Дамась, отъ Александриа Тимофеа, отъ Антиохиа Мелетий, Кириль Иерусалимский, Григорий Богословецъ. На третимъ же съборѣ Келестинъ Римскый, Кирилъ Александрьский, Увеналий Иерусалимьскый. На четвертомь съборѣ Леонтий Римскый, Анаталий Царяграда, Увеналий Иерусалимьскый. На пятомъ сьборѣ Римский Квигилий, Евтихий Царяграда, Аполинарий Александрьскый, Домнинь Антиохийскый. На шестомъ съборѣ отъ Рима Агафонь, Георгий Царяграда, Феофань Антиохийский, отъ Александриа Петрь мнихъ. На седмомь же соборѣ Андриань отъ Рима, Тарасий Царяграда, Политиань Александрьскый, Феодоритъ Антиохийскый, Илиа Иерусалимьскый. И сии вси съ своими епископы сходящеся исправляху вѣру. ПЕТРЪ ГУГНИВЫЙ ОДВЕЛЪ ЛЯХОВЪ ОТЪ ПАТРИАРХОВЪ. По седмѣмъ же съборѣ Петръ Гугнивый съ инѣми шедъ въ Римъ, престоль въсхвативъ, развративь вѣру, и отвръгься престола Иерусалимьскаго, и Александрийскаго, и Цареградскаго и Антиохийскаго. И възмутиша Италию всю, сѣюще учение свое разно, и тѣмже дръжатъ не въ едино съглашение вѣру, но разно: ови бо попове единою женою оженившися служатъ, а друзии и до седми жень поимающе служатъ, ихже блюстися учениа; пращаютъ же и грѣхь на дару, еже есть злѣе всего. Богъ да съхранитъ тя отъ сего.» Володимеръ же посемь поимь царицю, и Анастаса Корсунянина поять сь собою, и попы Корсунскыа и сановникы, и иде кь Киеву съ мощими святаго Климента и Фива, ученика его, поимавъ сьсуды церковныа и иконы на благословение себѣ. А въ Корсуни церковь постави на горѣ, юже сьсыпаша граждане, крадуще землю, егда онъ стоа подъ градомъ сыпля въ ровь; та же церковь стояла до Корсунского взятиа. Понеже въ иныхъ лѣтописцѣхъ пишетъ: и до сего дне, занеже писалъ Георгий лѣтописець, а тогды Корьсунь градъ стоялъ; азъ же нынѣ, преписываа его писаниа, тако пишу: до взятиа Корсунского, понеже много лѣть мину уже, како Корсунь разорень бысть отъ Руси, еже индѣ скажемь въ его время; нынѣ же на предо мною лежимое възвращуся. Взя же Володимеръ четыри кони мѣдяны, иже тогда стояли за святою Богородицею въ Киевѣ, нынѣ же того и тамо, якоже рекохъ, нѣсть отъ многыхъ плѣнений Татарскыхъ. Про тѣ же кони мнозии мнѣша яко мраморяни суще. Якоже рѣхь маломъ выше о Корсуни, яко нѣсть его, но и о инихь о Рускыхъ градѣхь о мнозѣхь тогда бысть писано: и до сего дне, понеже бысть тако тогда; нынѣ же азъ начахъ преписывати сие въ лѣто 7042 [1534], и тако незгодно написати: и до сего дне; но, не рушаа писаниа Георгиева, тако пишемъ: яко и до сего дне, а нѣсть тако, но нѣчто отчасти есть и до сего дне. О РАЗДРУШЕНИИ КУМИРЪ. Володимеръ же дасть Корсунь за вѣно Грекомъ опять царици дѣля, а самъ прииде кь Киеву. И повелѣ кумиры избыти, овы изсѣчи, а другыа въ воду въмѣтати, а иныа огневи предати. О ПЕРУНѢ. Перуна же, яко болшаго, повелѣ привязати коневи кь хвосту, и влещи сь горы по Боричеву на Ручай, и 12 мужей пристави бити его. Се же не яко древу чюющу, но на поругание бѣсу, иже симъ образомъ прелщаше человѣкы, да възмездие прииметъ отъ человѣкь. Велий еси, Господи, и чудна дѣла твоа суть! яко вчера чтимъ отъ человѣкь, а днесь отъ тѣхъ же поругаемъ. Влекому же ему по Ручаю ко Днѣпру, плакаахуся его невѣрнии людие, еще бо не бяху приали святаго крещениа; и привлекше, въринуша его въ Днѣпрь. И престави Володимерь мужи, рекь: «аще его где прииметь, отрѣвайте его отъ брега, дондеже порогы проидетъ; ти тогда оставити его»; они же повелѣнное сътвориша. И яко пустиша, и проиде сквозѣ порогы , изврьже его на рѣнь, яже и до сего дне словеть Перуня рѣнь. О КРЕЩЕНИИ ВСѢХЬ ЛЮДИЙ. Посемь же посла Володимерь по всему граду, глаголя: «аще кто не обрящется утрѣ на рѣцѣ, богать, или убогь, или нищь, или работникь, противенъ мнѣ да будетъ.» Се слышавше людие, съ радостию идяху, радующеся и глаголюще: «аще бы се не добро было, не бы сего князь нашь и бояре прияли.» Наутриа же изыиде Володимеръ съ попы царицины и съ Корсунскыми на Днѣпрь, и снидеся бес числа людей: влѣзоша во воду, и стояху овии до шии, а друзии до пръсей, младенци же отъ брега, а друзии же младенци дръжаще на рукахь, съвръшении же бродяху; попы же по брегу стоаще молитвы творяху. И бяше видѣти радость на небеси и на земли, толико душь спасаемыхь; а диаволъ стеняше , глаголя: увы мнѣ, яко отсуду прогонимъ есмь! зде бо мняхъ жилище себѣ имѣти, яко зде не суть учениа апостолска, ни суть вѣдуще Бога, но веселяхся о службѣ ихъ, еже служааху мнѣ; и се уже побѣждень бысть отъ невѣгласа, а не отъ апостоль, ни отъ ученикь, не имамъ уже царствовати въ странахь сихь. Крестившимъ же ся людемъ, и идоша кождо въ домы своа. Владимеръ же радъ бывъ, яко позна Бога самъ и людие его, възрѣвь на небо и рече: «Боже, сътворивый небо и землю! призри на новыа люди сиа, и дай же имъ, Господи, увидѣти тебе, истиннаго Бога, якоже увидѣша страны христианскыа; и утверди вѣру въ нихь праву и несъвратну, и мнѣ помози, Господи, на съпротивнаго врага, да, надѣяся на тя и на твою дръжаву, побѣжду козни его.» НАЧАЛО ПРАВОСЛАВИЮ. И се рекъ, повелѣ церкви рубити и поставляти по мѣстомъ, идеже стоаху кумири; и постави на хлъмѣ церковь святаго Василиа, идеже стоаше кумиръ Перунь и прочии, идеже творяху требы князие п людие; и нача ставити по градомъ церкви и попы, и люди на крещение приводити по всѣмь градомъ и селомь. И нача поимати нарочитой чади дѣти, и даати нача на учение книжное; матери же чадь сихъ плакахуся по нихъ, яко по мрътвецохъ: еще бо не бяхуть ся утвръдили вѣрою, но яко кь гробу отсылающе плакаахуся. Симъ же раздаяномъ на учение, книгамь, събысться пророчьство на Руской земли, глаголющее: въ дни они услышать глусии словеса книжная, и ясень будетъ языкь гугнивыхъ. Си бо не бѣша преди слышали словесе книжнаго, но по Божию устроению и по велицѣй его милости помилова насъ Богъ, якоже рече Богь пророкомь: помилую, егоже аще помилую. Помилова бо ны банею пакы бытиа и обновлениемъ Духа, по своему изволению, а не по нашимъ дѣломъ. Благословенъ Господь Богъ Исусъ Христосъ, иже възлюби новыа люди, Рускую землю, и просвѣты ю крещениемъ святымъ. Тѣмже и мы припадаемъ къ нему, глаголюще: Господи Исусе Христе! что ти въздамъ о всѣхь, яже ты въздасть намъ, грѣшникомъ сущимъ? недоумѣемь противу даромъ твоимъ въздааниа въздати; велий бо еси, Господи, и чюдна дѣла твоа, и величию твоему нѣсть конца, въ родъ и родъ въсхвалимъ дѣла твоа. Ркуще съ Давыдомъ: приидѣте, възрадуемся Господеви, въскликнѣмь Богу Спасу нашему, предваримъ лице его въ исповѣдании; исповѣдающеся ему, яко благъ, яко въ вѣкы милость его, и яко избавилъ ны есть отъ врагь нашихь, рекше отъ идоль суетныхь. И пакы рцѣмъ съ Давыдомь: въспойте Господеви пѣснь нову, въспойте Господеви вся земля, въспойте Господеви, благословите имя его, благовѣстите день отъ дне спасение Бога нашего, възвѣстите въ языцехь славу его, въ всѣхь людехь чюдеса; велій Господь и хвалень зѣло, и величию его нѣсть конца. Колика ти радость! не единь, не два спасаются. Рече бо Господь: яко радость бываетъ на небесехь о единомь грѣшницѣ кающемся; се же не единь, ни два, но бесчисленое множество къ Богу приступиша, святымъ крещениемь просвѣщени. Якоже рече пророкь: въкроплю на вы воду чисту, и очиститеся отъ идоль вашихь и отъ грѣхь вашихь. И пакы другый пророкь рече: кто яко Богъ? отъемля грѣхы и преступаа неправды, яко хотяй милостивь есть; той обратитъ и ущедритъ ны, и погрузитъ грѣхы наша въ глубинѣ. И пакы Павелъ глаголеть: братие! елико насъ крестишася въ Христа Исуса, въ съмерть его крестихомся, и погребохомся убо съ нимъ крещениемъ въ съмерть, да якоже воста Христосъ отъ мертвыхъ съ славою отчею, такоже и мы въ обновлении житиа поидемъ. И пакы: ветхаа мимо идоша, и се быша новаа; нынѣ приближися и намъ спасение; нощъ успе, а день приближися, имже приведение обрѣтохомъ вѣрою въ благодать сию, имже хвалимся и стоимъ, нынѣ же просвѣтившеся и свободившеся отъ грѣха, поработившеся Господеви, имате плодъ вашь въ освящение. Тѣмже длъжни есмы работати Господеви, радующеся ему; рече бо Давыдъ: работайте Господеви съ страхомь, и радуйтеся ему съ трепетомъ. Мы же възопиемъ кь Господу нашему, глаголюще: благословень Богъ, иже не дасть насъ въ ловитву зубомъ ихъ, душа наша яко птица избавися отъ сѣти ловящихь, сѣть съкрушися, и мы избавлены быхомъ отъ прелести диавола, и погыбе память ихь съ шумомъ, Господь въ вѣкы пребываеть, хвалимъ отъ Рускыхъ сыновъ, пѣваемъ въ Троици; а дѣмони проклинаеми отъ благовѣрныхъ мужь и женъ, иже приали суть крещение и покаание въ отпущение грѣховь, новыи люди христианьскыи, избраннии Богомъ. О РОГНѢДИ. Владимеръ же просвѣщень сый самь и сынове его святымъ крещениемъ, посла къ женѣ своей Рогнѣди, глаголя сице: «азъ убо отнынѣ крещень есмь, и приахь вѣру и законь христианский; подобааше ми едину жену имѣти, еюже пояхъ въ христианьствѣ; избери убо себѣ отъ велможъ моихъ, егоже хощеши, да съчетаю тя ему.» Она же отвѣщавши, рече ему: «или ты единь хощеши царствие земное и небесное въсприати, а мнѣ маловременнымъ симъ и будущаго дати не хощеши; ты бо отступи отъ идолскыа прелести въ сыновление Божие, азъ же, бывъ царицею, не хощу раба быти земному цару ни князю, но уневѣститися хощу Христови, и въсприиму аггелскый образъ.» Сынъ же еа Ярославь сѣдяше у неа, бѣ бо естествомъ таковь отъ рожениа, и слыша глаголы и отвѣты матери своеа къ Володимеру, и въздхнувь, съ плачемъ глагола матери своей: «о мати моа, въ истинну царица еси царицамь и госпожа госпожамь, яко въсхотѣ измѣнити славу нынѣшнего вѣка будущею славою, и не въсхотѣ со высоты на нижняа съступити, тѣмже блаженна еси въ женахъ.» И отъ сего словесы Ярославь въста на ногу своею, и хождааше, а прежде бо бѣ не ходиль. Рогнѣдь же сиа изрекши, пострижеся въ мнишескый образъ, наречено бысть имя ей Анастасиа. О УДѢЛНЫХЪ КНЯЗЕХЬ. Потомъ же Владимеръ раздѣли землю сыномъ своимъ, и посажа ихъ по градомъ, по княжениемъ: Выщеслава, иже отъ Чехини, сего, яко старѣйшаго, посади въ Новогородѣ, а Изяслава, иже отъ Рогнѣди, посади въ Полотску, Святополка въ Туровѣ; умрьшу же старѣйшему Вышеславу въ Новогородѣ, посади Ярослава въ Новогородѣ, а Бориса въ Ростовѣ, а Глѣба въ Муромѣ, бѣста бо единою матерьня, и живяста въкупѣ, о нихъ же рече пророкь: се коль добро и коль красно, еже жити братии въкупѣ. А Святослава, иже отъ другыа Чехини, посади въ Деревехь; Всеволода, Ярославля брата, въ Володимери Велиньскомъ, Мъстислава, брата ихъ, Тмутороканю , Болеслава въ Лясѣхъ Великыхь, Станислава, Святославля брата, въ Смоленскѣ, Судислава въ Пьсковѣ; и разосла съ ними епископы и попы, и повелѣ крестити всю Рускую землю. И рече Володимерь: «се не добро, еже мало городовъ около Киева.» И нача ставити городы по Деснѣ, и по Въстри, по Требежу, и по Сулѣ, и по Востугнѣ; нача нарубати мужи лучшими отъ Словянь и отъ Кривичь, отъ Чюди и отъ Вятичь; и отъ сихъ насели грады; бѣ бо рать отъ Печенѣгь, и бѣ воюяся сь ними и одолѣваа имь.

В лѣто 6497 [989]. Крестися Володимиръ и вся земля Руская; и поставиша в Киевѣ митрополита, а Новуграду архиепископа, а по инымъ градомъ епископы и попы и диаконы; и бысть радость всюду. И прииде Новуграду архиепископъ Аким Корсунянинъ, и требища разруши, и Перуна посѣче, и повелѣ влещи въ Волхово; и поверзъше ужи, влечаху его по калу, биюще жезлѣемъ; и заповѣда никому же нигдѣ же не прияти. И иде пидьблянинъ рано на рѣку, хотя горънци вести в город; сице Перунъ приплы къ берви, и отрину и шистомъ: «ты, рече, Перушице, досыти еси пилъ и ялъ, а нынѣ поплови прочь»; и плы съ свѣта окошьное. А се по святомъ крещении, о княжении киевьстѣмъ. По крещении пакы пръвыи князь крестияныи Володимиръ; по смерти же его Святополкъ оканныи; по изгонении его Ярославъ, брат Борисовъ и Глѣбовъ, сынъ Володимирь. И преставися Ярославъ, и осташася 3 сынове его: вятшии Изяславъ, а среднии Святославъ, меншии Всеволод. И раздѣлиша землю, и взя болшии Изяславъ Кыевъ и Новъгород и иныи городы многы киевьскыя во предѣлех; а Святославъ Черниговъ и всю страну въсточную и до Мурома; а Всеволод Переяславль, Ростовъ, Суздаль, Бѣлоозеро, Поволожье. И убиша Изяслава на рати; и сѣде брат его в Киевѣ. По преставлении же Всеволожи Святополкъ сѣде на столѣ, братанъ его, сынъ Изяславль; по преставлении же Святополци Володимиръ Великыи, сынъ Всеволожь; и по немъ сынъ его Мьстиславъ; а по смерти Мьстиславлѣ брат его Ярополкъ; и по смерти Ярополци Всеволод, сынъ Олговъ; и потомъ Вячеславъ съ Изяславомъ; по смерти же Изяславлѣ Юрги Володимиричь; и потом Изяславъ Давыдовиць, и прогнаша и, и сѣде Ростиславъ Мьстиславич. А се в Новѣгородѣ: пръвыи князь по крещении Вышеславъ, сынъ Володимирь; и по нем брат его Ярославъ, и володѣше землею; и идя къ Кыеву, и посади в Новѣгородѣ Коснятина Добрыница. И родися у Ярослава сынъ Илья, и посади в Новѣгородѣ, и умре. И потомъ разгнѣвася Ярославъ на Коснятина, и заточи и; а сына своего Володимира посади в Новѣгородѣ. И писа грамоту Ярославъ, рекъ тако: «по сеи грамотѣ ходите». И по преставлении Володимеровѣ в Новѣгородѣ, Изяславъ посади сына своего Мьстислава; и побѣдиша на Черехи; бѣжа къ Кыеву, и по взятьи города преста рать. И посади Святославъ сына своего Глѣба, и выгнаша из города, и бѣжа за Волокъ, и убиша Чюдь; а Святополкъ сѣде на столѣ, сынъ Изяславль, иде Кыеву. И присла Всеволод внука своего Мьстислава, сына Володимиря; и княживъ 5 лѣт, иде к Ростову, а Давыдъ прииде к Новугороду княжить; и по двою лѣту выгнаша и. И прииде Мьстиславъ опять, и сѣдѣ в Новѣгородѣ 20 лѣт; иде Кыеву къ отцю, и сѣдѣ на столѣ отнѣ; а в Новѣгородѣ посади сына своего Всеволода. И сѣдивъ Всеволод 20 лѣт, и выгнаша и, и введоша Святослава, сына Олгова. И тъ сѣдѣ два лѣта, и выгнаша и, и введоша Ростислава Юрьевича, внука Володимиря. И тъ сѣдѣ лѣто и 4 мѣсяци, и бѣжа из города; и введоша Святослава, сына Олгова, опять. И тъ сѣдивъ год и бѣжа из города; и въведоша Ростислава опять, сына Юрьева. И по малѣ временѣ прииде Святополкъ, и показаша путь Ростиславу; а Святополкъ сѣде на столѣ. И сѣдѣ лѣто, и абие позва его брат Изяславъ в Русь, а сына своего присла Ярослава. И тъ сѣдивъ лѣто, и выгнаша его новгородци, и введоша Ростислава Мьстиславлича. И сѣдивши лѣто одино, иде в Русь, оставивъ Давыда, сына своего; и тому показаша путь по немъ, и введоша Мьстислава Юрьевича. И сѣдѣ 2 лѣта и мѣсяць, и выгнаша и, и введоша Ростислава опять и-Смоленьска. И посади сына своего Святослава, и самъ иде Кыеву на столъ; и выгнаша Святослава, и введоша Мьстислава, Юрьевъ внукъ, Ростиславича. И тъ сѣдивъ год, и выведе его строи волею, и введоша и опять Ростиславича Святослава; и бѣжа из города; и введоша Романа Мьстиславица, Изяславль внукъ; и потомъ сѣде Рюрикъ Ростиславиць; и потом сѣде Юрьги Андрѣевич; а по Юрьи Святославъ Мьстиславич Юрьевъ внукъ; а потомъ отець его Мьстиславъ Безокыи; а потомъ красныи Ярославъ, внукъ Юрьевъ; а потомъ опять Безокыи, и тъ преставися; и введоша с Торжьку брата его Ярополка, и по семъ Бориса Романовича; и по Борисѣ въиде отець его Романъ Ростиславич, потомъ брат его Мьстиславъ Храбрыи Ростиславлич, и по Мьстиславѣ Володимиръ Святославиць, и потомъ отець Святославъ. Олговъ внукъ; по Святославѣ Ярославъ Володимирич, своякъ Всеволожь; по семъ Мьстиславъ Давыдовиць; по семь опять Ярославъ; и по семъ сведоша Ярополка Ярославича, Олговъ внукъ; по сем введоша опять с Нового торгу Ярослава Володимирица, своякъ Всеволожь; по семь введоша Святослава, сынъ Великого Всеволода, внукъ Юрьевъ; и по семь дасть Всеволод сынъ свои старѣишии Костянтинъ, и Костянтина выведоша; опять дасть Святослава; и прииде Мьстиславъ Мьстиславиць в Торжокъ, и введоша и в Новъгород; по семь Ярославъ Всеволодиць; и опять Мьстиславъ Мьстиславиць; и по семь Святославъ Мьстиславиць, Романовъ внукъ; и по семь брат его Всеволод; и по семь Всеволод Юрьевиць, внукъ Всеволожь; и опять Ярославъ Всеволодиць; опять Всеволод Юрьевич; и по семь Михаило Всеволодиць, Олговъ внукъ; и опять Ярославъ Всеволодиць; и опять Михаило Всеволодиць; и посадивъ сына своего Ростислава на столѣ, а самъ Чернигову; и опять Ярославъ Всеволодиць; и по немъ сынъ его Александръ Храбрыи; и по немъ брат его Андрѣи; и опять Александръ; по семь Ярославъ Ярославич; потомъ Дмитрии Олександрович; и тъ сѣдивъ 3 мѣсяци, выиде из града; и по семь Василии Ярославич; по семь Андрѣи Александрович; и по семъ Михаило Ярославич, и тъ сѣдивъ 3 мѣсяци неполны, и выиде изъ града; и по семь Юрьи Данилович, внукъ Храбраго Александра; и по сем Дмитрии Михаилович; и по Дмитрии брат его Александръ; по семъ Иванъ Даниловиць, потомъ Семеонъ, сынъ его; потом Иоан, сынъ его другои; по семь Дмитрии Костянтиновиць, Дмитрии Иванович, сынъ его Василии; по семь Василии Васильевич. А се рустѣи митрополиты: пръвыи митрополит рускыи Феопентъ, Ларионъ, Георгии, Иоан, Иоан, Никола, Никифоръ, Никита, Михаилъ, Костянтинъ, Иоанн, Никифоръ, Деонисии, Матфѣи, Кирилъ, Максимъ, Петръ, Феогнастъ, Алексѣи, Дионисии, Пуминъ, Киприянъ, Фотии, Герасимъ. 24. А се новгородчкыи архиепископы: пръвыи архиепископъ новгородьскыи Акимъ Корсунянинъ, Лука, Стефанъ, Федоръ, Германъ, Никита, Иванъ, Попианъ, тъ сѣдивъ 20 лѣт, отвержеся архиепискупьи; Нифонтъ, Аркадии, Иоанн, Григории, Мантурии, Митрофанъ, Антонии, Спиридонъ, Далматъ, Климентъ, Феоктистъ, Давыдъ, Моисии, и остави епископью по своеи воли; и по нем Василии, и опять Моисии, Алексѣи, Иванъ, Семеонъ, Еуфимеи. 25. А се число колко есть епискупии в Русѣ: Первая киевьская митрополия, потом новгородчкая архиепискупья, такоже черниговьская, переяславьска, бѣлогородчьская, володимирьская, юргевьская, ростовьская, полочьская, смоленьская, тфѣрьская, рязаньская. 22. А се посадницѣ новгородчьскыи: пръвыи Гостомыслъ, Коснятинъ, Остромиръ, Завидъ, Петрята, Костянтинъ, Миронѣгъ, Сава, Улѣбъ, Гюрята, Микула, Добрыня, Дмитръ, Костянтинъ, Борисъ, Завидъ, Данило, Петрята, Иванко, Мирославъ, Костянтинъ, Якунъ, Судило, Нѣжатинъ, Захариа, Якунъ, Жирославъ, Иванко, Завидъ, Михалко, Мирошка, сынъ его Дмитръ, Твердиславъ, Дмитръ, Гюрги, Сменъ, Иванко, Внѣздъ, Водо викъ, Степанъ, Сбыславъ, Онанья, Михалко, Михаилъ, Павша, Михаило, Семеонъ, Андрѣико, Юрьи, Семеонъ, Валъфромѣи, Федоръ, Ахмылъ, Захарья, Матфѣи Коска, Федоръ, Остафья, брат его Александръ, Онцифоръ, Федоръ, Яковъ, Иванъ Муторица, брат его Александръ, Селивестръ, Иванъ Смятанка, Ондрѣянъ, Юрьи, Михаило, Григории, Микита, Василии Федорович, Василии, Федоръ, Еска, Богданъ, Тимофѣи, Есифь, Юрьи, Олександръ, Кюрилъ, Иванъ, Фома, Юрьи Онцифоровиць, Фома Есифовиць, Григории Богдановиць, Кюрила Дмитриевиць, Иванъ Даниловиць, Андрѣи Иванович, Иванъ Богданович, Семеонъ Васильевич, брат его Тимофѣи Васильевич.

О убиении Бориса и Глѣба. Святополкъ сѣде в Киевѣ по отци, и съзва кыянѣ и нача даяти имѣние имъ; они же приимаху, и не бѣ сердце их с нимъ, яко братья ихъ бяху с Борисомъ. Борису же возвратившюся с вои и не обрѣтшю Печенѣгъ, вѣсть прииде к нему, яко «отець ти умерлъ». И плакася по отци, велми бо любимъ бѣ отцемъ паче всѣх; и пришед ста на Алтѣ. Рѣша же дружина отня: «Се, у тебе есть дружина отня и вои бещислено; пакы поиди и сяди в Киевѣ на столѣ отьнѣ». Он же рече: «не буди того мнѣ взяти, ни рукы подняти на брата старѣишаго; аще отець мои умре, то сь ми будеть во отца мѣсто». Се слышавше, разидошася раздно от него; Борисъ же стояше съ отрокы своими. Святополкъ же, исполнивъся безакониа, Каиновъ смыслъ приимъ, посла къ Борису, глаголя, яко: «С тобою хошу любовь имѣти и къ отню придам ти», льстя под нимъ, како бы погубити. Святополкъ же прииде в Вышегород нощью, отаи призвав же Путшю и вышегородчкыя боярьци, и рече имъ: «Прияите ми всѣмъ сердцемь». Рече же Путша с вышегородскыми боярьци: «можем главы своя сложити за тя». Онъ же рече имъ: «не повѣдуще никому же, шедше, убиите брата моего Бориса». Они же скоро обѣшашася се створити. О сяковыхъ бо Соломонъ рече: «скори суть пролити кровь бес правды тии бо обѣщаются крови, собрати собѣ злая; сих пути суть коньчавающих безаконие, нечестьемъ душю свою емлют». Послании же приидоша на Алто поле нощью. и подступиша же ближе и слышаша глас блаженаго Бориса, поюща заутренюю: бѣ бо ему вѣсть уже, яко хотять убити и. Въставъ, нача пѣти: «господи, что умножишася стужающи ми; мнози, въсташа на мя; мнози глаголют о души моеи»; и пакы: «яко стрѣлы твоя унзоша во мнѣ; яко азъ на раны готовъ, болезни моя пред мною есть выину»; и пакы глаголаше: «господи, услыши молитву мою, внуши моление мое истиною твоею, услыши мя правдою твоею, не вниди в суд с рабомъ твоимъ; яко не оправдится пред тобою всякъ живъ, яко погна врагъ душю мою». И концавъ псаломъ, и видѣ, яко посланѣ суть губить его, и нача пѣти псалтырю, глаголя, яко «обиидоша мя унци тучни и сборъ злобывых осѣде мя. Господи боже мои, на тя уповахъ, спаси мя и от всѣх гонящих избави мя». Посемъ же нача пѣти канон; таче, концавъ заутренюю, помолися, глаголя, зря на икону, на Владычнь образъ: «господи Исусе христе, иже симъ образомъ явися на земли спасениа ради нашего, изволивыи своею волею пригвоздитися на крестѣ, волею приимъ страсть грѣх ради нашихъ, и мнѣ тако сподоби прияти страсть; се же не от противникъ приемлю, нь от своего брата, и не сътвори ему, господи, в семь грѣха». И помолившюся ему, возлеже на одрѣ своемъ. И се нападоша, яко звѣрие дивии. около шатра, и насунуша копьи, и прободоша Бориса и слугу его, и падоша на немь. Бѣ бо сь любимъ Борисомъ, и бяше бо отрокъ сь сынъ Угорескъ, именемъ Юрги, его же любляше Борисъ повелику; бѣ бо Борисъ възложилъ на него гривну велику злату, в неи же предстояше пред нимъ. Избиша же отрокы многы; Георъгеви не могуще сняти гривны сея вборзѣ съ шеи, усѣкнуща главу его, тако сня, отвергъша главу его прочь; тѣм же послѣдѣ не обрѣтоша тѣла его въ трупьи. Бориса же убивша оканнии и увертѣвше в шатеръ, возложьша на кола, везоша и еще дышюще. Увидѣвъ же се оканныи Святополкъ, яко еще дышеть, посла два Варяга приконьчатъ его. Онѣма же пришедшима, и видѣша, яко еще живу сущу ему, единь ею изъвлекъ мечь, пронзе и въ сердце. Тако скончася блаженыи Борисъ, вѣнець приимъ от христа бога, съ праведными причтеся, съ пророкы и апостолы, съ ликы мученичьскыми въдваряяся, Аврааму на лонѣ почивая, видя неиздреченную радость, въспѣвая съ аггелы, веселяся с ликы святыхъ. И положиша тѣло его, отаи принесъше Вышегороду, у церкви святого Василиа. Оканнии же си убиици приидоша Святополку, акы хвалу имуще безаконьници. Суть же имена симъ законопреступникомъ: Путьша, Талець, Оловиць, Ляшко; отець же их сатана. Сицѣ бо слугы бѣси бывают; бѣси бо на зло посылаеми бывают, а аггели на благое слеми суть. Аггелъ бо человѣку не стваряеть зла, нь благо мыслить ему всегда, паче же крестияномъ помагаеть от супротивнаго врага диавола; а бѣси на злое всегда ловят, завидяще ему, понеже видят человѣка богомъ почтена, и завидяще ему, на злое скоро слеми суть. Рече бо богъ: «кто идет прельстить Ахава» и рече бѣсъ: «се азъ иду». Золъ же человѣкь, тщася на злое, не хуже есть бѣса; бѣси бо бога боятся, а золъ человѣкъ ни бога боиться, ни человѣкъ ся стыдит; бѣси бо и креста господня боятся, а золъ человѣкь ни креста господня боится. Тѣм же глаголашеть Давыдъ: «Аще во истину убо право глаголете, право судите, сынове человѣчьстии; ибо въ сердци безаконие дѣлаете на земли, неправду рукы ваша съплетають; уничижени быша грѣшници от ложеснъ, заблудиша от чрева, глаголаше лжю; ярость их по образу змиину».

Святополкъ оканныи помысли в себѣ, рекъ: «Се, уже убих Бориса; како бы погубити Глѣба». Приимъ Каиновъ смыслъ, съ вѣстью посла къ Глѣбу, глаголя сице: «поиди вборзѣ, отець тя зовет, и нездравить ти велми». Глѣбъ же въборзѣ въсѣдъ на конѣ, с маломъ дружины поиде: бѣ бо послушливъ отцу и любимъ отчемь. И пришедшю ему на Волгу на конѣ, и потъчеся конь во рвѣ, и наломи ногы мало; и прииде къ Смоленьску, и поиде от Смоленьска, и яко близъ бѣ мѣсто строино, и ста на рѣкы на Смядынѣ в кораблици. В се же время пришла бѣ вѣсть къ Ярославу от Передславы о отни смерти, и посла Ярославъ къ Глѣбу, глаголя: «отець ти умерлъ. а брат ти убиенъ от Святополка». Се слышавъ Глѣбъ, възьпи съ слезами, плачася по отци, паче же и о братѣ, и нача молитися съ слезами, глаголя: «увы мнѣ, господи, луче бы ми умрети съ братомъ, нежели жити на свѣтѣ семъ прелестьнѣмъ. Аще бо быхъ, драгыи мои брате, видѣлъ бы есмь лице твое аггельское, то и селика постиже мя; уне ми бѣ с тобою умрети, господине мои; нынѣ же азъ что сътворю, умиленныи и очюжденныи от твоея доброты и от отца моего многыя доброты. О, честнѣишии мои господине и драгыи брате, аще еси деръзновение получилъ у господа, моли о моемъ унынии, дабы и азъ сподобленъ былъ ту же страсть прияти и с тобою жити, неже въ свѣтѣ семъ прелестьнѣмъ». И сице ему стенющю и плачющю и въздыхающю, слезами омачающю, и часто бога призывающе, приспѣша внезапу, послании от Святополка злыя слугы. Святыи же шедши въ кораблецѣ, и срѣтоша усть рѣкы Смядынѣ; тогда оканныи оступиша в корабли. Поваръ же Глѣбовъ, именемь Торчинъ, иземь ножь, зарѣза Глѣба вборзѣ, яко агня незлобиво, мѣсяца септября въ 5 день; и принесеся жерътва чиста, и възиде на небесныя обители къ господу, и узри желаемаго си брата, и въсприяста вѣнца нетлѣнныя. Оканныи же убиица възратишася, и приидоша [къ] пославшему я. Яко сказаша Святополку, яко: «Створихомъ повелѣная тобою»; си слышавъ, възвеселися душею и сердцемь. И убиену же Глѣбови и повержену на мѣстѣ пусти межи двѣма колодама, якоже рече Давыдъ: «хранить господь вся кости ихъ, ни едина же от них не скрушится»; и сему убо святому лежащу долго время, и не оста в невѣдѣнии и небрежении отинуд пребыти, нь показа, овогда видѣша столпъ огненъ, овогда же свѣща горяща; и пакы пѣниа аггельская слышаху мимоходяще гостие, инѣи же, яко и ловы дѣюще и пасуще. Сиа же слышаще и видяще, не бы памяти ни единому же их о възыскании телесе святого; ясно бо вси вѣдаху, яко въ Смоленьскѣ убиенъ, нь не вѣдяху, кде положенъ. Тогда помянуша, яко видѣша и свѣт велии в пустѣ мѣстѣ, и свѣща горяща; и то слышавше, послаша искатъ телесе святого съ честными кресты, и налѣзоша его, идѣже бяху видѣли. И привезъше и, и положиша его в Вышегородѣ, идеже лежит тѣло блаженаго Бориса, раскопавше землю, и тако положиша блаженое и святое тѣло, якоже бѣ лѣпо и честно.

И потаиша и, бѣ бо Святополкъ в Киевѣ. В нощь же, межи клѣтми проимавше помостъ, и в ковергъ опрятавше, и ужи свѣсиша на землю, и възложиша на сани, везше, поставиша и въ светѣи Богородици. Се же уведевше людие, бесчисла снидошяся, и вложишя и в гробъ мраморянъ и съхраниша тѣло его с плачемъ, блаженаго князя. Се есть новыи Констянтин великого Рима, иже крестивься самь и люди своа крести; тако и сии створи подобно ему. Аще бо бѣ и преже в поганствѣ на скверную похоть желаа, напослѣд же прилежаше к покаанию, якоже апостолъ вѣщавает: Идѣже умножится грѣх, ту изъобилуеть ся благодать. Аще бо в невѣжествѣ етера съгрѣшениа быша, послѣ же разсыпашася покаанием и милостнями, якоже глаголет: В нем тя застану, в том ти сужу. Якоже пророкъ глаголеть: Живу азъ, глаголеть Аданаи Господь, яко не хощу смерти грѣшником, но обратитися им от пути злаго. Мнози бо праведнии, творяще по правдѣ, живуще погибают. Дивно же се есть, колико добра створи Рускои земли, крестивы ю. Мы же, христиане суще, не въздаемь почестья противу оному възданию. Аще бы онъ не крестилъ нас, то нынѣ были быхом въ прелсти диаволи, якоже и прародители наши погибнуша. Да аще быхом имѣли тщание и молбу приносили Богу за нь в день преставлениа его, видя бы Бог тщание наше к нему, прославил бы и; нам бо достоить за нь молити Бога, понеже тѣмь Бога познахом. Но даждь, Господи, по сердцу твоему и вся прошениа твоя исполни, иже желаше царства небеснаго; даждь ти Господь вѣнець с праведными, в пищѣ раистѣи веселие и ликоствование съ Авраамом и с прочими патриархы, якоже Соломон рече: Умръшу мужу праведну, не погыбает упование. Сего бо в память дръжат рустии людие, поминающе святое крещение, и прославяют Бога в молитвах и в пѣснех, въ псалмех поюще Господеви, новии людие, просвѣщени Святымъ Духомъ, чающе надежи великаго Бога и Спаса нашего Исуса Христа, въздати комуждо противу трудом неизреченную радость, юже буди улучити всѣм христианом.

О убиении Борисовѣ. Святополкъ же сѣде в Киевѣ по отцѣ своем, и съзва кианы и нача даяти имъ имѣнье; они же приимаху, но не бѣ срдце их с нимъ, яко братья их бѣшя с Борисомъ. Борису же възвратившуся съ вои, не обретшу печенѣг, вѣсть приде к нему: отець ти умерлъ. И плакася по отци велми, любим бо бѣ отцемь паче всѣх. И сташя, пришед, на Лтѣ. Рѣша же ему дружина отня: «Се дружина у тебе отца твоего и вои; поиди и сяди в Киевѣ на столѣ отни». Он же рече: «Не буди мнѣ подъяти рукы на брата своего старѣишаго; аще отець ми умре, то се ми будет въ отца мѣсто». И се слышавше вои разидошася от него. Борисъ же стоаше съ отрокы своими. Святоплък же исполнився безакониа, Каинов смыслъ приимъ, посылаа к Борису, глаголаше, яко с тобою хощу любовь имѣти и къ отню придам ти. А лстя под ним како бы его погубити. Святоплък же пришед нощию к Вышегороду, отаи призва Путшу и вышегородскыа боляре, рече им: Приаите ми всѣмь срдцемь. Рече же Путша с вышегородци: «Можем главы своа положити за тя». Он же рече имъ отаи: «Шедше убиите брата моего Бориса». Они же вскорѣ обѣщашяся ему се сътворити. О сицевых бо Соломон рече: Скори суть пролити кровь бес правды; ти бо обѣщаются крови, събирают собѣ злая; сих бо путие суть скончавающих безаконие, нечьстием бо свою душу емлют. Послании же на Лто нощию, и подступишя ближе и слышашя блаженаго Бориса поюща заутренюю; бѣ бо ему вѣсть уже, яко хотят погубити и. И въстав нача пѣти, глаголя: Господи, что ся умножиша стужающеи ми, мнози всташя на мя. И пакы: «Яко стрѣлы твоя унзоша въ мнѣ, яко азъ на раны готов и болѣзнь моа пред мною есть выну». И пакы глаголаше: «Господи, услыши молитву мою и не вниди в суд с рабомь твоим, яко не оправдится пред тобою всякь живыи, яко погна враг душу мою». И кончавъ ексапсалмы, и видѣ, яко послани суть губити его, нача пѣти Псалтиру, глаголя яко: «Обыдоша мя юнци тучни и съборъ злобивых осѣде мяѣ: «Господи, Боже мои, на тя уповах, спаси мя, и от всѣх гонящиих мя избави мя». По сем же нача пѣти канон, таче кончав заутренюю, помолися, глаголя, зря на икону, на образ Владычень, глаголя сице: Господи Исусе Христе, иже сим образом явися на земли спасениа ради нашего, изволивыи своею волею пригвоздитися на крестѣ и руцѣ свои и приим страсть грѣх ради наших, тако и мене сподоби приати страсть; се же не от противных приимаю, но от своего брата, и не створи ему, Господи, в сем грѣха. И помолившуся ему, и възлеже на одрѣ своемь. И се нападошя яко звѣрие дивии около шатра, и насунуша и копьи, и прободоша Бориса и слугу его, падша на немъ, прободошя с нимь. Бѣ бо се любим отцемь; бяше отрок сеи родом угринъ, именемь Георгии, егоже любяше повелику Борис, бѣ бо взложил на нь гривну злату велику, в неиже предстоаше пред нимь. Избиша же и ины отрокы Борисовы многы; Георгиеви же сему не могущу вборзѣ сняти гривны съ шиа, усѣкнушя главу его, и тако сняша, тѣм же послѣди не обрѣтошя тѣла с его в трупьи. Бориса же убивше окааннии и обертѣвше в шатеръ, възложивше на кола и повезоша и, еще же дышущу ему. Увѣдѣв же се окаанныи Святополк, яко еще дышет, посла два варяга прикончати его. Онѣма же пришедшима и видѣвшима, яко еще жив есть, единъ ею, извлек меч, пронзе и к сердцу. И тако скончася блаженыи Борисъ, вѣнець приемь от Христа Бога, с праведными причтеся, съ пророкы и апостолы, съ ликы мученичскыми въдворяася, Аврааму на лонѣ почиваа, видя неизреченную радость, въспѣвая съ ангелы и веселяся в лицѣ святых. И положишя тѣло его, принесше отаи к Вышегороду, у церкви святаго Василиа. Окааннии же убиици припадше к Святополъку, яко хвалу имуще безаконнии. Суть же имена сим законопреступникомъ: Путша и Талець, Еливиць, Ляшко; отець же их сотона. Сицевы бо слугы бѣси бывают; бѣси бо на злое посылаются, а ангели на благое посылаеми. Ангелъ бо человеку зла не сътворяет, но благое мыслит ему всегда, паче же христианом помагает и заступаеть от супротивнаго диавола; а бѣси на злое всегда ловят, завидяще ему, понеже видят человека Богомъ почтена, завидяще ему на злое слеми скори суть. Рече бо Богъ: Кто идеть прелстит Ахава? И рече бѣсъ: «Се азъ иду». Зол же человекъ тщася на злое не хужше есть бѣса; бѣси бо Бога боятся, а зол человекъ ни Бога боится, ни человекъ стыдится; бѣси бо и креста Господня боятся, а человекъ зол ни креста Господня боится. Тѣм же глаголеть Давидъ: «Аще въистину убо право глаголете, право судите, сынове человечстии; ибо в сердци безаконие дѣлаете, на земли неправду рукы вашя сплетают, уничижени бышя грѣшницы от ложеснъ, заблудишя от чрева глаголюще лжу; ярость их по образу зминуѣ».

О убиении Глѣбовѣ. Святополкъ же окаанныи помысли в себѣ, рек: «Се, убих Бориса, како бы убити Глѣба?» Приим помыслъ Каинов, с лестию посла к Глѣбу, глаголя сице: «Поеди вборзѣ, отець тя зовет, нездравит бо велми». Глѣбъ же вборзѣ сѣд на конь, с малою дружиною поиде, бѣ бо послушлив отцу. И пришедъшу ему на Волгу, на поли потчеся конь въ рвѣ и наломи ногу мало; и приде к Смоленску и поиде от Смоленска, зрѣимо, и ста на Мядынѣ в корабльци. В се же время пришла бѣ вѣсть къ Ярославу от Передславы, сестры его, о отни смерти, и посла Ярослав к Глѣбу, глаголя: Не ходи, отець ти умерл, а брат ти убиен от Святоплъка. Се слышав Глѣбь, възпи съ слезами, плачяся по отци, паче же и по братѣ, и нача молитися съ слезами, глаголя: Увы мнѣ, Господи, луче бы ми умрети з братом, нежели жити на свѣтѣ сем; аще бо бых, брате мои, видѣлъ лице твое ангелское, умерлъ бых с тобою; то и селика постиже мя; уне ми бѣ с тобою умрети, господине мои, нынѣ же что створю азъ умиленыи, и очюжденыи от твоеа доброты? Нынѣ же что ради остах аз единь? Где суть словеса твоя, еже глагола мнѣ, брате мои любимыи? Нынѣ же не услышу тихаго твоего наказаниа; да аще еси получилъ дръзновение у Бога, молися о мнѣ, да и аз бых ту же страсть приялъ; луче бы ми с тобою жити, неже в свѣтѣ семь прелестнем. И сице ему молящуся съ слезами, стенющу, и плачющу, и въздыхающу, и часто Бога призывающу, се внезапу придошя посланнии от Святоплъка злыя слугы на погубление Глѣба; святыи же ехашя в корабльци, и срѣтоша и усть рѣкы Смядыни. Тогда окааннии оступишя корабли, и ту абие яшя корабль Глѣбов, и обнажиша оружия; и отроци Глѣбови унышя; окаанныи же посланныи Горясѣръ повелѣ вборзѣ зарѣзати Глѣба; поваръ же Глѣбов, именемь Торчинъ, вынзе ножь, зарѣза Глѣба месяца сентября 5 день. И принесеся, яко агнець непороченъ, на жертву Богови, в воню благоуханиа, жрътва словеснаа. И приа вѣнець вшед, въ небесныа обители к Господу, и узрѣ желаемаго брата своего, и радовашеся с ним неизреченною радостию, и въсприаста вѣнця нетлѣнныа, юже улучиста братолюбием своимь. Се коль добро и коль красно, еже жити братии вкупѣ! Окааннии же убиици възвратишяся вспять, яко же рече Давидъ: «Да възвратятся грѣшници въ адъ». Онѣм же прошедшим и исповѣдавшемь Святоплъку, яко «Сътворихом повелѣное тобою». Он же се слышавъ, възнесеся сердце его бльма, не вѣдыи Давида глаголюща: «Что ся хвалиши о злобѣ, силне? Безаконие в сь день умысли языкь твои». Глѣбу же убьену бывшу и повръжену на брезѣ межи двѣма кладами, якоже рече Давидъ: «Схранит Господь вся кости их, едина же от них не скрушится». И сему убо святому лежащу долго время, и не оста в невѣдѣнии и в небрежении отинудь пребыти, но показа овогда стлъпъ огнянъ, овогда свѣща горяща; и пакы пѣниа ангелскаа слышаху мимо ходящии гостие, инии же яко и ловы дѣюще и пасуще. Се же слышаще и видяще, не бысть памяти ни единому же их о взискании телеси святого, ясно бо вси, ведяху, яко в Смоленстѣ убиень, но не вѣдяху, где положенъ. Тогда помянущя, яко видѣшя свѣт и свѣща в пустыни, и то слышавше послашя искати телеси святого съ честными кресты, и налѣзошя, идѣже бяху видѣли. По сем же вземше и везошя, и привезше и раскопавше землю, и тако положиша, идеже лежит тѣло брата его блаженаго Бориса, якоже бѣ лѣпо и честно, съвокуплена тѣлом и душею у Владыкы всѣх царя, пребывающи в радости бесконечнѣи, в свѣтѣ неизреченнѣмь, подающе цѣлебныа дары Рускои земли, и инѣм приходящимь страннымь с вѣрою даета исцѣление: хромымь ходити, слѣпым прозрѣние, болящим цѣлбы, окованым разрѣшение, темницямь отвръзение, печалнымъ утѣха, напаствованнымь избавление, не ста заступника Рускои земли, свѣтилника сиающа, и молящася выну къ Владыцѣ о своих людехъ. Тѣмь же и мы длъжни есмы хвалити достоино страстотерпця Христова, еже исцѣление подаета приходящим к вамъ с вѣрою и любовию. Радуитася небеснаа жителя, въплоти ангела быста, единомысленаа служителя, верста единообразна, святымъ единодушна, тѣмь стражущимь всѣмь исцѣление подаета. Радуитася Борисе и Глѣбе богомудраа, яко потока точита от кладязя воды живоносныа, исцѣлениа истѣкают вѣрнымь людемь. Радуитася, лукаваго змиа поправше, свѣтозарная явистася яко свѣтилѣ, озаряюща всю землю Рускую всегда, тму отганяюща, являющася вѣрою неуклонною. Радуитася, недрѣманное око, стяжавшя, душа на съвръшение Божие святых заповеди приимше сердцемь своимъ, блаженаа. Радуитася, брата вкупѣ в мѣстех свѣтозарных, в селех небесных, в славѣ неувядающеи, еяже подстоянию сподобистася. Радуитася, Божиими свѣтлостьми явѣ облистаеми, всего мира обиходита, бѣсы отгоняща, недугы исцѣляюща, свѣтилника предобраа, заступника теплая съ Господемь божествными лучами ражжизаеми выну, добляа страстника, душя просвѣщающа вѣрным людемь; възвысила бо есть ваю светоноснаа любовь, тѣмы красных всѣх наслѣдоваста, въ небесномъ житии, славу и раискую пищу, и свѣторазумныа и красныа радости. Радуитася, яко вся напаяюща сердца, горести и болезни отгоняща, страсти злыа исцѣляюща, каплями кровными святыми очернивша багряницу, преславнаа, ту же красноносяща, съ Христомь царствуета, всегда молящася за новыа люди христианскыа и сродникы своя; земля бо благословися ваю кровми, и мощми лежаща. Духомъ Божествным просвѣщаема, в неиже съ мученикы, яко мученика за люди своя молитася. Радуитася, свѣтлѣи звѣздѣ, заутра въсходящиа. Но христолюбивыа страстотерпця и заступника нашя, покорита поганыа под нозѣ княземь нашимъ, молящеся къ Владыцѣ Богу нашему, и мирнѣ пребывати в совокуплении и въ здравии, избавляюще от усобныа рати и от пронырства диаволя, сподобита же и нас, поющихъ ваю честное тръжество въ вся вѣкы до скончаниа.

О убьении Святославли. Святоплък же сеи окаанныи, злыи уби Святослава, послав в горы Угорстии, бѣжащу ему въ Угры. И нача помышляти, яко Избью всю братью свою и прииму власть единъ в Руси. Помысливъ высокоумием своим, не вѣдыи, яко Богъ дает власть, емуже хощет, поставляет бо царя и князя Вышнии, емуже хощет дасть. Аще бо каа земля упразднится пред Богом, поставляеть еи царя или князя праведна, любяща суд и правду, властеля устраяет и судью правяща суд. Аще бо князи правдиви бывают в земли, то многа отдаются съгрѣшениа; аще ли зли и лукави бывают в земли, то болше зло наводить Богъ на землю ту, понеже то есть глава земли; тако бо Исаия рече: Съгрѣшиша от главы и до ногу. Еже есть от царя и до простых люди. Лютѣ бо граду тому, в немже князь юнъ, любяи вино пити с гусльми и с малыми съвѣтникы. Сяковыя дает Богъ за грѣхы, а старыя отмѣтая, якоже Исаия глаголеть: Отъимет Богъ от Иерусалима крѣпость крѣпкаго исполина, и человека храбра, судью, и пророка, и смирена старца, и разумна послушника, и поставлю юношу князя им, и ругателя обладающа ими.

И потаиша я, бѣ бо Святополкъ в Киевѣ, в нощь же межи клѣтми проимаша помостъ, в коверъ опряташа и ужи свѣсиша на землю, и възложиша и на сани, весше, и поставиша и въ Святѣи Богородици. Се же увѣдавше людие, бес числа снидошася и вложиша и въ гробъ мраморянъ, и схраниша тѣло его с плачемъ, блаженого великаго князя Владимера. Се есть новыи Костянтинъ великаго Рима, иже крестився самъ и люди своя крести, тако и сии створи подобно ему. Аще бо бѣ и преже в поганьствѣ на скверную похоть желая, но после же прилежааше покаанию, яко же и апостолъ вѣщаетъ: «Идеже умножися грѣхъ, ту изъбилуеть благодать». Аще бо в невѣжествѣ етера согрѣшения быша, послѣдь же рассыпашася покаяниемъ и милостынями, яко же глаголеть: «В нем же тя застану, в том ти сужду». Яко же пророкъ глаголеть: «Живу азъ, — глаголеть Аданаи Господь, — яко не хощу смерти грѣшникомъ, но обратитися имъ от пути вашего злаго». Мнозии бо праведнии творяще, по правдѣ живуще, погыбаютъ. Дивно же се есть, колика же добра створи Рускои земли, крестивъ ю, мы же, крестияне сущи, не въздаемъ почестия противу оному възданию. Аще бы онъ не крестилъ бы нас, то нынѣ были быхомъ въ прелести дьяволии, яко же и прародители наша погыбнуша. Да аще быхом имѣли потщание и молбу приносили Богу за нь въ день преставления его, видя бы Богъ тщание наше к нему, прославиль бы. Намъ бо достоить за нь молити Бога, понеже тѣмъ Бога познахом. Но даи же, Господи, по сердцю твоему и вся прошения твоя исполни, иже желааше царства небеснаго. Даи же ти, Господи, вѣнець съ праведными в пищи раистѣи и веселие, и ликостояние съ Авраамомъ и с прочими патриархи, яко же Соломонъ рече: «Умершу мужу праведну, не погыбаеть упование». Сего бо в память дръжать рустии людие, поминающе святое крещение, и прославляютъ Бога въ молитвахъ и пѣснехъ, въ псалмѣхъ поюще Господеви новии люди, просвѣщении святымъ крещениемъ и святымъ духомъ, чающе надежа великаго Бога и спаса нашего Исуса Христа въздати комуждо противу трудомъ неизреченную радость, юже буди улучити всѣмъ християномъ.

Убиение Борисъвъ. Святополкъ сѣде в Киевѣ по отцѣ и призва кияны, и многы дары имъ раздая, и отпусти я. Посла же къ Борису, глаголя: «Брате! Хощу с тобою любовь имѣти и къ отню ти придамъ». Лестно, а не истинно глаголааше. И пришедъ Вышегороду нощь, отаи призва Путьшу и вышегородьскыя боляре и рече имъ: «Повѣжьте ми, по истиннѣ приязнество имѣете ли ко мнѣ?». Путша рече: «Вси мы можемъ головы своя положити за тя!». Видѣвъ же дияволъ, искони ненавидяи добра человеку, яко всю надежду свою на Господа положилъ есть святыи Борисъ, начатъ подвижнѣе бывати, и обрѣтъ, яко же и Каина, на братоубииство горяща, тако же и Святополка, поистиннѣ втораго Каина, улови мысль его, яко да избьеть вся наслѣдникы отца своего и самъ прииметь всю власть единъ. Тогда призва к себѣ окаанныи проклятыи Святополкъ, совѣтникъ всему злу и началникъ всея неправды, и отверзъ прескверная уста, и испусти злыи свои гласъ, и рече Путщинѣ чадѣ: «Аще убо обѣщастеся главы своя положити за мя, шедше, братия моя, да гдѣ обрящете брата моего Бориса, и смотривше времени, и убиите его». И обѣщася ему тако створити. О таковыхъ бо пророкъ рече: «Скоры суть пролияти кровь бес правды. Сии бо обѣщеваются крови и сбирають себѣ злая. Сихъ бо путие суть сбирающе безаконие. И нечестиемъ бо свою душю обьемлють». Блаженыи же Борисъ, яко же бѣ воротилъ, и стал бѣ на Лтѣ шатры. И рѣша ему дружина: «Поиди и сяди в Киевѣ на престолѣ отца своего, се бо вои вси в руку твоею суть». Он же к нимъ отвѣщеваше, рече: «Не буди ми того, взяти рукы на брата своего, еще же и на старѣишаго, его же бѣхъ имѣлъ, яко отца». Се слышавше вои, разидошася от него, а самъ оста токмо съ отрокы своими, а бяаше въ день суботныи, бяаше в тузѣ и в печали скрушенымъ сердцемъ, вълѣзъ в шатеръ свои плакаашеся скрушенымъ сердцемъ, а душею радостною, жалостно гласъ свои испущааше: «Слезъ моихъ не презри, владыко! Да яко же уповаю на тя, тако с твоими рабы прииму часть и жребии со всѣми святыми твоими, яко ты еси Богъ милостивъ, и тебе славу всылаемъ, отцю и сыну и святому духу в векы. Аминь». Помышляшеть же мучение и страсть святого Никыты и святого Вечеслава, подъбну же сему убиену сущу, и како святѣи Варварѣ отець свои убиица бысть. И помышляаше слово премудраго Соломона: «Праведници в вѣкы живуть, от Господа мзда имъ и строение от вышняго». И о семь словеси токмо утѣшаашеся. Таче бысть вечеръ, повелѣ пѣти вечерню, а самъ вълѣзъ в шатеръ, нача творити молитву вечернюю съ слезами горкими и частымъ въздыханиемъ, и стенаниемъ многымъ. По сихъ леже спати, и бяаше сонъ его въ мнозѣ мысли и въ печалѣ крѣпцѣ и страшнѣ, како предатися на страсть, и како пострадати, и течение скончати, и вѣру съблюсти, яко да и щадимыи вѣнець прииметь от рукы вседържителя. И възбнувъ рано, и видѣ, яко годъ есть утреннии, бѣ же въ святую Недѣлю, и рече къ презвитеру своему: «Въставъ, начни утреню». Сам же, обувъ нози свои и умывъ лице свое, начат молитися къ Господу Богу. Послании же приидоша от Святополка на Лто в нощь и подъступиша близь шатра, и слышаша блаженаго глас страстотерпца. И начатъ пѣти: «Господи, что ся умножишася стужающе ми, мнози въсташа на мя»; и прочая псалма того. И нача пѣти псалтырь, глаголя, яко «Обыдоша мя пси мнозии, и юнци тучнии обдержаша мя». И пакы: «Господи Боже мои! На тя уповахъ, и спаси мя». Таче по семь канонъ. И кончавшу ему утренюю, нача молитися, зря ко иконѣ Господни: «Господи Исусе Христе, иже симъ образом явися на земли, изволивы своею волею пригвоздитися на крестѣ, и приимъ страсть грѣхъ ради нашихъ, и сподоби мя тако прияти страсть». И яко услышааше топотъ золъ около шатра и, трепетенъ бывъ, нача слезы испущати от очию своею и глаголааше: «Слава ти, господи, яко о всемь томъ сподобил мя еси завѣсти ради прияти горкую смерть и все пострадати любве ради словесе твоего. Не въсхотѣх бо самъ себе взыскати, ничто же себе изволихъ по апостолу: "Любы терпить, всему вѣру емлеть, не ищеть своихъ си"; и пакы: "Боязни в любве нѣсть, но свершеная люб вонъ измещеть страхъ". Тѣмъ же, владыко, душа моя в руку твою есть в ыну, яко закона твоего не забыхъ. Яко господу годѣ, тако и бысть». И яко узрѣ прозвитеръ его и отрокъ, иже служааше пред нимъ, господина своего дряхла и печалию оболияна суща зѣло, расплакаста и глаголаста: «Милыи наю Господине драгыи! Колико и благостии сподобися, яко не въсхотѣ противитися брату своему любве ради Христвовы! Колико воя дръжа в руку своею!». И си рекша, умилистася, и абие узрѣста текущихъ къ шатру блистания оружия и мечное оцищение. Безъ милости прободенъ бысть, честное и многомилостивое тѣло святого и блаженаго страстотерпца Бориса насунуша копии Путша и Талець, и Оловичь, Ляшко. Видѣвъ же се отрокъ его, вержеся на тѣло его, рекыи: «Да не остану тебе, Господине мои драгыи! Да идеже красота тѣла твоего увядаеть, ту и азъ сподобленъ буду животъ свои скончати». Бяше же сеи бѣ родомъ угринъ именемъ Георгии, бяше бо възложилъ на нь гривну злату, и бѣ любимъ Борисомъ паче мѣры, ту же и того прободошя. Святыи же Борисъ, яко бысть ураненъ, и скочи ис шатра въ оторопѣ, и начаша глаголати стоящеи округъ его: «Что стоите, зряще? Приступлеше, скончаемъ повелѣнное намъ». Си слышавъ, блаженыи нача молитися имъ и мил ся дѣяти, глаголя имъ: «Братие моя милая! Мало ми время дождите и да помолюся Богу моему». И възрѣвъ на небо съ слезами и горцѣ въздохнувъ, нача молитися сицевыми глаголы: «Господи Исусе Христе, Боже милостивыи и многомилостивыи, и премногомилостивыи владыко! Слава ти, яко сподобилъ мя еси от прелести жития сего лестнаго отъити! Слава ти, прещедрыи живодавче, яко сподоби мя труда святыхъ ти мученикъ! Слава ти, владыко человеколюбче, сподобивыи мя скончати хотѣние сердца моего. Слава ти, Христе, многому милосердию, иже направии на правивы путь мирныи и ногы моя, текущи к тебѣ безъ соблазна! Призри с высоты святыя твоея и виждь болѣзнь сердца, еже прияхъ от сродника моего, яко тебе ради умерьщвляемы есмы весь день. Въмѣниша мя, яко овца снѣди. Вѣси бо, Господи мои, вѣси, яко не противлюся, ни въпрекы глаголю, имы в руку моею вся воя отца моего и вся любимая отцемъ моимъ, и ничто же умыслихъ противу брату моему. Он же, елико възможе, и въздвиже на мя. Да аще бы ми врагъ поносилъ, претерпѣлъ убо быхъ от него. И аще бы ненавидя мене, на мя велеречевалъ, укрылся быхъ от него. Но ты, Господи, вижь и суди межи мною и межи братомъ моимъ. И не постави имъ грѣха сего, но приими въ миръ душу мою. Аминь». Паче възрѣвъ к нимъ умиленныма очима, испадшимъ лицемъ, весь слезами облиявся, рече: «Братие! Приступлеше, скончаите службу вашу. И буди миръ брату моему и вамъ, братие». Да елико слышааху словеса его, от слезъ не можааху ни словесе рещи от страха же и печали горкыя, и от многъ слезъ, но съ въздыханиемъ горкымъ жалостно глаголааху, плачюще. Кождо въ душе своеи глаголааше: «Увы намъ, княже нашь, милыи драгыи блаженыи! Водителю слѣпымъ, одежа нагымъ, старости жезлъ, ненаказаннымъ казателю. Кто уже исправитъ вся? Како не въсхотѣ славы мира сего? Како не въсхотѣ веселитися съ честными велможами? Како не въсхотѣ величия в семъ житии? Кто бо не почюдится великому смирению его? Кто ли не смирится, оно смирение видя и слыша?». И абие успе, предавъ душю в руцѣ Бога живаго месяца июля 24 день. И избиша же и отрокы многы. З Георгии же не могуще сняти гривны, отсѣкъше главу его, отвергоша кромѣ, да тѣмъ и послѣди не могоша познати тѣла его. Блаженаго же Бориса обертѣвше в шатеръ, възложиша и на кола и повезоша и. И яко быша на бору, нача въскланяти святую главу свою, и се увѣдавъ Святополкъ и посла два варяга, и прободоста и мечемъ въ сердце, и тако скончася блаженыи Борисъ, въсприимъ неувядаемы вѣнець от Христа Бога, съ праведными причтеся, съ пророкы и апостолы, и с ликы мученическыми въдворяяся, и Аврааму на лонѣ почиваяи, видя неизреченную радость, въспѣвая съ аггелы и веселяся в лицехъ святыхъ. И положиша тѣло его, принесше и таи въ Вышегородѣ, у церкви святаго Василия в земли погребоша и. Сеи благовѣрныи Борисъ, блага корени сыи, послушливъ бѣ отцю, покаряяся при всемъ, тѣломъ бяше красен и высокъ, лицемъ круглъ, плечи высоцѣ, въ чреслехъ тонокъ, очима добръ и веселъ, брада мала и усъ, младъ бо бѣ еще; свѣтяся царскы, крѣпокъ тѣломъ, всяческыи украшенъ, аки цвѣты въ юности своеи; на ратехъ храбръ, въ совѣтехъ мудръ и разуменъ при всемъ. И благодать Божия цветяаше на немъ. Окааннии же сии убиици приидоша къ Святополку, акы хвалу имуще, безаконници. Сии бо слугы бѣси бывают. Бѣси бо на злое посылаеми бываютъ, аггели бо на благое слеми суть. Аггелъ бо человеку зла не стваряеть, но благое мыслит ему всегда, паче же християномъ помагаеть и заступаеть от супротивнаго диявола, а бѣси всегда на злое ловять, завидяще ему, понеже видять человека, почтена Богомъ, и завидяще ему, на злое слеми скори суть. Рече бо Богъ: «Кто идеть прелестити Ахава?». И рече бѣсъ: «Се азъ иду». Злыи же человекъ не хуже есть бѣса. Бѣси бо Бога боятся и человекъ стыдятся, а золъ человекъ ни Бога боится, ни человекъ не срамляется. Бѣси бо креста Господня боятся, а золъ человекъ ни креста Господня боится. Тѣм же и глаголааше Давидъ: «Аще воистину правду глаголете, правду судите, сынове человечестии, ибо въ сердцѣ безаконие дѣлаете на земли. Неправду рукы ваша сплетають, утуждени быша грѣшници от ложеснъ, заблудиша от чрева, глаголаша лжу и ярость по образу змиину».

И не доселе годѣ устави убииство окаанныи Святополкъ, но и на болшая неистовяся, начатъ простиратися, и яко видѣся желание сердца своего улучи, абие не въспомяну злаго своего убииства и многаго соблажнения, и ни поне мало на покаяние въсклонися, но ту абие вниде въ сердце его сатана и начатъ пострѣкати вящьшая и горьшая сдѣяти, и множаишая убииства. И глаголааше бо въ души своеи окаанныи: «Что створю? Аще бо доселе оставлю дѣло убииства моего, то двоего имамъ чаяти: яко аще слышать мя братия моя, иже варивше, въздадять ми и горши сихъ, аще ли не сице, да ижденут мя. И княжение мое прииметь инъ, и въ дворѣхъ моихъ не будеть живущаго, зане его же господь възлюби, азъ погнахъ и къ болѣзни язву приложихъ. Приложу убо безаконие къ безаконию, обаче грѣхъ матери моея не очистить ми ся и с праведными не напишуся, но да потреблюся от книгъ животныхъ»; яко же и бысть, еже последи скажемъ, нынѣ же нѣсть время, но на предълежащее възвратимся. И си на умѣ си положивъ злыи совѣтникъ дияволъ посла по блаженаго Глѣба, рекъ: «Прииди въборзѣ! Отець тя зоветь и не здравить велми». Он же въборзѣ и въ малѣ боляръ всѣдъ на конь, поѣде, и пришедъ на Волгу, на полѣ подъчеся под нимъ конь во рвѣ, и наломи ногу мало. И яко прииде къ Смоленьску, и поиде от Смоленьска, яко зрѣимо едино, и ста на Смядинѣ в кораблеци. И в се время пришла бѣ вѣсть от Предъславы сестры къ Ярославу о отца его смерти, и присла Ярославъ къ Глѣбу, глаголя: «Не ходи, брате! Отець твои умре, а братъ ти убитъ от Святополка». И си слышавъ, блаженыи въспи плачемъ великымъ и горькымъ, и печалию сердечною, и сице глаголааше: «Увы мнѣ, господи мои! О двою плачюся и стеню, двою сѣтованию сѣтую и тужду! Увы мнѣ, господи мои! Плачюся по отцѣ, плачю же ся паче и зѣло отчаяхся по тебѣ, брате мои Борисе! Како прободенъ еси! Како безъ милости прочее смерти предася! Како не от врага, но от своего брата пагубу въсприялъ еси! Увы мнѣ! Уне бы ми с тобою умрети, неже уединену и усирену от тебе в семъ житии пожити. Азъ мняхъ въ житии лице твое узрѣти аггельское, то се велика туга постиже мя! Уне бо ми, господине мои, с тобою умрети! Нынѣ же что створю, умиленъ и отчюжденъ твоея доброты и отца моего многаго разума? О милыи мои господине брате! Аще еси получилъ дерзновение у господа, моли о моемь уныньи, да быхъ и язъ сподобленъ былъ ту же страсть прияти и с тобою жити, неже въ свѣтѣ семь прелестнѣмъ». Сице ему стенющу и плачющу, и слезами землю мочящу, съ въздыханиемъ часто бога призывающу, приспѣша внезаапу посланнии от Святополка злыя его слугы и немилостивии кровопиици, братоненавидници люты, зѣло сверѣпа звѣря душю имуща. Святыи же поиде в кораблици, и усрѣтоша и усть Смядины. И яко узрѣ ихъ, възрадовася душею, они же узрѣвше и, омрачаахуся и гребяаху к нему, сии же целование творяаше прияти от нихъ. И яко быша равно пловуще, начаша скакати злии они в лодию его, обнажены меча имуще в рукаахъ, блещаашеся, акы вода. И абие всѣмъ весла из рукъ испадоша, и вси от страха омертвѣша. И се видѣвъ, блаженыи разумѣ, яко хотять убити, възрѣвъ к нимъ умиленныма очима и слезами лице свое умывая, скрушенымъ сердцемъ и смиренымъ разумомъ, и частымъ въздыханиемъ, весь слезами разливаяся, а тѣломъ утерпая, жалостно гласъ испущааше: «Не дѣите мене, братья милая и драгая! Не дѣите мене, ничто же вы зла створша, господье мои! Не брезете мене! Кую бо обиду створихъ брату моему и вамъ, братие. О, господье мои! Аще ли кая обида, ведете мя къ князю вашему и къ моему господину и брату! Помилуите юность мою, господье мои! Вы ми будете господье мои, и азъ вамъ рабъ. Не пожнѣте мене от жития незрѣла! Не пожнѣте класа, не уже созрѣвша на млеко! Безлобие носяще, не порѣжете лозы, не до конца възрастъшия, а плодъ имущея. Молю вы ся и мил ся дѣю. Убоитеся рекшаго усты апостольскы: "Не дѣти бываите умы, незлобием же младеньствуите, а умы свершены бываите". Азъ, братие, незлобиемъ и възрастомъ младеньствую! Се нынѣ есть убииство, но сырорѣзание! Что зло створихъ? Свидѣтельствуите ми, и не жалю си. Аще ли крови моея насытитися хощете, то уже в руку вы есмь, братие, и брату моему, вашему князю!». Они же ни поне единаго словесе постыдѣшася, ни мыслию приклонишася, но яко же сверепии звѣрие нападоша и тако въсхитиша и. Он же, видѣвъ, яко не внемлют словесе его, начатъ глаголати сице: «Спасися, милыи мои отче, господине Василие! Спасися, мати, госпоже моя! Спасися, брате Борисе мучениче, старѣишино уности моея! Спасися и ты, брате поспѣшителю Ярославе! Спасися и ты, брате враже Святополче! Спаситеся и вы, братье и дружино! И вси спаситеся! Уже бо не имамъ васъ видѣти в житии семь, зане разлучаемъ есмь от васъ нужею». И глаголааше, плачася: «Василие, господине отче мои! Приклони ухо твое и услыши гласъ мои! Призри и виждь приключешееся чаду твоему, како без вины закалаемъ есмъ! Увы мнѣ! Слыши небо и внуши земле! И ты, Борисе брате, услыши гласъ мои. Отца моего Василия призвахъ, и не послуша мене. Вижь скорбь сердца моего и язву душа моея! Вижь течение слезъ моихъ, акы рѣку! И никто же не внемлеть ми! Но ты убо помяни и помолися о мнѣ къ общему всѣхъ владыцѣ, яко имѣя дерзновение и предъстоя у престола его». И начатъ молитися сице: «Боже щедрыи и премилостивыи боже! Слезъ моихъ не премолчи, но умилися на мое уныние и виждь съкрушение сердца моего! Се бо закалаемъ есмъ, не вѣмь, что ради или за которую обиду, азъ не свѣмъ, ты вѣси, господи мои. Вѣм тя, рекша къ своимъ апостоломъ, яко "за имя мое мене ради възложать на вы рукы, и предани будете родомъ и другомъ, и братъ брата предасть на смерть, и умертвять вы имени моего ради". И пакы: "В терпѣнии вашемь стяжите душа ваша". И виждь, господи, и суди: се готова душе моя предъ тобою, господи! И тебѣ славу всылаемъ, отцю и сыну и святому духу и нынѣ, и присно, и в вѣкы вѣкомъ. Аминь». Таже възрѣвъ к нимъ, умиленымъ и измолькишимъ гласомъ рече: «То уже приступлеше, скончаите, на нь же естя послани». Тогда окааннии Горясѣръ повелѣ зарѣзати и въскорѣ. Поваръ же Глѣбовъ, именемъ Торчин, иземъ ножь, и имъ блаженаго заклаи, акы агня незлобиво, месяця септебря 5, въ день понеделникъ. И принесеся господеви жертва чиста и благоугодна. И взыде в небесныя обители къ господу и узрѣ желаемаго си брата, и въсприяста вѣнца небесныя нетлѣнныя, его же и въжеласта, и възрадовастася радостию неизреченною, иже улучиста братолюбиемъ своимъ. Се коль добро и коль красно, еже жити братии въкупѣ! Оканнии же они убиици възвратишася и приидоша къ пославшему я окаянному Святополку. Яко же рече Давидъ: «Да възвратятся грѣшници въ адъ и вси языци, забывающеи бога». И пакы: «Оружие извлекоша грѣшници и напрягоша лукъ заклати правыя сердцемъ. И оружия ихъ вниде въ сердца ихъ и луци ихъ, съкрушатся, яко грѣшници погыбнуть; исчезающе, яко дымъ исчезнуть». И яко сказаша Святополку, яко «створихомъ повелѣнное тобою». И си слышавъ, возвеселися душею и възнесеся сердцемъ. И събысться реченное пророкомъ Давидомъ: «Что ся хвалиши въ злобѣ, силне и безаконие? Весь день неправду умысли языкъ твои! Възлюбилъ еси злобу паче благостыня, неправду, неже глаголати правду. Възлюбилъ еси вся глаголы потопныя и языкъ велерѣчивъ. Сего ради богъ разрушить тя до конца, въстергнеть тя и преселить тя от села твоего и корень твои от земля живущихъ». Яко же рече Соломонъ: «Азъ вашеи погибели посмѣюся, яко радуюся, егда грядеть на вы пагуба. Тѣмъ же снѣдять дому своего плоды и своея нечистоты насытятся». И убиену же бывшу Глѣбу, и повержену на пустѣ межи двѣма колодама, и господь не оставляет своихъ рабъ, яко же рече Давидъ: «Сохранить господь вся кости ихъ, и ни едина же от нихъ не скрушится». И сему убо святому лежащу длъго время, и не остави в невидѣньи и в небрежении оттинудь пребывати, но показа богъ, овогда убо видѣша столпъ огнянъ, овогда свѣща горяща, и пакы пѣния аггелъ слышааху, мимоходяще гостие, инии же, яко ловы дѣюще и скоты пасуще, се слышааще, аще и видяаще, не бысть памяти ни единому ихъ о взыскании телеси святого, дондеже не терпя Ярославъ сего злаго убииства, движеся на братоубиицю оного, окаяннаго Святополка, и брани многы с нимъ съставивъ, и всегда пособиемъ божиимъ и поспѣшениемъ святою побѣдивъ, елико брани составивъ с нимъ, посрамленъ и побѣжденъ възвращаашеся.

Бѣ же въ то время Святополкъ въ Киевѣ, и потаи смерть отца своего, въ нощи межи клѣтми проимаша помость, въ коверь обертѣвше, и ужи свѣсиша на землю, и възложиша его на сани, везше и поставиша его въ церкви святыа Богородица десятинныа. Се же увѣдавше людие, снидошася безъ числа; и вложиша его въ гробь мраморянь, и сьхраниша тѣло его съ плачемъ блаженнаго великаго князя Владимера, новаго Константина великаго Рима, иже крестися самъ и люди своа крести: тако и сии сътвори подобно ему. Аще бо бѣ и прежде въ поганьствѣ на скврьную похоть желаа, но послѣже прилежааше покаанию, якоже и апостолъ вѣщаетъ: идеже умножися грѣхь, ту изообилость благодать. Аще бо въ невѣжествѣ етера сьгрѣшениа быша, послѣдь же разсыпашася покааниемь и милостинями, якоже глаголеть: въ немъ же тя застану, въ томъ ти сужду. Якоже пророкь глаголеть: живу азъ, глаголеть Аданаи Господь, яко не хощу смерти грѣшникомъ, но обратитися имъ отъ пути ихъ и живымъ быти; обращениемь обратитеся отъ пути ихъ злаго; мнозии бо праведнии творящеся и по правдѣ живуще, погыбаютъ. Дивно же се есть, колика добра сьтвориль земли Русскои, крестивь ю и отъ идолъ очистивь. Мы же, христиане суще, не въздаемъ почестьа противу оному възданию. Аще онь не крестилъ бы нась, то и нынѣ были быхомь въ прелести диаволи, якоже и прародителие наши погыбнуша. Да аще быхомъ имѣли потщание и молбу приносили кь Богу за нь въ день преставлениа его, видя бы Богъ тщание наше къ нему, прославиль бы и: намь бо достоить за нь молити Бога, понеже тѣмъ Бога познахомъ. Но даждь ти, Господи, по сердцу твоему, и вся прошениа твоа исполни, иже желааше царства небеснаго; даждь, Господи, вѣнець съ праведными, въ пищи раистѣи и веселие и ликоствование съ Авраамомъ и съ прочими патриархи, якоже Соломонь рече: умрьшу мужу праведнику не погыбаетъ упование. Сего бо въ память дрьжатъ Рустии людие, помынающе святое крещение, и прославляютъ Бога въ молитвахъ и псалмѣхь и пѣснехъ духовныхъ, поюще Господеви, новыи людие, просвѣщении святымь крещениемъ и Святымъ Духомъ, чающе надежда, великаго Бога и Спаса нашего Исуса Христа въздати комуждо противу дѣломъ его неизреченную радость праведно жившимъ, юже буди получити всѣмь христианомь.

Убиение князя Бориса Владимеровича Ростовъского. Святополкь сѣде въ Киевѣ по отци, и призва кианы, и многи дары имъ раздаа, и отпусты а. Посла же кь Борису, глаголя: «Брате! хощу съ тобою любовь имѣти, и кь отню ти придамъ»; глагола же лестно, а не истинно. И пришедъ къ Вышегороду нощию, отаи призва Путшу и вышегородскыа боляре, и рече имъ: «Повѣжьте ми по истиннѣ, приазньство имѣете ли ко мнѣ?» Путша рече: «Вси мы можемъ головы своа положити за тя». Видѣвъ же диаволь, искони ненавидяи добра человѣку, яко всю надежду свою на Бога положиль есть святыи Борись, начатъ подвижнѣе бывати и обрѣть, якоже и Каина на братоубииство горяща, такоже и окааннаго Святополка, по истиннѣ втораго Каина, улови мысль его, яко да избыетъ вся наслѣдникы отца своего, и самъ прииметь всю власть Рускую единь. Тогда призва къ себѣ окаанныи, проклятыи Святополкь съвѣтники всему злу и началникы всеа неправды, и отвръзе прескврыиаа своа уста, и испусти злыи свои глась, и рече Путшинѣ чади: «Аще убо обѣщастеся главы своа положити за мя, то шедше, братиа моа, да где обрящете брата моего Бориса, исмотривше времени убиите его»; и обѣщашася ему тако сътворити. О таковыхъ рече пророкь: "Скоры суть пролиати кровь бес правды; сии бо обѣщаваются крови, и събираютъ себѣ злаа; сихъ путие суть събирающе безаконие, и нечестиемь бо свою душу обиемлютъ". Блаженныи же Борисъ, якоже бѣ посланъ отъ отца своего, и не обрѣте противныхъ своихъ и възвратися; и слышавь о отни смерти, и како потаилъ Святополкь смерть отца своего, и не хотя ити кь Киеву, но якоже бѣ воротилься, и пришедъ ста на Алтѣ шатры; и рѣша ему дружина: «Поиди, сяди въ Киевѣ на столѣ отца своего, се бо вси вои въ руку ти суть». Онъ же къ нимъ отвѣщавааше: «Не буди мнѣ того възяты рукы на брата моего, еще же и старѣишаго, егоже быхъ имѣль яко отца; мнози бо языци въ дому отца моего и превратятъ сердце мое, еже прогнати ми его; якоже и отецъ мои сътвори прежде святаго крещениа». Се же слышавше вои, разыидошася отъ него, а самъ остася токмо съ отрокы своими. И бяше день суботныи, а самъ бѣаше въ велицѣ тузѣ и печали, и влѣзь въ шатерь свои съкрушенымъ сердцемъ, и плакаашеся ськрушенымъ сердцемъ, а душею радостною жалостно глась свои испущааше: «Слезь моихъ не презри, Владыко! да якоже уповаю на тя, тако да сь твоими рабы прииму часть и жребии съ всѣми святыми твоими, яко ты еси Богь милостивь и тебѣ славу възсылаемъ Отцу и Сыну и Святому Духу, нынѣ и присно и въ вѣкы вѣкомъ». Помышляашетъ же мучение и страсть святаго мученика Никиты и святаго Вячеслава, брата Болеславля, князя Чьского, подобно сему убиену бывшу отъ Болеслава, Лятьского князя, брата суща, и како святѣи Варварѣ отець свои убиица бысть; и помышляаше слово премудраго Соломона: праведници въ вѣкы живуть, отъ Господа мзда ихь и строение ихъ отъ Вышняго; и о семъ словеси токмо утѣшаашеся. Таче бысть вечеръ, повелѣ пѣти вечерню, а самъ влѣзь въ шатерь, нача творити вечернюю, съ слезами горкыми и частымъ въздыханиемъ и стенаниемъ многымь. По сихъ же леже спати, и бяше сонь его въ мнозѣ размышлении и въ печали крѣпцѣ и страшнѣ, како предатися на страсть, и како пострадати, и течение скончати, и вѣру сьблюсти, яко да неищадымыи вѣнець прииметъ отъ рукы Вседрьжителя. И възбнувь рано, и видѣ, яко годъ есть утрении, бѣ же въ святую недѣлю, и рече къ прозвитеру своему: «Въставь, начни утренюю»; самъ же, обувь нозѣ свои и лице свое умывъ, начатъ молитися Господу Богу. Послании же отъ Святополка приидоша на Алто въ нощь ту, и подступиша близь шатра, и слышаша гласъ блаженнаго страстотръпца, поюще псалмы заутреняа. Бяше же ему вѣсть о убиении его, и начать пѣти: "Господи! что ся умножиша стужающеи ми? Мнози вьсташа на мя; и прочаа псалма того. И начатъ пѣти псалтырь, глаголя, "яко обыдоша мя пси мнози и юнци тучнии обдрьжаща мя"; и паки: "Господи, Боже мои! на тя уповахъ, и спаси мя; таче по семъ канонь". И скончаша ему утренюю, начатъ молитися, зря ко иконѣ Господни, глаголя сице: «Господи Исусе Христе! Иже симъ образомъ явися на земли, изволивыи своею волею пригвоздитися на крестѣ, и приимъ смерть грѣхь ради нашихъ, и сподоби мя тако приати страсть». И яко услышааше топотъ золъ около шатра, и трепетенъ бывь, нача слезы испущати отъ очию своею, и глаголаше: «Слава ти, Господи, о всемь томъ яко сподобиль ми еси, зависти ради, приати горкую смерть, и все пострадати любве ради словесе твоего; не въсхотѣхъ бо себе самъ възыскати, ничтоже себе изволихъ по апостолу: любы тръпитъ, всему вѣру емлетъ, не ищетъ своихъ си; и пакы: боязни въ любви нѣсть, но съврьшенна любовь вонъ изгоняетъ страхъ; тѣмже, Владыко, душа моа въ руку твоею есть выну, яко закона твоего не забыхъ; яко Господу годѣ, тако и бысть.» И яко узрѣ прозвитерь его и отрокь, иже служааше предъ нимъ, господина своего дряхла и печалию обилна суща зѣло, расплакастася и глаголаста: «Милыи наю господине драгыи! коликои благости сподобися, яко не въсхотѣ противитися брату своему, любве ради Божиа, колико воа дръжа въ руку свою!». И си рекша, умилистася и умлькоста, и абие узрѣста текущихъ кь шатру, блистания оружиа, и мечное оцѣщение. Безъ милости прободено бысть честное и многомилостивое тѣло святаго и блаженнаго страстотрьпца Бориса; и въскочивше въ шатрь насунуша его копиемъ окаанныи Путша, и Талець, и Еловичь, и Ляшко. Видѣвъ же се отрокъ его, връжеся на тѣло его, рекь: «Да не остану тебе, господине мои драгыи; да идеже красота тѣла твоего увядаетъ, ту и азъ сподоблень буду животь свои скончати». Бяше же сеи отрокъ родомъ Угринь, именемъ Георгии, братъ Моисею, егоже потомъ плѣни Болеславъ, плѣнуа Киевь съ Святополкомь, бияся съ Ярославомъ; много пострада въ Лясѣхъ въ плѣну отъ жены нѣкыя, еяже мужа убиша на бою вои Ярославли; она же хотѣ сего Моисея въ домь свои взяти въ мужа себѣ, красоты ради его, бѣша бо красенъ велми; о немъ же повѣсть въ Патерицѣ въ Печерскомь. Мы же сие глаголемь; На Георгиа же бяше възложилъ святыи Борисъ гривну злату, бѣ бо любимъ Борисомъ паче мѣры; ту же и того прободоша. Святыи же Борисъ яко бысть уранень, искочи ис шатра въ оторопѣ, и начаша глаголати стоящеи округъ его: «Что стоите зряще? Приступльше скончаемь повелѣнное намъ". Сиа слышавъ блаженныи Борисъ, нача молитися имъ и милъ ся дѣати, глаголя имъ: «братиа моа милаа! мало ми время дождѣте, да помолюся Богу моему.» И възрѣвь на небо сь слезами и горцѣ въздохнувь, нача молитися сицеми глаголы: «Господи Исусе Христе, Боже милостивыи, и многомилостивыи, и премногомилостивыи Владыко! славати, яко сподобилъ мя еси, Владыко, отъ прелести житиа сего лестнаго отъити; слава ти, прещедрыи Живодавче, яко сподобилъ мя еси труда святыхь ти мученикь; слава ти, Владыко человѣколюбче, сподобивыи мя скончати хотѣние сердца моего; слава, Христе, многому милосердию твоему, иже направивыи на правыи путь мирныи ногы моа тещи къ тебѣ безъ съблазньства; призры съ высоты святыа твоеа и виждь болѣзнь сердца моего, юже приахь отъ сродника моего, яко тебе ради умръщвляемы есми весь день, въмѣниша мя яко овца въ снѣдь. Вѣси бо, Господи мои, вѣси, яко не противлюся, ни въпрекы глаголю; имыи въ руку моею вся воа отца моего и вся любима отца моего, и ничтоже умыслихъ противу брату моему, онъ же елико възможе, въздвиже на мя; да аще бы ми врагь поносилъ, претрьпѣлъ быхъ убо отъ него, и аще бы ненавидяи мя на мя велерѣчевалъ, укрылся быхъ отъ него. Но ты, Господи, виждь и суди межи мною и братомъ моимъ, и не постави имъ грѣха сего, но приими въ миръ духь мои, аминь». Таче възрѣвь къ нимъ умиленыма очима, испадшимъ лицемъ, весь слезами облиявся, рече е: «Братие! приступльше кончаите службу вашу, и не буди мирь, братие, брату моему и вамъ». Да елико слышаху словеса его, отъ слезъ не можааху ни словесе рещи, отъ страха же и печали горкиа и отъ многь слезъ, но съ въздыханиемь горкымъ жалостно глаголааху, плачуще въ души своеи: «Увы намъ, княже нашь милыи, драгыи, блаженныи, водителю слѣпымь, одежда нагымъ, старости жезль, ненаказаннымь казателю! кто уже исправитъ вся? како не въсхотѣ славы мира сего? како не въсхотѣ веселитися съ честными велможами? како не въсхотѣ величии въ семъ житии? кто бо не почудится великому его смирентю? кто ли не смирится, оно смирение видя и слыша?» И абие успе, предавь душу въ руцѣ Бога живаго, мѣсяца иулиа 24 день. Избыша же и отрокы многы; съ Георгиа же не могуще гривны сняти, отсѣкше главу его отвръгоша кромѣ, да тѣмъ послѣди не могоша познати тѣла его. Блаженнаго же Бориса обертѣша въ шатеръ, възложиша на кола, и повезоша его, и яко быша на бору, нача въскланяти святую главу свою; и се увѣдавъ Святополкь, посла два варяга, и прободоста и мечи въ сердце. И тако скончася блаженныи Борисъ, въсприемъ неувѣдаемыи вѣнець отъ Христа Бога съ праведними, причтеся съ пророкы и апостолы, и съ ликы мученическыми въдворяася, Авраама на лонѣ почиваа, и видя неизреченную радость, въспѣваа съ аггелы и веселяся въ лицѣ святыхъ. И привезше на Днѣпрь, вложиша его въ лодию, и приплувше съ нимь подъ Киевь; Киане же не приаша его, но отпнухуша прочь. И привезше тѣло его таи, положиша у церкви святаго Василия, въ Вышегородѣ, въ землю погребоша. Сеи благовѣрныи князь Борись, благаго корене сыи, послушливъ бѣ, отцу покаряяся о всемъ; тѣломъ бяше красень и высокь, лицемь кругль, плечи высоцѣ, въ чреслѣхь тонокь, очима добрь и весель, брада мала и усъ, младъ бо бѣ еще; свѣтяся царскы, крѣпокъ тѣломъ, на рати храберь, въ сьвѣтехъ мудръ и разумень, при всемь всячьскы украшень акы цвѣтъ въ юности своеи, и благодать Божиа цвѣтяше на немъ. Окааннии же сии убиици приидоша кь Святополку, акы хвалу имуще, безаконници. Сии бо слугы бѣсы бываютъ; бѣсы бо на злое посылаеми бываютъ, аггели же на благое слеми суть. Аггель бо человѣку зла не сьтворяетъ, но благое мыслитъ ему всегда, паче же христианомъ помагаетъ и заступаетъ отъ съпротивнаго диавола; а бѣси всегда на злое словятъ, завидяще ему, понеже видятъ человѣка почтена Богомъ, и завидяще ему, на злое слеми скори суть. Рече бо Богь: "Кто идетъ прелестити Ахава? И рече бѣсь: "Се азъ иду". Злыи же человѣкь, тщашася на злое, не хуждьши есть бѣса; бѣси бо Бога боятся и человѣкь стыдятся, а золъ человѣкь ни Бога боится, ни человѣкь ни срамляется; бѣси бо креста Господня боятся, а золь человѣкь ни креста Господня боится. Тѣмже и глаголаше Давыдъ: аще въ истинну правду глаголете, праваа судите сынове человѣчестии; ибо въ сердци безаконие дѣлаете на земли; неправду рукы ваша сьплѣтаютъ. очюждени быша грѣшници отъ ложеснь, заблудиша отъ чрева, глаголаша лжу. и ярость ихь по образу змиину.

Убиение Глѣбово, брата Борисова, сына Владимера, Муромского. И не доселѣ годѣ устави убииство окаанныи Святополкь, но и на болшаа неистовяся начатъ простиратися, и яко видѣ себе желание сердца своего получивша, абие не въспомяну злаго своего убииства и многаго съблажнения, и ни поне мало на покаание въсклонися; но ту абие вьниде въ сердце его сатана, и начатъ подьстрѣкати его вящьшаа и горшаа съдѣати, и множаиша убииства. И глаголаше бо въ души своеи окаанныи: «Аще бо доселѣ оставлю дѣло убииства моего, то двоего имамъ чаяти: яко услышатъ мя братиа моя, иже варивше мя вьздадятъ ми горша сихъ; аще ли не сице, то ижденутъ мя, и княжение мое прииметь инь, и въ дворѣхь моихъ не будеть живущаго; зане егоже Господь възлюби, азъ погнахъ, и кь болѣзни язву преложихъ, приложу убо безаконие кь безаконию, обаче грѣхъ матере моеа не очиститъ ми ся и сь праведными не напишуся, но да потреблюся отъ книгь животныхъ.» Якоже и бысть, еже послѣди скажемъ; нынѣ же, нѣсть время, но на предлежащее възвратимся. И сиа на умѣ си положивь злыи сьвѣтникь диаволовь, посла по блаженнаго Глѣба въ Муромъ, рекь: «поиди въборзѣ, отецъ тя зоветъ и не здравитъ бо велми.» Онъ же вборзѣ и вмалѣ болярь въсѣдь на конь поиде; и пришедшу ему на Волгу, на усть рѣки Тъми, на поли подчеся подъ нимъ конь во рвѣ, и надломи ему ногу мало; и на томъ мѣстѣ нынѣ манастырь Бориса и Глѣба, зовомыи Втомичии; онъ же всѣдъ въ насадъ, поиде Волгою, и яко прииде кь Смоленску и поиде отъ Смоленска въ кораблеци, яко зрѣимо едино, и ста на Смядыни; и въ се время приславь къ нему Ярославъ, глаголя: «не ходи, брате, отець нашь умре, а братъ твои убитъ отъ Святополка». И яко сиа услыша блаженнии, възопи плачемъ великымъ и горкымь и печалию сердечною, и сице глаголаше: «увы мнѣ, Господи мои Отче! о двою плачуся, и двоимъ сѣтованиемь сѣтую и тужу; увы мнѣ, Господи мои! плачуся по отцѣ, плачу же ся паче и зѣло отчаяхся по тебѣ, брате мои и господине Борисе, како прободень еси? како безъ милости прочее смерти предася? како не отъ врага, но отъ своего брата пагубу въсприялъ еси? увѣ мнѣ! уне ми бяше съ тобою умрети, нежели уединену и усирену отъ тебе въ семъ житии пожити. Азъ мняхъ въ житии семъ аггелское твое лице узрѣти, то селика туга постиже мя; нынѣ же что сътворю, умиленъ и отчюжень отъ твоеа доброты и отца моего многаго разума? О милыи мои брате и господине! аще еси получиль дръзновение у Господа, моли оу моемъ унынии, да быхъ и азъ подоблень былъ туже страсть приати и съ тобою жити, неже въ свѣтѣ семъ прелестнѣмь и суетнымъ». Сице ему стенющу и плачущу, и слезами землю мочащу, и съ въздыханиемь часто Бога призывающу, и се вънезаапу приспѣша посланнии отъ Святополка злыа его слугы и немилостивии кровопивици, братоненавидци лютии зѣло, сверѣпаго звѣря душу имуще; святыи же поиде въ кораблеци, и срѣтошася устьи Смядыни, и яко узрѣ ихъ, радовашеся душею; они же узрѣвше омрачаахуся, и гребяху къ нему, сии же мняшеся цѣлование приати отъ нихь. И яко быша равно пловуще, начаша скакати злии они въ лодию его, обнажени меча имуще въ рукахъ блещащася акы вода; и абие всѣмъ весла изъ рукь испадоша, и вси отъ страха омрьтвѣша. И се видѣвъ блаженныи, разумѣ яко хотятъ его убити, възрѣвь къ нимъ умиленныма очима, и слезами лице свое омываа, съкрушеннымъ сердцемь и смиренымъ разумомъ и частымъ въздыханиемь, весь слезами разливаася, а тѣломъ утръпаа, жалостнои гласъ испущааше, сице глаголя: «не дѣите мене, братиа моа милаа и драгаа, не дѣите мене, господые мои, аще ли каа обида, ничтоже вы зла сътворихъ, не брезѣте мене; кую бо обиду сътворихъ брату моему и вамъ, братие и господые мои? аще ли каа обида, ведѣте мя кь князю вашему и къ моему господину и брату; помилуите юность мою, господые мои; вы ми будете господье, а азъ вамъ рабь; не пожнѣте мене отъ житиа незрѣла, не пожнѣте класа не уже съзрѣвша, но млеко безлобиа носяща, не порѣжите лозы не до конца възрастьши, а плодъ имуща. Молю вы ся и миль ся дѣю, убоитеся рекшаго усты апостолскы: не дѣти бываите умы, незлобиемъ же младенствуите, а умы сьврьшены бываите; азъ, братие, незлобиемь и възрастомъ младеньствую; се нынѣ нѣсть убииство, но сырорѣзание. Что зло сътворихь, свѣдительствуите ми, и нежалую си? Аще ли крове моеа насытитися хощете, то уже въ руку вы есмь, братие, и брату моему вашему князю». Они же ни по единого словесе не постыдѣшася, ни мыслию приклонишася, но якоже сверѣпии звѣрие нападоша, и тако въсхытиша его. Онъ же видѣвъ, яко не вънемлютъ словесе его, начатъ глаголати сице: «Спасиися милыи мои господине, отче Василие! спасися мати, госпоже моа! спасися брате Борисе мучениче, старѣишино уности моеа! спасися и ты брате поспѣшителю Ярославлю! Спасися и ты, брате, и враже Святополче! Спаситеся и ви братие и дружино, и вси спаситеся! Уже бо не имамъ васъ видѣти въ житии семъ, зане разлучаемъ есмь отъ васъ нужею». И глаголаше плачася: «Василие, господине мои отче! Приклони ухо твое и услыши гласъ мои, призрпии виждь приключьшаяся чаду твоему, како безъ вины закалаемъ есмь; увы мнѣ! Слыши небо и внуши земле; и ты, Борисе, брате услыши гласъ мои; отца моего Василиа призвахъ, и не послуша мене; виждь скрьбь сердца моего и язву душа моеа, виждь течение слезъ моихь акы рѣку, и никтоже не внемлеть ми; но ты убо помяни и помолися о мнѣ кь общему всѣхь Владыцѣ, яко имѣа дръзновение и предстоа у престола его». И начатъ молитися сице: «Боже щедрыи, и премилостивыи Боже! слезъ моихъ не премльчи, но умилися на мое уныние и виждъ съкрушение сердца моего, се бо закалаемь есмь не вѣмъ что ради, или за которую обиду азъ не свѣмъ; ты вѣси, Господи мои! вѣмъ тя, рекша къ своимъ апостоломъ: яко за имя мое, мене ради възложатъ на вы рукы и предани будете родомъ и другомъ, и братъ брата предасть на смерть, и умрътвятъ вы имени моего ради; и пакы: въ трьпени вашемъ стяжите душа ваша. И виждь Господи и суди; се готова душа моа предъ тобою, Господи, и тебѣ славу възсылаемъ, Отцу и Сыну и Святому Духу, нынѣ и присно и въ вѣкы вѣкомъ, аминь». Таче възрѣвь къ нимъ, умиленымъ, измолкшимъ гласомъ рече: «то уже приступльше кончаите, на не же есте послани.» Тогда окаанныи Горясѣрь повелѣ зарѣзати въскорѣ. Поваръ же Глѣбовъ, именемъ Торчинь, иземъ ножь, и имъ блаженнаго и закла его, акы агня незлобиво, въ лѣто 6524 [1016], мѣсяца сентября въ 5 день, индикта 14, круга слънечнаго 7, а луннаго 7, алфа 1, граница и законныа рукы 27, епакты 1, фимилиосъ 20, въ день понедѣлникъ. И принесеся Господеви жрьтва чиста и благоугодна; и възыиде въ небесныа обители кь Богу, и узрѣ желаемаго си брата, и въсприаста въкупѣ вѣнца небесныа и нетленныа, егоже и въжеласта, и възрадовастася радостию неизреченною, юже улучиста братолюбиемь своимъ. Якоже рече Давыдь: се коль добро и коль красно еже жити братии въкупѣ! Окааннии же они убиици възвратишася, и приидоша кь пославшему ихь окаанному Святополку; якоже рече Давыдь: да възвратятся грѣшници въ адъ, и вси языци забывающеи Бога; и пакы: оружие извлекоша грѣшници, и напрягоша лукъ заклаты правыа сердцемь, и оружиа ихъ въниидуть въ сердца ихъ, и луци ихь съкрушатся, яко грѣшници погыбнуть, исчезающе яко дымъ исчезоша. И яко сказаша Святополку: «Яко сътворихомъ повелѣнное тобою», и си слышавь окаанныи, възвеселися душею и възнесеся сердцемь. И събыстся реченыое пророкомь Давыдомъ: что ся хвалиши, о злобѣ, силныи? и безаконие весь день и неправду умысли языкь твои; възлюбиль еси злобу паче благостыню, и неправду неже глаголати правду; възлюбилъ еси вся глаголы потопныа и языкъ лестивь: сего ради Богъ раздрушитъ тя до конца, въстръгнетъ тя и преселитъ тя отъ села твоего, и корень твои отъ земля живущихъ. Якоже рече Соломонь: азъ вашеи погыбели посмѣюся, яко радуюся, яко грядетъ на вы пагуба; тѣмже снѣдятъ дому своего плоды, и своеа нечистоты насытятся.

В лѣто 6527 [1019]. Приде Святоплък с печенегы в силѣ тяжцѣ, Ярослав събра множество вои. И взыде противу ему на Лто Ярослав и ста на мѣстѣ, идеже убишя Бориса, въздѣв руце на небо и рече: Кровь брата моего въпиет к тебѣ, Владыко, мсти от крове праведнаго сего, якоже мстилъ еси кровь Авелеву, положив на Каинѣ стенание и трясание; тако и положи на сем. Помолився, и рече: Брата моя, аще тѣлом отшла еста отсюду, но молитвою помозита ми на противнаго сего убиицу и гордаго. И се ему рекшу, поидошя противу собѣ, и покрышя Ледское поле обои от множества вои, и бысть сѣча зла, аковаже не бывала в Руси; за рукы емлющеся сѣчаху, и зступишася трижды, и по удолью крови текущи, мнози вѣрнии видяху ангели, помагающе Ярославу. И к вечеру одолѣ Ярослав, а Святоплъкъ бѣжа. О Святополчи пропадении. И бѣжащу ему тогда, нападе на нь страх, разслабѣшя кости его, не можаше сидѣти, несяхут и на носилех; и принесоша и к Берестию, бѣгающе с ним; он же глаголаше: Побѣгнете со мною, женуть по насъ. Отроци же его отсылаху противу, еда кто женет по немъ, и не бѣ никогоже вслѣд гонящаго, и бѣжаху с ним. Он же лежав в немощи, и въсхопився глаголаше: О се женут, оно женут, побѣгнитеѣ. И не можаше тръпѣти на едином мѣстѣ, и пробѣже Лядскую землю, гоним Божиим гнѣвомъ, и прибѣже в пустыню межи ляхы и чехы и ту испроверже злѣ живот свои. Егоже по правдѣ, яко неправедну суду нашедшу на нь, по отшествии сего свѣта приашя мукы окааннаго; показавше явѣ посланаа на нь пагубнаа рана, въ смерть немилостивно въгна, и по смерти немилостивно мучимь есть, связанъ въ днѣ аду. Есть же могила его в пустыни и до сего дни, исходит же от нея смрад зол. Се же Богъ показа на наказание княземъ рускимь, да аще сице створят, се слышавше, ту же казнь приимуть, но и болши сеа, понеже вѣдуще се бывшее створит такоже зло убииство. Седмь бо мстии приа Каинъ, убивъ Авеля, а Ламех седмьдесят; понеже бѣ Каинъ не вѣдыи мщения приатъ от Бога, а Ламех, вѣдыи казнь, бывшую на прародители его, створи убииство. Рече бо Ламех къ своима женама: Мужа убих въ вред мнѣ, а уножу въ язву мнѣ; тѣм же, рече, 70 мстии на мнѣ, понеже, рече, вѣдая, створих. Сеи Ламехъ уби два брата Енохова и поя собѣ женѣ ею; сеи же Святоплъкъ новыи Ламех, иже ся бѣ родилъ от прелюбодѣаниа, иже изби братию свою, сыны Гедеоновы, тако и сии бысть. И Ярослав же сѣде в Киевѣ, утеръ пота с дружиною своею, показав побѣду и труд велик по брату своею.

В лѣто 6527 [1019]. Прииде Святополкъ с печенѣгы въ силѣ тяжцѣ, и Ярославъ вои множество собра, и взыде противу ему на Лто Ярославъ, и ста на мѣстѣ, идеже убиша Бориса, и въздѣвъ руцѣ на небо, и рече: «Кровь брата моего въпиеть к тебѣ, владыко! Мьсти от крови праведнаго, яко же мьстилъ еси кровь Авелеву, положивъ на Каинѣ стенание и трясение. Тако положи и на семь». Помолився и рече: «Братья моя! Аще тѣломъ отшла еста отсюду, но молитвою помозѣте ми на противнаго сего убиицю и гордаго». И се ему рекшу, поидоша противу себе и покрыша Лятьское поле обои от множества вои, и бысть сѣча зла, яко же не бывала такова в Руси, и за рукы емлюще, сѣцаахуся, и съступашася 3-жщи, и по удолиямъ крови течащи, и мнози вѣрнии видяаху аггелы, помагающе Ярославу, и къ вечеру одолѣ Ярославъ, а Святополкъ бѣжа. И бѣжащу ему, нападе на нихъ страхъ, и раслабишася кости его, не можааше сидѣти, носяхуть и на носилѣхъ, и принесоша и къ Берестию, бѣгающе с нимъ. Он же имъ глаголаше: «Побѣгнете со мною, женуть по нас». Отроци же его всылаахуть противу, егда кто женеть по немъ, и не бѣ никого же въслѣдъ гонящаго. И бѣжааху с нимъ, он же, лежавъ в немощи и въсхапився, глаголаше: «О се женуть! И поженете, и побѣгните!». И не можааху терпѣти на единомъ мѣстѣ, и пробѣже Лятьскую землю, гонимъ божиимъ гнѣвомъ, и прибѣже в пустыню межи чахи и ляхи, ту изпроверже злѣ животъ свои. Его же и по правдѣ, яко неправедну, суду нашедшу на нь, по ошествии сего свѣта прияша мукы, окаяннаго показавше явѣ, посланная на нь пагубная рана въ смерть немилостивно въгна. И по смерти немилостивно мучимъ есть, связанъ въ днѣ аду. Есть же могыла его в пустыни до сего дни, исходить же из нея смрадъ золъ, еже богъ показа на показание княземъ рускымъ, да аще сице створять, се слышавше, ту же казнь приимуть и болши сия, но понеже, вѣдуще се бывшее, створять тако же зло убииство. 7-мь бо мьсти приимъ Каинъ, уби Авеля, а Ламехъ 70. Понеже бо Каинъ не вѣдыи мщения прияти от бога, а Ламехъ вѣдыи казнь, бывшую на прародители его, створи убииство, рече бо Ламехъ къ своима женама: «Мужа убихъ въ вредъ мнѣ, а юношу въ язву мнѣ. Тѣм же, — рече — 70 мьсти есть на мнѣ, понеже, — рече, — вѣдая створихъ». Сеи Ламехъ уби два брата Енохова и поя себѣ женѣ ею. Сеи же Святополкъ, новыи Ламехъ, иже ся бѣ родилъ от прелюбодѣяния, им же изби братью свою, сыны Гедеоновы, тако си и бысть. Ярославъ же сѣде в Киевѣ, утеръ поту съ дружиною своею. И оттоле крамола преста въ Рускои земли, и Ярославъ прия власть всея Рускыя земля.

И нача въпрашати Ярославъ о телеси святую, како или гдѣ положена еста. И о святѣмь Борисѣ повѣдаша ему, яко въ Вышегородѣ положенъ есть. И о святѣмъ Глѣбѣ не вси сведяаху, яко въ Смоленьсцѣ убиенъ есть, и тогда сказааша ему, яже слышааше от преходящихъ оттуду, како видѣша свѣтъ и свѣща в пустѣ мѣстѣ. И то слышавъ, Ярославъ посла на взыскание къ Смоленьску презвитеры, рече, яко «тои есть мои братъ». И обрѣтоша и, идеже бяше видѣли, и шедъ съ кресты честно и съ свѣщами мнозѣми, и с кандилы, и вложеше и в карабль, и привезъше, и положиша и въ Вышегородѣ, идеже лежить тѣло преблаженнаго Бориса. И раскапавше землю, и ту положиша, и недоумѣюще, яко же бѣ лѣпо и честно. Се же пречюдно и дивно, и памяти достоино, како и колико лѣтъ лежа тѣло святого, то же невреждено пребысть ни от единаго плотоядца, ни бяше почернѣло, яко же бо имать обычаи телеса мертвыхъ, но свѣтло и красно, и цѣло, и благу воню имуще, тако богу сохраншу своего страдалца тѣло, и не вѣдяаху мнози ту лежащу святую страстотерпца телесе. Но, яко же рече господь: «Не можеть градъ укрытися, верху горы стоя, ни свѣщи, вжегше, спудомъ покрываютъ, но на свѣтилѣ поставляютъ, да свѣтить темныя». Тако и сия святая, прослави я свѣтити в мѣрѣ и премногыми чюдесы сияти в Рускои великои странѣ, идеже множество стражущих спасении бываютъ от честную раку Бориса и Глѣба.

Бои третии Ярославу съ Святополкомъ. Въ лѣто 6527 [1019]. Прииде Святополкь съ Печенѣгы въ силѣ тяжцѣ на Ярослава; Ярославъ же събра воа многы купно съ наатыми его варягы, и изыиде противу его на Алто, и ста Ярославъ на мѣстѣ, идеже убиень бысть Борисъ; и въздѣвь руцѣ на небо, и помолися, рече: «Кровь брата моего въпиетъ къ тебѣ, Владыко! Мъсти отъ крови праведнаго, якоже мъстилъ еси кровь Авелеву, положивь на Каинѣ стенание и трясение; тако положи и на семъ окааннѣмъ братоубиици». И помолився, и рече: «Братиа моа! Аще еста тѣломъ отшла отсюду, но молитвою помозѣта ми на противнаго сего и гордаго убиицу». И се ему рекшу, поидоша противу себе, и покрыша Летьское поле обои отъ множества вои. И бысть сѣча зла, якоже не бывала такова въ Руси, и за рукы емлюще сѣчаахуся, и по удолиемь кровь ручиемъ течаше яко въ время дождевное, и съступишася трижды, и мнози вѣрнии видѣша аггелы, помагающа Ярославу; и обьмръкше биющеся, бѣ бо туча велика, и громъ изъ неа многь, и млъниа часто блистающи, и еликоже млъниа освѣщаваше, блищахуся оружиа въ рукахъ ихъ; и едва въ глубокь вечерь одолѣ Ярославь, а Святополкь побѣже. И бѣжащу ему, нападе на нь бѣсь, и вложи въ сердце его страхъ, и разслабѣша кости его, и не можааше на кони сидѣти, носяху его на носилѣхъ; и принесоша его къ Берестию, бѣгающе съ нимь, онъ же, гонимъ гнѣвомь Божиимь, глаголаше: «Побѣгните сь мною, женуть по насъ». Отроци же его всилахуть противу: «Егда кто женеть по немь? и не бѣ никогоже гонящаго, ни женущаго по немъ, и бѣжаху съ нимъ; онъ же лежа вь немощи, и въсхапився глаголаше: «охъ, се женутъ по насъ, побѣгните». И пробѣже Лятскую землю, гонимъ Божиимъ гнѣвомъ, и прибѣже въ пустыню межи Ческую землю и Ляхы, ту испроврьже злѣ животъ свои: спаде съ носилъ. Егоже и по правдѣ, яко неправедна, суду нашедшу на нь, по отшествии сего свѣта приаша мукы окааннаго Святополка: показаша явѣ посланнаа на нь пагубнаа рана, въ смерть немилостивно вогна, и по смерти немилостивно мучимъ есть, связань вь днѣ аду. Есть же могыла его и до сего дне въ пустыни, исходитъ изъ неа смрадъ золь. Се же Богь показа на показание княземъ русскымь, да аще сице сътворятъ, ее слышавше, туже казнь приимутъ; но и болша сиа, понеже вѣдуще се бывшее сътворятъ такоже злое убииство. 7 бо мстии приемъ Каинь, убивъ Авеля, а Ламехъ 70; понеже бо Каинь не вѣдыи мьщениа приати отъ Бога, а Ламехъ, вѣдыи казнь, бывшую на прародителехъ его, сътвори убииство. Рече бо Ламехь къ своима женама: мужа убихъ въ язву мнѣ, и уношу въ вредъ мнѣ; тѣмже, рече, 70 мьсти есть на мнѣ, понеже, рече, вѣдаа сътворихъ. Сеи Ламехь уби два брата Енохова, поа себѣ женѣ еа; сеи же Святополкь, новои Авимелехь. иже ся бѣ родиль отъ прелюбодѣаня, якоже и Авимелехь, иже изби 70 братии своа, сыны Гедеоновы, послѣди же самого жена з города полужерновомъ уби; тако и сии бысть окаанныи Святополкь, емуже обою сею горши мука бысть. Ярославъ же сѣде въ Киевѣ, утръ поту съ дружиною своею, показаа побѣду и трудъ великь по брату своею, и оттолѣ крамола преста въ Рускую землю, и Ярославь приа власть всея Рускыа земля.

О възыскании тѣла святаго Глѣба, князя Муромьскаго. Убиену же бывшу Глѣбови и повръжену на пустѣ мѣстѣ межи двѣма колодома, и Господь не оставляетъ своихъ рабь; якоже рече Давыдъ: съхранитъ Господь вся кости ихь, ни едина же отъ нихъ не съкрушится. И сему убо святому лежащу долго время, и не остави его Господь въ невѣдении и въ небрежении отинудъ пребывати; но показа Богъ мимоходящимъ гостиемь, овогда убо видѣша стлъпь огнень, овогда же свѣща горящаа, и пакы пѣниа аггелска слышааху мимоходяще гостие, инии же ловы дѣющеи и скоты пасущеи. Се слышааше и видяще, не бысть памяты ни единому ихь о вьзыскании тѣлесе святаго, дондеже не трьпя Ярославь злаго сего убииства, движеся на братоубиицу оного окааннаго Святополка; и браны многы съ нимъ съставивъ, и всегда пособиемь Божиемъ и поспѣшениемъ святою побѣдивъ: елико брани съставивь съ нимъ, посрамлень и побѣжень отбѣгааше, дондеже бѣжа погибе, якоже выше рѣхомъ. Ярославъ же начать въпрашати о тѣлесехъ святою: «како или где положена еста?» И о святѣмъ Борисѣ повѣдаша ему, яко въ Вышегородѣ положень есть, а о святѣмъ Глѣбѣ вси вѣдяху, яко во Смоленьсцѣ убиень есть, но невѣдяху, где положень есть; и тогда сказаша ему, яже слышаша отъ приходящихъ оттуду, како видѣша свѣтъ и свѣща въ пустѣ мѣстѣ. И то слышавъ Ярославъ, посла на възыскание ко Смоленску прозвытеры, рече: «Яко тои есть мои братъ». И обрѣтоша его, идеже бяху видѣли, и шедше съ кресты честно, и съ свѣщами мнозѣми и кадилы, и вложивше въ корабль, и привезоша и, положиша его въ Вышегородѣ, идеже лежить тѣло преблаженнаго Бориса; и раскопавше землю, ту положиша его, недоумѣюще бо еще, якоже бѣ лѣпо и честно. Се же пречюдно и дивно и памяти достоино, како и колико лѣть лежало тѣло святаго Глѣба, то же неврежденно пребысть ни отъ единого плотоядныхъ звѣрии, или птиць, или гадь, не бяше почернѣло, якоже бо имать обычаи тѣлеса мертвыхь, но свѣтло, и красно, и цѣло, и благовоню имуще; тако бо Богу съхраншу своего страдалца тѣло. И не вѣдяху мнози ту лежащу святую страстотрьпцу тѣлесе; но якоже рече Господь: не можетъ градъ укрытися врьху горы стоа, ни свѣщи въжегши спудомъ покрывають, но на свѣтилѣ поставляютъ, да свѣтитъ темныа; тако и си святаа: прослави а Господь свѣтити въ мирѣ, и премногыми чюдесы сиати въ великои Русскои земли, идеже множество страждущихъ спасени бываютъ отъ святою и всечестною раку святыхъ страстотрьпець Бориса и Глѣба.

В си бо времена и в лѣта приключися нѣкоему новгородцю приити в Чюдь, и прииде къ кудеснику, хотя волъхвованиа у него; онъ же по обычаю своему нача призывати бѣсы въ храмину свою. Новгородцю же сѣдяще на празѣ тоя храмины, кудесъникъ же лежа оцѣпѣвъ, и шибе имъ бѣсъ. Кудесникъ же, въставъ, рече к новъгородцю: «Бози не смѣють приити: нѣчто имаши на собѣ, его же боятся». Он же помяну на собѣ крестъ; и, отшед, постави кромѣ храмины тоя. Он же нача изнова призывати бѣсы; бѣсы же, мечтавше имъ, повѣдаша, что ради пришелъ есть. Посемъ же поча прошати его: «Что ради боятся сего, егоже носимъ на собѣ креста». Он же рече: «То есть знамение небеснаго бога, его же наши бозѣ боятся». Он же рече: «То каковѣ суть бози ваши и гдѣ живут». Он же рече: «бози наши живут въ безднахъ; суть же образомъ черни и крилатѣ, хвосты имуще; въсходят же и под небо, слушающе ваших богъ: ваши бо бозѣ на небесѣ суть; и аще кто умрет от ваших людии, то возносимъ есть на небо; аще ли от наших людии умираеть, то носимъ есть нашим богомъ въ бездну». Якоже и есть: грѣшницѣ въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчнои; а праведницѣ въ небесномъ жилищи въдворяются съ аггелы. Сица ти есть бѣсовьская сила и лѣпота и немощь; тѣм же прельщають человѣкы, веляще имъ глаголати видѣниа, являющеся имъ; не свершеным вѣрою, являющеся во снѣх, инѣмь мечьстѣ; и тако волхвуют научениемъ бѣсовьскымъ. Паче же женами бѣсовьская волшвениа бывают: искони бо бѣсъ прельсти жену, сия же мужа своего; тако сии роди много волхують жены чародѣиствомъ и отравою и инѣми бѣсовьскыми козньми. Нь и мужи прелщени бывають от бѣсовъ невѣрьнии; яко се в первыя роды: при апостолехъ бо бысть Симонъ волхвъ, иже творяше волшество: псомъ и глаголати человѣческымъ гласомъ; еще ѣже и самъ премѣняшется, ово старъ, ово млад, оволи иного премѣняше во иного образъ, въ мечтании сице творяше; Аини и Абри волъшвениемъ чюдеса противу Моисѣеви. Нь и Конопъ творяше мечтаниемъ бѣсовьскымъ, яко и по водамъ ходити, и ина мечтаниа творяше, бѣсомъ льстимъ, на пагубу собѣ и инѣмъ.

В си бо времена и в лѣта приключися нѣкоему новгородцю приити в Чюдь, и прииде к кудеснику, хотя влъхованиа от него; он же по обычю своему нача призывати бѣсы в храмину свою, новгородци же сѣдяше на порозѣ тоя храмины, кудесник же лежаше оцепѣвь, и шибе им бѣсъ. Кудесникь же, встав, рече новгородцю: Бози не смѣют приити, нѣчто имаши на собѣ, егоже боятся. Он же помяну на собѣ крестъ, отшед и постави и кромѣ храмины тоя. Он же нача опять призывати бѣсы; бѣси же, метавше им, повѣдашя, что ради пришелъ есть. По сем же нача въпрошати его: Что ради боятся его, егоже носимь на собѣ крестъ. Он же рече: То есть знамение небеснаго Бога, егоже наши бози боятся. Он же рече: То каци суть бози ваши и где живут. Он же рече: Бози наши живут в безднахъ, суть же образом черни и крилати, хвосты имуще; въсходять же и под небо, слушающе ваших Богъ, ваши бо Бози на небесѣх суть; и аще кто умрет от ваших людии, то възносимь есть на небеса; аще ли от наших людии кто умирает, то носим есть к нашимъ богомъ в бездну. Якоже и есть; грѣшници бо въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчныа, а праведници въ небесномъ жилищи въдворяются съ ангелы. Сицева бо ти есть бѣсовскаа сила и лѣпота и немощъ; тѣм же прелщают человекы, не веляще им глаголати вѣдѣниа, являющеся им; несъвръшеным вѣрою являющеся въ снѣх, инѣмь в мечтѣ; так влъхвуют научением бѣсовскым. Паче женами бесовскаа влъшениа бывают; искони бо бѣс жену прелсти, си же мужа; такоже в сиа роды многыя жены влъхвуют чародѣиством и травою, и иными бѣсовскыми козньми. Но и мужи прелщени бывают невѣрнии от бѣсов, яко се в первыа роды; при апостолѣх, бо бысть Симон влъхвъ, иже творяше влъшебствие: псом глаголати человечьскы, и сам примѣняшется, ово старъ, ово млад, ово ли иного премѣняше въ иного образ, в мечтании сице творяше; а инии маврии влъшебством чюдеса творяху противу Моисиови, но и Куноп мечтание творяше бѣсовскаа, яко и по водам ходити, и ина мечтаниа творяше бѣсом лстимь, на пагубу собѣ и иным.

В си бо времена, в лѣта си приключися нѣкоему новогородьцю приити в Чюдь, и прииде къ кудеснику, хотя вълхвования от него. Он же по обычаю своему нача призывати бѣси въ храмину свою, новогородьцю же сѣдящу на празѣ тоя храмины. Кудесникъ же лежааше, оцѣпѣвъ, и шибе имъ бѣсъ. Кудесникъ же, въставъ, рече къ новугородьцю: «Бози не смѣютъ приити, нѣчто имаши на себѣ, его же боятся». Он же, помянувъ на себѣ крестъ и отшедъ, постави кромѣ храмины тоя. Он же начатъ изнова призывати бѣсы. Бѣсъ же, метавше имъ, повѣдаше, что ради пришелъ еси. По семъ же поча прашати его, что ради боятся его, иже носимъ на себѣ крестъ?». Он же рече: «То есть знамение небеснаго Бога, его же носиши, и наши бози боятся его». Он же рече: «Каковы суть ваши бози?». Он же рече: «бози наши въ безднѣ живуть. Суть же образомъ черни и крилати, хвосты имуще. Въсходять же и под небо, слушающе вашихъ богъ, ваши бо бози на небеси суть. И аще кто умреть от ваших людии, то възносимъ есть на небо, аще ли от нашихъ людии умираетъ, то носимъ есть нашимъ богомъ бываеть въ бездну», яко же и есть: грѣшници бо въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчнои, а праведници въ небеснѣмъ жилищи въдворяются съ аггелы. Сица ти есть бѣсовьская сила и лѣпота и немощь. Тѣм же прельщають человекы, веляще имъ глаголаати видѣния, являющеся имъ несвершенымъ вѣрою, являющеся въ снѣх, инѣмъ въ мечтѣ, и тако вълхвуютъ научениемъ бѣсовьскымъ. Паче же же нами бѣсовьская волъшвения бываютъ, искони бо бѣсъ прельсти жену, си же мужа тако. Сии роди много вълхвуютъ жены чародѣиствомъ и отравою, и инѣми бѣсовьскыми козньми. Но и мужи прельщени бываютъ от бѣсовъ, невѣрнии, яко се въ первыя роды при апостолѣхъ бысть Симонъ вълховъ6, иже творяше вълъшебьствомъ псомъ глаголати человеческыи, и самъ пременяшеся, ово старъ, ово младъ, ово иного пременяше въ иного образъ, въ мечтании сицем творяашеь. А инии Замбри вължебьниемъ чюдеса противу Моисиови створяаше, но и Конопъ творяаше мьчтаниемъ бѣсовьскымъ, яко и по водамъ ходити, и ина мечтания творяаше бѣсомъ льстивым на пагубу себѣ и инымъ. Сице бѣ вълховъ въсталъ при Глѣбѣ в Новѣгородѣ, глаголлааше бо людемъ, творяашеся, акы богъ и многы прельсти, мало не весь градъ. Глаголашеть бо, яко провидѣ вся, и хуляшеть вѣру хрестияньскую. Глаголаша бо, яко «преиду по Волхову предъ всѣми».

Въ си бо времена и въ лѣта приключися нѣкоему Новогородцу приити въ Чюдь, и приидекъ кудеснику, хотя вльхвованиа отъ него; онъ же, по обычаю своему, нача призывати бѣсы вь храмину свою. Новогородцу же сѣдящу на празѣ храмины тоа, кудесникъ же лежаше оцепенѣвь, и шебе имъ бѣсь; кудесникъ же въставъ, рече Новогородцу: «бози не смѣютъ приити, нѣчто имаши на себѣ, егоже боятся.» Онъ же помянувь на себѣ кресть, и отшедъ постави кромѣ храмнны тоа; онъ же начатъ изнова призыватп бѣсы, бѣси же метавши имъ повѣдаша, что ради пришелъ есть. Посемь же начатъ въпрашати его: «что ради боятся, его иже бѣ носимъ на себѣ креста?» Онъ же рече: «то есть знамение небеснаго Бога, егоже носиши, и наши бо бози боятся его.» Онъ же рече: «каковы суть бози ваши и где живутъ?» Онъ же рече: «бози наши живуть въ безднѣ; суть же образомъ черни и крилати, и хвосты имуще, въсходять же и подъ небо, слушающе вашихъ богь; ваши бо бози на небеси суть, и аще кто умреть отъ вашихъ людии, то възносимъ есть на небо; аще ли отъ нашихъ людеи умираетъ, то носимъ есть нашимъ богомъ бываетъ въ бездну.» Якоже и есть: грѣшници бо въ адѣ суть, ждуще мукы вѣчныа, а праведници въ небеснѣмъ жилищи въдваряются сь аггелы. Сицева ти есть бѣсовскаа сила, и лѣпота, и немощь, тѣмже прелщаютъ человѣкы, веляще имъ глаголати видения, являющеся имь, несьвръшенымъ вѣрою, являющеся въ снѣхъ, инѣмь въ мечтѣ, и тако въльхвують научениемь бѣсовскымъ. Паче же женами бѣсовскаа вльшвениа бывають: искони бо бѣсъ прелсти жену, сии же мужа, тако въ вся роди много вльхвуютъ жены чародѣиствомъ, и отравою, и инѣми бѣсовскыми козньми. Но и мужи прелыцени бываютъ отъ бѣсовъ невѣрнии; яко се въ пръвыа роди при апостолѣхь бысть Симонь вльхвъ , иже творяше вльшебствомъ псомъ глаголати человѣческы, и самъ пременяшется, овогда старь, овогда младъ, овогда иного премѣняаше во иного образъ, въ мечтании сице творяше; Анни и Замбрии противу Моисею вльшвениемъ чюдеса творяху; но и Кинопъ творяаше мечтаниемь бѣсовьскымъ, яко и по водамъ ходити, и ина мечтаниа творяше, бѣсомъ лестимъ, на пагубу себѣ и инѣмъ

В лѣто 6581 [1073]. Въздвиже диаволъ котору въ братьи; а сии Ярославици бывши междю собою в распрѣ велици: Святославъ со Всеволодомъ на Изяслава. Изиде ис Кыева Изяславъ; Святославъ и Всеволод внидоста в Кыевъ мѣсяца марта въ 22, и сѣдоста на Берестовѣмъ на столѣ, преступивше заповѣдь отню. Святославъ же бѣ начало выгнанию братню, желая болшая власти; Всеволода бо прельсти, глаголя, яко «Изяславъ сватится со Всеславомъ, мысля на наю; да аще его не варивѣ, имать наю прогнати»; и та възостри Всеволода на Изяслава. Изяславъ же иде в Ляхы съ имѣниемъ многымъ и съ женою, уповая богатствомъ многымъ, глаголя, яко «Симъ налѣзу воя», еже все взяша ляхове у него, показавше ему путь от себе. А Святославъ сѣде в Киевѣ, прогнавъ брата своего, преступивъ заповѣдь отню, паче же божию. Великъ бо есть грѣх преступающе заповѣдь отца своего; ибо исперва приступиша сынове Хамовѣ на землю Сифову, по лѣтех 400 отмщение прияша от Бога; от племени бо Сифова суть Еврѣи, иже избивше Хананѣиско племя, и въсприяста свои жеребѣи, свою землю. И пакы преступи Исавъ заповѣдь отца своего, и прия убииство: не добро бо есть преступати предѣла чюжаго.

В лѣто 6581 [1073]. Въздвиже диавол котору в братьи сеи Ярославичех. Бывши распри межи ими, быста собѣ Святослав съ Всеволодом на Изяслава. И изыде Изяслав ис Киева, Святославъ же и Всеволод внидоста в Киев, марта 22, и сѣдоста на столѣ на Берестовѣм, преступивше заповѣдь отца своего, Святославъ же бѣ начало изгонению братню и желаа большая власти; Всеволода бо прелсти, глаголя, яко Изяслав сватится съ Всеславом, мысля на наю; да аще его не остережевѣся, имать ны прогнати. И тако взостри Всеволода на Изяслава. Изяславъ же иде в Ляхы съ имѣнием многым и с женою, уповаа на множество богатства, глаголя: Сим налѣзу плъкъ собѣ в помощь. И взяша все ляхове у него, и показавше ему путь от себе. А Святославь сѣде в Киевѣ, прогнав брата своего, преступив заповѣдь отца своего, паче же Божию. Велии бо есть грѣх преступающим заповѣдь отню; ибо исперва преступишя сынове Хамови на землю Сифову и по 400 лѣтех отмщение приашя от Бога; от племене бо Сифова суть евреи, иже избивше Хананѣиско племя, въсприашя свои жребии и свою землю; и пакы преступи Исав заповѣдь отца своего, и прия убииство; не добро есть преступати предѣла чюжаго. В се же лѣто основана бысть церковь Печерская игуменом Феодосиемь и епископом Михаилом, митрополиту Георгию тогда сущу в Грецѣх, а Святославу в Киевѣ.

А Святославъ сѣде в Киевѣ, прогнавъ брата своего, преступивъ заповѣдь отню, паче же божию, великъ бо есть грѣх преступающимъ заповѣдь отца своего. Ибо исперва преступиша сынове Хамови на землю Сифову, по 400 лѣтъ отмщение прияша от Бога. От племени бо Сифова суть евреи, иже избиша хананѣиско племя и въсприяша свои жребии, свою землю. И пакы преступивъ заповѣдь Исавъ отца своего, и прия убииство. Не добро есть преступати въ предѣлы чюжаго.

А Святославь сѣде вь Киевѣ, прогнавь брата своего, преступивь заповѣдь отца своего , великаго князя Ярослава Володимеровича, паче же Божию. Великь бо есть грѣхь преступати заповѣдь отца своего: ибо испрьва преступиша сынове Хамови на землю Симову, по 400 лѣтѣхъ приаша отмщение отъ Бога, отъ племене бо Симова суть Евреи, иже избыша Хананѣиско племя, и въсприаша свои жребии, свою землю. И пакы преступивъ Исавь заповѣдь отца своего, и приа убииство; не добро есть преступати въ предѣлы чюждаго.

В лѣто 6582 [1074]. Преставися Федосии, игуменъ Печерьскаго монастыря. Скажем же и успение его мало. Федосии бо имѣяше обычаи: внегда же приходящу постному времени, в недѣлю масленую, в вечеръ, по обычаю цѣловавъ братью и поучивъ их, како проводити имъ постъное время въ молитвахъ в нощьных, такоже и въ дневных, и блюстися от помыслъ лукавых и от бѣсовьскаго насияниа; «Бѣси бо всивають помышления чернцемъ, похотѣниа лукава, влагающе ему помыслы, и тѣмъ врежаеми бывают имъ молитвы. Да приходящая таковыи мысли возбраняют знамениемь крестнымъ, глаголюще: господи Иисусе христе, сыне божии, помилуи нас, аминь. И къ симъ въздержание имѣти от многаго брашна; въ ядении мнози и в питьи безмѣрнемъ и възрастают помыслы лукавии, помыслом же възрастъшим, стваряет грѣх. Тѣм же, рече, противитѣся бѣсовьскому дѣиству и пронырьства их, и блюстися от лѣности и от многа сна, и бодру быти на пѣние церковное и на преданиа отечьская и почитаниа книжная; паче же въ устѣх имѣти псалтирь Давыдовъ подобаеть же черноризъцемъ, симъ прогонити бѣсовьское уныние; паче же всего имѣите любовъ в себѣ; меншим къ старѣишимъ покорение и послушание, и старѣишимъ к меншимъ любовь и наказание, и образъ показати собою въздержаниемъ и бдѣниемъ и хожениемъ и смирениемъ; и тако наказывати меншая, и наказати, и утѣшати я, и тако проводити пост». Глаголаше бо сице, яко «богъ далъ есть намъ 40 днии сию на очищение души и тѣлу: се бо есть десятина даема от лѣта богу; днии бо есть от года до года 365, и от сих днии десятыи день въздаяти богу десятину, еже есть постъ съ четыредесятныи, в няже дни очистивъшися душа празднуеть свѣтло на въскресение господне, веселящися о господѣ. Постъное бо время очищаеть умъ человѣку: пощение бо исперва проображено бысть Адаму пръвѣе, не вкушати от дрѣва единаго; постивъ бо ся Моисии дни 40, и сподобися прияти законъ на горѣ Синаистѣи, и видѣвъ славу божию; постомъ Самоила мати роди; постивше бо ся Ниневгитяне, гнѣва божиа избыша; постивъся Данило, видѣниа сподобися великаго; постився Илья, яко на небо взятъ бысть, въ пищу породную; постившеся трие отроци, угасиша силу огненую; постися господь днии 40, намъ показая постное время; постомъ апостоли искорениша бѣсовьское учение; постомъ явишася отци наши акы свѣтила в мирѣ, иже сияють по смерти, показавше труды великыя и воздержаниа, яко се великыи Антонии, Еуфимии и Сава и прочии отцы, имъ же и мы поревнуимъ, братие». И сице поучивъ братью и цѣлова вся по имени, глаголя имъ; и тако исхожаше изъ манастыря, взимая мало хлѣба, единь укрух; и пакы вшедши в пещеру, затворяше двери печерѣ и засыпаше перьстью, не глаголаше никомуже; аще ли кому бываше нужное орудье, то оконцемъ малымъ бесѣдоваше к нимъ в суботу или в недѣлю; а по иныи дни пребываше в постѣ и въ молитвах, въздержася крѣпко. Приходяше в монастырь в пятокъ, на канунъ Лазаревь; в сии бо день концѣвается постъ 40, начинаемъ от пръваго понедѣлника, наставшю Федоровѣ недѣли, концается в пяток Лазаревъ; а страстьная недѣля уставлено есть поститися страсти ради господни. Феодосиевѣ же пришедшю по обычаю, цѣловавъ братью, и празднова с ними в недѣлю цвѣтную. И дошедъ великаго дне въскресения, по обычаю празднова свѣтло, и впаде в болѣзнь. Разболѣвъшю бо ся ему днии пять, посемъ, бывшю вечеру, повелѣ изнести ся на дворъ; братья же, вземши носило и изнесъши, поставиша прямо церкви. Онъ же повелѣ съзвати братью всю; брат же, на то устроенъ бѣ, удари в било, и абие събрашася братиа вси. Он же глагола имъ: «Братьа мои и отци мои и чада моя, се, азъ уже отхожю от вас, якоже яви ми господь в постъное время, сущу ми в пещерѣ, изити от свѣта сего; вы же кого хощете игуменомъ имѣти себѣ, да и азъ, убогыи, благословение подалъ бых ему». Они же глаголаша ему: «ты еси отець намъ всѣм, да аще коего самъ изволиши, то намъ будет отець и игуменъ; послушаемъ его, якоже и тебе». Отець же нашь Федосии глаголаше: «шедши кромѣ мене, рците кого хощете от старѣиших до менших». Они же послушаша его, отступиша мало къ церкви, сдумавше послаша два брата, глаголюще сице: «егоже изволи богъ и твоя честная молитва; кого тобѣ любо, того намъ рци». Федосии же рече имъ: «аще хощете от мене прияти игумена, то и азъ створю им не по моему изволению, нь по божию строению»; нарече имь Якова прозвитера. Братьи же нелюбо бысть се, нь сице глаголюще, яко «не здѣ у нас постриженъ есть»: бѣ бо Яковъ пришелъ издалеча съ братом своимъ с Павлом; и начаша братьа просити Стефана, демественика суща тогда, ученика Федосьева, мужа по всему обычаемъ блага и кротка, тиха и смирена, иже глаголюща, яко «сеи възраслъ есть под рукою твоею и у тебе служилъ есть; сего нынѣ вдаи». И рече имъ Федосии: «се, азъ по божию повелѣнию нареклъ бѣх Якова, се же вы свою волю створити хощете»; и послуша ихъ, предаст имъ Стефана, да будет имъ игуменъ. И благослови Стефана, и рече ему: «чадо, се, предаю ти манастырь, блюди съ спасениемъ его, и яже устроихъ въ службах, то держи; преданиа манастырьская, устава не измѣняи, нь твори вся по закону, по чину манастырьску». И посемъ вземше братья, и несоша его в келию, и положиша на одрѣ. И шестому дни наставшю, болну сущу вѣдому, прииде к нему Святославъ съ сыномъ своимъ Глѣбомъ. Сѣдящим же имъ у него, рече ему Федосии: «се, отхожю свѣта сего; се, предаю ти манастырь на соблюдение, еда будеть что смятение в немъ; и се, поручаю игуменьство Стефану, и не даи его въ обиду». И абие князь Святославъ и съ сыномъ своимъ Глѣбомъ цѣловавъ святого старца и обѣшавъся манастыремъ пещися.

В лѣто 6582 [1074]. Феодосии, игуменъ Печерьскыи, преставися. Скажем же и успение его мало. Феодосии бо обычаи имяше: приходящу постному времени, в недѣлю масленую въ вечеръ по обычаю целовавъ братию и поучивъ ихъ, како проводити постное время въ молитвахъ нощныхъ и дневныхъ и блюстися от помыслъ лукавыхъ и от бѣсовьскаго насѣяния: «Бѣси бо всѣваютъ помышления чернецемъ, похотѣния лукава, влагающе ему помыслы, и тѣмъ врежаеми бываютъ. Възбраняите знамениемъ креста честнаго, глаголюще сице: "Господи Исусе Христе, сыне божии, помилуи нас. Аминь". И к симъ въздержание имѣти от многа бо брашна, въ ядении мнозѣ и въ питьи безмѣрнѣмъ възрастають помысли лукавии. Помысломъ же възрастъшимъ, створяетъ грѣх. Тѣм же, — рече, — противитися бѣсовьскому дѣиству и пронырьства ихъ и блюстися от лѣности, и бодру быти на пѣние церковное, и на предания отечьская, и почитания книжная, паче же въ устѣхъ имѣти псалтирь, подобаеть же черноризцемъ симъ прогонити бѣсовьское уныние. Паче же всего имѣти любовь в себѣ, меншимъ къ стареишимъ покорение и послушание, стареишимъ къ меншимъ любовь и наказание; и образъ бывати собою въздержаниемъ и хожениемъ, и смирениемъ; и тако наказати меншая, и наказати и утѣшати я, и тако проводити постъ». Глаголаше бо сице, яко «богъ намъ далъ есть 40 днии сию на оцищение души и тѣлу. Се бо есть десятина, даема от лѣта богу. Днии бо есть от года до года 365, и от сихъ дни десятыи день въздаяти богу десятину, еже есть постъ сии 40-ныи. В ся же дни очистившеся душа празнуеть свѣтло на въскресение господне, веселящеся о господѣ. Постное бо время оцищает умъ человеку. Пощение бо исперва въображено бысть Адаму первое, не вкушати от древа единого. Постившеся Моисѣи дни 40, сподобися прияти законъ на горѣ Синаистѣи и видѣвъ славу божию. Постомъ Самоила мати роди. Постившися, невгитяне гнѣва божия избыша. Постився, Данилъ видѣния сподобися великаго. Постився, Илья на небо взятъ бысть в пищу породную. Постився, трие отроци угасиша силу огняну. Постився господь дни 40, намъ показа постное время. Постомъ апостоли искорениша бѣсовьское учение. Постомъ явишася отци наши, акы свѣтило в мирѣ, иже сияютъ и по смерти, показавшие труды великия и въздержания, яко се великии Антоние и Еуфимии, и Сава, и прочии отци, им же и мы поревнуемъ, братья». И сице поучивъ братью, и целова вся по именемъ. И тако изыде из манастыря, взимая мало ковригъ. И вшедъ в пещеру, затворяаше двери пещеры и засыпааше перьстию, не глаголааше никому же. Аще ли нужное дѣло, то оконцемъ мало побесѣдовааше въ суботу или в недѣлю, а по ины дни пребывааше в постѣ и въ молитвахъ, въздержася крѣпко. Прихожааше въ монастырь в пятокъ на канунъ Лазаревъ. В сии бо день канчивается постъ 40, начинаемъ от перваго понедѣлника, наставши Феодоровѣ недѣли, кончается в пятокъ Лазаревъ, а страстная недѣля уставлена есть поститися страсти ради господни. Феодосию же пришедшу по обычаю, целовавъ братию и празнова с ними в недѣлю цвѣтную. И дошедъ великаго дне Въскресения, по обычаю празнова свѣтло и впаде въ болѣзнь. Разболѣвшю же ся ему днии пять, по семъ бывшу вечеру, повелѣ изнести ся на дворъ. Братия же, вземше на санехъ, поставиша прямо церкви. Он же повелѣ созвати братию всю. Брать же удари в било, и собрашася вси. Он же рече: «Братия моя и отци мои, и чада моя! Се яз отхожу уже от васъ, яко же яви ми господь в постное время, в пещерѣ сущи ми, изыти от свѣта сего. Вы же кого хощете игуменом имѣти у себе? Да и азъ бых благословение подалъ ему». Они же рекоша ему: «Ты еси отець намъ всѣмъ, да его же самъ изволиши, да тои намъ будет отець и игуменъ, послушаемъ его, яко и тебе». Отець же нашь Феодосии рече: «Шедше кромѣ мене, рците, кого хощете от стареишихъ и до меншихъ». Они же послушаша его, отступиша мало въ церкви, здумаша, послаша два брата, глаголюще сице: «Его же изволи богъ и твоя честная молитва, его же тебѣ любо, того намъ рци». Феодосии же рече: «Да аще хощете от мене прияти игумена, то и азъ створю имъ не по моему изволению, но по божию изволению». Нарече имъ Иякова презвитера. Братии же не любъ бысть, глаголюще: «Не здѣ постриганъ есть». Бѣ бо Ияковъ издалеча пришелъ з братомъ с Павломъ. И начаша братия просити Стефана, да будеть имъ игуменъ, суща тогда ученика Феодосиева, глаголюще, яко «сеи възраслъ есть подъ рукою твоею и у тебе послужилъ есть. Сего ны вдаи». И рече имъ Феодосии: «Се язъ по божию повелѣнию нареклъ былъ Иакова. Се же вы свою волю створити хощете». И послуша ихъ, предасть имъ Стефана, да будет имъ игуменъ, и благослови Стефана, нарече ему: «Чадо! Се предаю ти манастырь. Блюди съ спасениемъ его, и яже устроихъ въ службахъ, то дръжи предания монастырьская. Устава не измѣняи, но твори вся по закону, по чину манастырьску». И по семъ вземше и братия и несоша и в кѣлию, положиша и на одрѣ. И шестому дни наставшу, болну сущу вѣдому, прииде к нему Святославъ съ сыномъ своимъ Глѣбомъ. Сѣдящимъ имъ у него, рече ему Феодосии: «Се отхожу свѣта сего. Се предаю ти манастырь на соблюдение, еда будеть что смятение в немъ. И се поручаю игуменьство Стефану, и не да и его въ обиду». Князь, целовав его, обѣщася манастыремъ пещися.

О ПРЕСТАВЛЕНИИ ИГУМЕНА ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРЪСКАГО. Въ лѣто 6582 [1074]. Феодосии, игумень Печерскыи, преставися. Скажемъ же и о успении его мало. Феодосии бо обычаи имѣаше, приходящу постному времени, въ недѣлю сыропустную, вечерь, по обычаю цѣловавь братию, поучити ихъ, како проводити постное время въ молитвахъ нощныхъ и дневныхъ, и блюстися отъ лукавыхъ помышлении, отъ бѣсовскаго насѣания. «Бѣси бо» рече «Въсѣвають помышлениа чрьнцемъ, похотѣниа лукава, вжагающе имъ помысли, и тѣмь врежаемы имь бываютъ молитвы; да приходящаа таковыа помысли възбраняите знамениимь креста, глаголюще сице: "Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуи насъ, аминь. И къ симъ въздрьжание имѣти отъ многаго брашна; въ ядении мнозѣ и питии безмѣрнѣмь възрастають помысли лукавии, помысломъ же възрастьшимь сътворяетъся грѣхь. Тѣмже, рече, противитися бѣсовскому дѣиству и пронирству ихъ, и блюстися отъ лѣности и отъ многаго сна, и бодру быти на пѣние церковное, и на преданиа отческаа, и почитаниа книжнаа, паче же въ устѣхъ имѣти псалтырь Давыдовъ, подобаетъ же черноризцемь симъ прогонити бѣсовьское уныние, паче же всего имѣти любовь въ себѣ, меншимъ кь старѣишимъ покорение и послушание, старѣишимъ же къ меньшимъ любовь и наказание, и образъ бывати собою воздрьжаниемъ, и бдениемь, и хождениемь, и смирениемь; и тако наказати меншаа, и утѣшати ихь, и тако проводити постъ». Глаголаше бо сице: «Яко Богъ намъ даль есть четыридесять днии сиа на очищение души и тѣлу; се бо есть десятина даема отъ лѣта Богу: днии бо есть отъ года до года 365, и отъ сихъ днеи десятыи день въздаати Богу десятину, еже есть пость сыи 40-ныи, въ няже дни очистившися душа, празнуеть свѣтло на Воскресение Господне, веселящися о Господи. Постное бо время очищаетъ умъ человѣку. Пощение бо исперва вьображено бысть: Адаму прьвое не въкушати отъ древа единого; постивъ же ся Моисеи днии 40, сподобися приати законь на горѣ Синаистѣи и видѣвь славу Божию; постомъ Анна Самоила роди; постившеся Ниневгитяне Божиа избыша гнѣва; постився Данииль сподобися великого видѣниа; постився Илиа на колесници огненѣи взятъ бысть въ пищу породную; постившеся трие отроци угасиша силу огнену; постився Господь день 40, намъ показа постное время; постомъ апостоли искорениша учение бѣсовское; постомъ явишася отци наши акы свѣтила въ мирѣ, иже сиають и по смерти, показавше труды великыя и вьздрьжаниа, яко се великии Антонии, и Еуфимии, и Сава, и прочии отци, имже и мы потревнуемъ, братие». И сице поучивь братию, цѣлова всѣхъ по имени, и тако изыиде изъ манастыря, възимаа мало ковригь; и вшедь вь пещеру, затворяаше двери пещеры, изасыпаше перьстию, не глаголааше никомуже; аще ли будетъ нужное дѣло, то оконцемъ мало побесѣдоваше въ суботу или въ недѣлю, а во иын дни пребываше вь постѣ и вь молитвахь, вьздрьжася крѣпко; и прихождааше вь манастырь въ пятокъ 6 недѣли на канунь вьскресениа Лазарева, въ си бо день кончавается пость 40-ныи, начинаемъ отъ прьваго понедѣлника наставши Феодоровѣи недѣли, кончавается въ пятокь Лазаревь, а страстьнаа недѣля уставлена есть поститися страсти ради Господни. Феодосиеви же пришедшу, по обычаю цѣловавъ братию, и празднова съ ними недѣлю цвѣтную, и дошедъ великого дне Въскресениа, по обычаю празднова свѣтло, и впаде въ болѣзнь; разболѣвшю же ся ему и болѣвшу днии 5, посемь бывши вечеру, повелѣ изнести ся на дворъ; братиа же въземше, на санехъ поставиша прямо церкви. Онъ же повелѣ събрати братию всю; братъ же удари вь било , и събрашася вси; онъ же рече: «Братиа моа, и отци мои и чада моа! Се азъ отхожду уже отъ васъ, якоже яви ми Господь въ постное время, въ пещерѣ сущу ми, изыити отъ свѣта сего; вы же кого хощете имѣти собѣ, да и азъ быхъ благословение подалъ ему?» Они же рекоша ему: «Ты еси отецъ намъ всѣмь, да егоже самъ изволиши, да тои намь будетъ отецъ и учитель игумень, послушаемъ его яко и тебе». Отецъ же нашъ Феодосии рече: «Шедше кромѣ мене рците кого хощете, отъ старѣишихъ и до меышихъ». Они же послушаша его, отступиша мало вь церкви, здумаша и послаша два брата, глаголюще сице: «Егоже изволитъ Богъ и твоа честнаа молитва, егоже тебѣ любо, того намъ рци». Феодосии же рече имь: «Да аще хощете отъ мене приати игумена, то азъ сътворю вамъ не по своему изволению, но по Божию устроению». И нарече имь Иакова прозвытера; братии же нелюбь бысть, глаголюще: «Не здѣ постригань есть», бѣ бо Иаковь пришель издалеча з братомъ съ Павломъ. И начаша братиа просити Стефана демественика, да будетъ имь игумень, суща тогда ученика Феодосиева, глаголюще: «Яко сеи възрасль есть подъ рукою твоею, и уже бѣ послужилъ есть; сего ны вьдаи». И рече имъ Феодосии: «Се азъ по Божию повелѣнию нарекль быхь Иакова; се же вы свою волю творити хощете». И послушавъ ихъ предасть имъ Стефана, да будетъ имь игумень, и благослови Стефана, рече ему: «Чадо, се предаю ти манастырь, блюди сь опасениемь его, и яже устроихъ въ службахъ, то дръжи, предания манастырскаа и устава не измѣняи, но твори вся по закону и по чину манастырскому». И посемь вьземше его братиа и несоша въ келию, положиша его на одрѣ. И шестому дню наставшу, болну сущу ему велми, прииде къ нему князь великыи Святославь съ сыномь своимъ Глѣбомъ. Сидящимъ имъ у него, рече ему Феодосии: «Се отхожду свѣта сего, се предаю ти манастырь на съблюдение, еда буде что смятение въ немъ; и се поручаю игуменьство Стефану, и не даи его въ обиду». Князь великии Святославь цѣловавь его, обѣщася манастыремъ пещися, и отъиде отъ него. Феодосию же приспѣ конець житию, и преставися мѣсяца маиа 3 день, на память святыхь мученикь Тимофеа и Маври.

В лѣто 6583 [1075]. Приидоша слы из Немець к Святославу, Святославь же, величаяся, показа им богатство свое; они же видѣвше безчисленое множество злата и сребра и паволок, рѣшя: Се ни въ что же есть, се бо лежит мертво; сего суть смѣтье лучши, мужи бо ся доищут и болша сих. Сице бо похвалися Иезикиа, царь Иудеискъ, къ слом царя Асурииска; егоже вся взяша бышя в Вавулон; тако и по сего смерти все имѣние разсыпася разно.

В лѣто 6583 [1075]. Приидоша посли из Немець къ великому князю Святославу. Святославъ же, величаяся, показа имъ богатество свое. Они же, видѣвше бесчисленое множество злата и сребра, и паволокы, и рѣша: «Се ни во что же есть, се бо лежить мертво и сметье. Мужи бо ся доищуть болши и сихъ». Сии бо похвалися и Езекѣия царь июдеискы къ посломъ царя асурѣиска, его же взята быша въ Вавилонъ. Тако и по сего смерти имѣние рассыпася разно.

Въ лѣто 6583 [1075]. Приидоша посли изъ Нѣмець къ великому князю Святославу, Святославъ же величаяся, показа имъ богатство свое; они же видѣвше множество бесчисленое злата, и сребра и паволокы, и рѣша: «Се не въ что же есть, се бо лежить мертво, сего суть кметие лучьше, мужи бо ся доищутъ болша сихъ». Тако бо похвалися Иезекиа, царь Ииудеискыи, кь посломъ царя Асириискаго, егоже вся взята быша въ Вавилонь; тако и по сего смерти имѣние разсыпася разно.